Вот вам сказка а мне кринка масла начало или конец

Присказка, что резьба и узоры на оконных ставнях и наличниках, привлекает внимание, обрамляет, украшает волшебную сказку. Витиеватая и замысловатая, она ошеломляет, обещает «дива дивные, чуда чудные», увлекает за собой слушателя в сказочный мир…

Начальная присказка

«Начинается сказка от сивки, от бурки, от вещей каурки. На море, на океане, на острове Буяне стоит бык печеный, возле него лук толченый; и шли три молодца, зашли да позавтракали, а дальше идут — похваляются, сами собой забавляются: были мы, братцы, у такого-то места, наедались пуще, чем деревенская баба теста! Это присказка: сказка будет впереди».

Присказка – прелюдия к сказочному действию, зачину. Изобилуя традиционными формулами («жили-были», «в некотором государстве», «шли-шли»), уподобляясь сказочной трехчастной структуре (начало, середина, концовка), присказка не связана с сюжетом последующей затем сказки. Присказка свободна, может быть приступом к той или иной сказке, а может и вовсе отрываться от сказки и бытовать самостоятельно как сказка-небылица.

Присказка и сказка — контраст

Динамичная, порывистая, присказка может преувеличивать, искажать, переворачивать «с ног на голову»: большое делать малым и наоборот, звук измерять мерой веса, а расстояние мерой времени, целомудренное изображать через непристойное, бедность – через богатство и наоборот, красоту – через уродство и т.д. Присказка – усмешка сказочника, гротеск, несерьезное, противостоящее серьезному сказочному повествованию. Да, да! Серьезному сказочному сюжету.

Какой бы фантастичной и неправдоподобной ни представала перед нами сказка, эта сказка – далеко не только вымысел. Так или иначе, она обусловлена действительностью, историческим прошлым народа, его настоящими бедами и горестями, его чаяниями на справедливость в будущем.

Небывальщина

Конечная присказка

Присказкой сказочник не только начинает сказку, но и заканчивает. Для сказочника конечная присказка, комичная, зачастую алогичная и абсурдная, — это способ саморазоблачения, выхода из условного, замкнутого пространства сказки.

9^[1]

Жили-были кум с кумой — волк с лисой. Была у них кадочка медку. А лисица любит сладенькое; лежит кума с кумом в избушке да украдкою постукивает хвостиком.

— Кума, кума, — говорит волк, — кто-то стучит.

— А, знать, меня на повой^[2] зовут! — бормочет лиса.

— Так поди сходи, — говорит волк. Вот кума из избы да прямёхонько к мёду, нализалась и вернулась назад.

— Что бог дал? — спрашивает волк.

— Початочек, — отвечает лисица.

‎В другой раз опять лежит кума да постукивает хвостиком.

— Кума! Кто-то стучится, — говорит волк.

— На повой, знать, зовут!

— Так сходи.

Пошла лисица, да опять к мёду, нализалась досыта: медку только на донышке осталось. Приходит к волку.

— Что бог дал? — спрашивает её волк.

— Серёдышек.

‎В третий раз опять так же обманула лисица волка и долизала уж весь медок.

— Что бог дал? — спрашивает её волк.

— Поскрёбышек.

‎Долго ли, коротко ли — прикинулась лисица хворою, просит кума медку принести. Пошёл кум, а мёду ни крошки.

— Кума, кума, — кричит волк, — ведь мёд съеден.

— Как съеден? Кто же съел? Кому окроме тебя! — погоняет лисица. Волк и кстится^[3] и божится.

— Ну, хорошо! — говорит лисица. — Давай ляжем на солнышке, у кого вытопится мёд, тот и виноват.

‎Пошли, легли. Лисице не спится, а серый волк храпит во всю пасть. Глядь-поглядь, у кумы-то и показался медок; она ну-тко скорее перемазывать его на волка.

— Кум, кум, — толкает волка, — это что? Вот кто съел!

И волк, нечего делать, повинился.

‎Вот вам сказка, а мне кринка масла.

10^[4]

Жили-были волк да лисичка. У лисички-то изба была ледяная, а у волка-то лубяная. Лето стало, у лисички избушка и растаяла. Пошла она к волку на фатеру^[5] проситься:

— Пусти-ка, кум, меня на лесенку.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лизь инно!^[6]

Взошла кума на лестницу; как бы добраться до печки?

‎Начала она умолять кума не вдруг, а потихоньку, помаленьку:

— Пусти-ка, кум, меня на крылечко-то.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лезь инно!

Взошла на крыльцо:

— Пусти-ка, кум, меня в сенцы-те.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лизь инно!

Взошла в сени:

— Пусти-ка, кум, меня в избу-то.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лизь инно!

‎Пришла в избу:

— Пусти-ка, кум, меня на го́лбчик^[7]-от.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лизь инно!

Влезла на го́лбчик:

— Пусти-ка, кум, меня на полатцы-то.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Ну, лизь инно!

А с полатей просится:

— Пусти-ка, кум, меня на печку-то.

— Нет, кума, не пущу.

— Пусти, кум!

— Да уж лизь ты! — с досадою сказал волк…

‎Легла кума на печку, да и постукивает хвостиком:

— Чу, кум, меня зовут бабиться^[8].

— Поди, — отвечает кум. Пошла кума на вышку^[9], нашла кринку масла, да и почала её; пришла назад в избу. Волк спрашивает:

— Кого бог дал, кума?

— Початышка.

Легла опять да постукивает, и говорит:

— Чу, кум, меня бабиться зовут.

— Поди, кума!

Сходила на вышку и пришла назад. Волк спрашивает:

— Кого бог дал, кума?

— Серёдышка.

Легла опять на печку да постукивает, и говорит:

— Чу, кум, меня бабиться зовут.

— Поди, кума!

Воротилась кума, а волчок-от спрашивает:

— Кого бог дал, кума?

— Заскрёбышка.

‎Волк хотел оладьи печи, пошёл на вышку, а масла-то нету. Спрашивает он куму:

— Ты, кума, съела масло?

— Нет — ты, кум! Ляжем-ка на шесток-от: у кого масло выпрежится^[10]?

Волк уснул, а у лисички выпреглось масло; она им и вымазала кума. Пробудился волк; лисичка ему и говорит:

— Ведь ты, кум, съел!

Он говорит:

— Нет — ты, кума!

Спорили да спорили и не могли переспорить один другого…

‎Кума рассердилась, пошла куды-то и легла на дорогу, а мужик с рыбой ехал, да и думает, что лисичка пропала^[11], взял её и бросил на сани. Она проела у него бочку с рыбой и рыбу рассыпала. Приехал мужик домой и посылает жену:

— Поди-ка, жена, я лисицу привёз.

Пошла жена: ни рыбы, ни лисицы нет.

‎Лиса собрала рыбу и идёт к куму волку:

— Ли-ка^[12], кум, сколько я наудила!

— Поведи-ка меня, кума, научи.

— Вот как удь: хвост-то умочи в воду-то.

Пошёл кум, умочил хвост, да и приморозил. Лисичка стала смеяться над кумом:

— Ясни, ясни на небе, мёрзни, мёрзни у волка хвост!.

Он не учул^[13], да и спрашивает:

— Чего ты, кума, говорила?

— Чтоб бог дал тебе боле рыбы-то.

Бабы пришли, да и убили волка, а лисичка убежала.

11^[14]

Волк и лиса жили в одном месте. У волка был дом коряной, а у лисы ледяной. Вот пришла весна красная, у лисы дом растаял, как не бывал. Что делать ей? Но лиса хитра, пришла она к волку под окошечко, да и говорит:

— Волченёк-голубок! Пусти меня, горемычную, хоть во двор.

А тот так толсто^[15]:

— Поди, лиса!

— Волченёк-голубок! Пусти хоть на крылечко.

— Поди, лиса!

— Волченёк-голубок! Пусти хоть в избу.

— Поди, лиса!

— Волченёк-голубок! Пусти хоть на приступочек.

— Поди, лиса!

— Волченёк-голубок! Пусти на печку.

— Поди, лиса!

‎Вот лиса на печке лежит да хвостом вертит; совсем бы она, да вишь трои сутки не едала: как узнать, где у волка хлеб? И ну искать; искала-искала, да и нашла на избице^[16] у волка лукошко толокна^[17] да кринку масла, а сама опять на печку. Стук, стук, стук! А волк:

— Лиса, кто-то стукается?

Лиса в ответ:

— Волченёк-голубок! Тебя в ку́мы зовут, а меня в кумушки.

— Поди, лиса, а мне лихо^[18].

А лиса тому и рада: с печки скок да на избицу скок, а там масла лизнёт, толоконца лизнёт, лизала-лизала, да всё и сзобала^[19]; с избицы скок да на печку скок, и лежит, как ни в чём не бывала.

‎Волк спал-спал, да есть захотел и на избицу побрёл.

— Ахти беда! — волк завопил. — Ахти беда! Кто масло съел, толокно сзобал?

А лиса:

— Волченёк-голубок! На меня не подумай.

— Полно ты, кума! Кто подумает на тебя!

И тем дело решили, а голода не заморили.

— Поди, кума, на Русь, — говорит волк лисе, — что найдёшь, то и тащи, а не то с голоду умрём.

А лиса ни слова в ответ и шмыг на Русь.

‎Выбежала на дорогу, видит — едет с сельдями мужик, прикинулась и легла поперёк дороги, как умерла. Наехал мужик на лису.

— Ай, — говорит, — лисица! Что за шерсть, что за хвост!

А сам лису в воз. Лиса тому и рада: и ну рыть сельди, дорылась до дна и ну грызть рогозу, перегрызла рогозу и ну грызть дно у саней, перегрызла и дно; сельди все в дыру пропустила и сама ускочила.

‎Мужик уже спал и ничего не знал; а лиса сельди собрала и к волку в избу принесла.

— На, — говорит, — волченёк-голубок! Ешь, веселись, ни об чём не тужи!

Волк не может и надивоваться ухватке своей кумы:

— Да как ты, кума, сельди-то имала?

— Ой ты, куманёк-голубок! Я хвост-то как в прорубь упущу, сельдь да две, сельдь да две!

Волка так и забирает попробовать это дело неслыханное.

‎Вот он хлеба каталажку^[20] наклал и отправился ловить сельдей, как кума его учила. Пришёл он к реке, упустил в воду хвост, да и держит, а лиса в то ж время молит:

— На небе ясни, ясни! У волка хвост мёрзни, мёрзни!

И вот треснул мороз, что у волка хвост замёрз.

Пришли поповы дочки и волка кичигой^[21] зашибли, да из шкуры себе шубу сшили! А лиса осталась одна жить, и теперя живёт, и нас переживёт.

12^[22]

Жили-были куманёк да кумушка, волк да лисица. Вздумали они построить себе из снегу избушку и жить добром. Вздумано, взгадано и сделано. Не скоро дело делается, скоро сказка сказывается. Вот они и построили избушку возле деревушки. Куманёк кормил свою кумушку телятиною да бараниною, а кума его курочками да цыплятами.

‎Однажды кумушка говорит своему куманьку:

— Куманёк, пойдём вместе в деревню и полакомимся. Я буду сторожить, а ты будешь носить.

Вот отправились на охоту, пришли в деревню; а в деревне все мужики и бабы на сенокосе, а малы ребятишки в горохе.

— Ну, кум, теперь нам раздолье; хоть всю деревню шаром покати! Теперь своя воля и наша доля.

И лиса улизнула в стайку^[23] и двух кур удушила; пришла и добычу принесла и куму говорит:

— Теперь, куманёк, ты ступай, твоя череда! Я стану сторожить и на все стороны глядить.

‎Волк пробежал половину деревни, и послышался ему лай собаки, за́пертой в избе; он проскакал деревню и остановился за погребом. Видит, что нет за ним никакой погони, что в деревне нет ни шуму, ни гаму, и лиса-кумушка никакой вести ему не даёт, волк тихохонько отворил погреб, схватил кринку масла и был таков. Пришли домой, зажарили добычу, съели и легли отдыхать.

‎Лисе показалось масло вкусно, захотелось ещё полизать и отведать маслица голичком^[24]. Вот она тихонько встала и к кринке подошла; на ту пору волк пробудился и с боку на бок перевалился. Лиса брызгнула^[25] от кринки и снова улеглась. Волк догадался, что кумушка-лиса хочет маслицем поживиться, встал и вынес кринку в сени и поставил на высокую по́лицу, чтоб кумушке не достать. Как ухитрить — ку́ма обмануть и маслица отведать?

‎Вот волк ушёл в лес за дровами, чтобы печку затопить; в ту пору Лиса Патри́киевна приставила лесенку на потолок, вскочила по ней и с потолка на по́лицу, обнюхала масло, хотела полизать, да побоялась, чтоб кум не застал. Скорёхонько воротилась, села к печке и ждала ку́ма; а кум что-то долго запоздал, бегал от собак, поздно пришёл, жаловался, что оченно устал, и лёг спать не евши.

‎Ночью лиса, лёжа под окном, стук в стену хвостом и чужим голосом говорит:

— Матушка-кормилица! Помоги, пособи горю, не дай умереть!

— Кто там, — говорит волк, — что такое?

— Ах, куманёк, кролик зовёт меня в повивушки.

— Беги да к свету вернись!

— Коли бог даст счастливо, я тотчас прибегу.

Хлопнула дверьми, стукнула запором, а сама ни вон из сеней. Коль скоро всё приумолкло и волк захрапел, лиса шмыг на потолок, а с потолка на по́лицу и к маслу. Зоря на дворе, и наша лиса перед волком в избе.

— Что, кумушка, кого бог дал?

— Початышек, куманёк. Початышек!

‎На другую ночь лиса ту же хитрость повторила и, стукнув запором, перед волком явилась.

— Что, кумушка, кого бог дал?

— Серёдышек, куманёк. Серёдышек!

В третью ночь кума то же сотворила и волку объявила:

— Последышек, куманёк. Последышек!

‎Однажды волк лисе говорит:

— Кумушка, мы теперь масло-то к празднику побережём, а о празднике сотворим пир на весь мир и на славу добрым людям.

— Как же, куманёк, сохраним, сохраним! Ведь ты его сам упрятал, и некому взять.

Перед праздником оба отправились на охоту. Волк притащил за уши свинью да ягнёнка, а лиса курицу да цыплёнка, и пошли наши стряпать.

‎Всё приготовлено, только маслицем сподобить да гостям подать; ведь для праздника надобно же и снадобье^[26]!

— Куманёк, — говорит лиса, — сходи-ка да принеси маслица-то.

— Сейчас, сейчас, кумушка! — и вышел. Взял волк с по́лицы кринку, но кринка пуста, и масла нет. Волк изумился и кричит:

— Кума! Где масло? Кто съел его? Кума, ты съела!

— Что ты, куманёк! Я масла и в глаза не видала и близко не бывала. Ты поставил масло высоко и знаешь, что мне не достать. Не сам ли ты съел, а на меня сваливаешь?

— Так кто же его съел?

— Верно, ты сам, кум, и хочешь меня провести; полно шутить, меня не обманешь.

‎Волк начал сердиться и ротиться^[27], что он масла не едал и что лиса его съела.

— Полно, куманёк, полно шутить. Вот спознаем: кто масло съел? Кто съел, у того оно вытопится; надо лечь брюхом к огоньку, испробуем-ка? Подай-ка кринку-то, я хоть пустую посуду уберу.

Волк отдал кринку, а лиса в кринку лапу и обшарила^[28] всю. Вот легли наши против печи к огоньку. Волка пригрело, и он захрапел. Лиса вымарала лапой пол перед волком и лапой же провела по волчью брюху. Волк спросил:

— Что ты, кума, делаешь?

— А вот смотрю, как у тебя масло вытапливается; смотри-ка, ты и пол-от замаслил. Вишь, я правду сказала, что кто масло съел, у того и вытопится.

Волк провёл по брюху лапою и нашёл, что оно в масле.

— Что, куманёк, не стыдно ли свой грех на чужих сваливать? Отпирайся теперь, вор, а укоры-то верные.

‎Волк осердился, с досады и горя пустился бежать и домой не воротился. Пришло лето, изба растаяла. Волк эту быль мне сам рассказывал и заверял, что вперёд никогда не станет жить вместе с лисою.

13^[29]

У волка была изба деревянная, а у лисы ледяная. Пришло лето, растаяла у лисы изба. Она пришла к волку и говорит:

— Кум, ты не знаешь моего горечка!

— Что, кума, у тебя за горечко?

— Изба-то растаяла, пусти к себе пожить.

— Изволь, поди, кума, поживи.

Лиса говорит:

— Ныне, кум, разбуди меня пораньше, меня придут звать на повой.

Настала ночь, к дверям пришла другая лиса и стучится. Волк услыхал и начал будить свою куму:

— Кума! Вставай, пришли за тобой.

— Спасибо тебе, куманёк, что разбудил; я бы проспала.

‎Вышла и пустила тихонько в сени свою подругу. Залезли они на полдовку^[30], где у волка было много мёду, и съели половину кадушки. Проводила кумушка подругу и взошла в избу.

— Как, кума, младенца зовут? — спросил волк.

— Починочком.

На другую ночь то же. Кумушки весь медок съели. Волк опять спрашивает:

— Что, кума, как зовут?

— Поскрёбышком.

День пришёл, и лиса захворала:

— Ох, ох!..

— Что, кума, или захворала?

— Захворала, кум, что-то головушка заболела.

— Постой-ка, кума, я тебя вылечу; у меня есть запасец.

‎Полез на полдовку, хвать — нету мёду в кадушке. Рассердился волк, вбежал в избу и спросил:

— Ты, лиса, съела у меня мёд?

— Нет, кум, что ты, господь с тобой! Ты знаешь, что в день-то мы с тобой вместе ходим, а ночью я на повое бываю; когда мне твой мёд есть?

— Нет, лебёдушка, пошла вон из моей избы, чтоб я тебя не видал!

Лиса ушла, а волк стал по-прежнему поживать да медок запасать.

Примечания

Как рассказывать сказку детям

Консультация для родителей

(по материалам Гриценко З.А. «Ты детям сказку расскажи…»

Методика приобщения детей к чтению. М.: Линка-Пресс, 2003 г.)

Прежде всего, перед нами стоит задача, как выбрать сказку для рассказывания. Когда мы говорим о рассказывании сказки, то имеем в виду только народные произведения, которые создавались для устного исполнения, т.е. «сказывались». Авторские сказки, как литературное произведение, детям читаются.

Народные сказки делятся на следующие группы: о животных, волшебные, бытовые, докучные, авантюрно-новеллистические.

Сказки о животных и докучные могут быть без сомнения предложены детям. Остальные сказки требуют внимательного к ним отношения: предварительного прочтения и анализа.

Прежде всего, сказка должна соответствовать возрасту детей, быть не большой по объёму, интересной по содержанию, яркой.

Как же рассказывать сказки?

Для рассказывания сказки необязательно учить наизусть. Достаточно несколько раз её осмысленно прочитать. Рассказывая сказку, необходимо голосом, мимикой, жестами изображать происходящее, но при этом соблюдать меру. Взрослый, рассказывающий сказку, должен быть весёлый, обязательным рассказчиком, умеющим расположить к себе слушателей, заинтересовать их. Он должен владеть аудиторией, даже если его «аудитория» — собственный ребёнок.

Рассказчику необходимо пользоваться атрибутами сказки: присказкой, концовкой, сказочными формулами, знать их по нескольку, менять, чтобы не наскучить слушателям. Сказку лучше начинать с присказки. Надо отметить, никогда не связана с содержанием сказки. Она нужна, чтобы привлечь внимание слушателей, ввести их в волшебный, сказочный мир. «Без присказки сказка, что без полозьев салазки».

Примеры присказок: «Было это там, где и не было, за морем аккурат, да ещё три шага назад…», «В старые годы, когда реки текли молоком и мёдом, Волк пасся с Овцой, Курица к Лисе в гости ходила, жили-были…», «А было это, голубчики, в старину, когда задумал дед Архип залезть на луну, тогда сказки по воздуху летали, друг друга за крылышки хватали, а я за ними на молодом коне скакала да в мешок эти сказки собирала…»

Что касается концовок, то она подводит иные сказки. Она может быть простой: «Я там был, мёд-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало» или «Стали жить поживать, да добра наживать», «Вот и сказочке конец, а кто слушал – молодец. Но есть и другие концовки, когда-то очень давно существовала профессия «сказочник» и за свой труд он получал вознаграждение. Были сложены концовки, где  «сказочник» даёт понять слушателям, что он отел бы получить за свой труд или что  с помощью концовки он заканчивает рассказывать сказку. Например: «Вот вам сказка, а мне кринка масла», «Вот и сказочке конец, а мне мёду корец», «Вот и сказка вся, а мне больше сказать нельзя».

И, конечно же, любая сказка не обходится без постоянных сказочных формул: долго ли коротко, стали они жить поживать, красна девица, добрый молодец, что ни в сказке сказать, ни пером описать  и т.д.

И присказками, и концовками, и сказочными формулами надо умело пользоваться, чтобы заинтересовать слушателей, вырабатывать интерес к сказке.

Очень большое значение в рассказывании сказки имеет интонация, игра голосом. Сказка всегда рассказывается от первого лица, так, как будто рассказчик сам был участником событий.

Надо стараться передать характер героев. В сказках о животных, например, звери имеют определённый один признак или особенность характера: лиса хитра, волк глуп, медведь неуклюж. Задача рассказчика – передать голосом, мимикой, жестами и хитрость лисы, и лесть, и кокетство; глупость и жадность волка и т.д. Чтобы представить себе характер героя, нужно понять действие, которое он совершает и ради чего он это делает.

Сказки – прекрасное средство  речевого развития детей, начиная с самого раннего возраста. Чем чаще дети слушают сказки и драматизируют их, тем лучше и быстрее развивается их фонематический слух, тем лучше и быстрее они начинают произносить звуки. Благодаря сказке у детей всех возрастов обогащается словарный запас, формируется правильный грамматический строй речи. Сказка помогает развивать память, внимание, воображение, что способствует развитию связной речи (диалогическая и монологическая).

Сказка развивает руки. Не случайно говорится «Когда я слушаю – узнаю, когда делаю – запоминаю». Поэтому очень хорошо завести читательский дневник. Мы завели его. Это папка, в которой собираются детские творческие работы по сказкам  за весь год: рисунки, аппликации, коллажи, детские книжки-самоделки и т.д. Дети в течение всего года могут рассматривать, читать, листать, дополнять этот читательский дневник. Свои маленькие сказки и рассказы со своими рисунками, дети читают и показывают в конце учебного года в младших группах.

Путешествие в страну сказок связано с преодолением некоторых трудностей. Добрым помощником в этом путешествии будет словарик, который можно завести с детьми. Этот словарик старых и непонятных слов, которые встречаются в сказках.

Итак, счастливого пути по чудесному, волшебному миру сказок!