Иван Андреевич охнул, когда старенький автозак, в котором перевозили заключённых, подпрыгнул на какой-то кочке, и он больно ударился локтем о торчавший в стене железный крюк. Боль отдалась по всему телу, и Иван почувствовал, как у него потемнело в глазах. Боясь упасть, он ухватился рукой за сидевшего рядом парня.
– Эй, дядя, поаккуратнее! – откинул тот руку Ивана. – Ещё раз так сделаешь, получишь, понял?
– Прости, прости, – проговорил Иван, потирая ушибленное место.
Зелень в глазах стала постепенно пропадать…
– Я не хотел, извини…
– Слышь, дед, только из уважения к твоему возрасту, – усмехнулся парень. – Но вообще-то так тут не принято. У тебя что, первая ходка?
– Первая, – кивнул Иван.
– А ну-ка тихо там! – прикрикнул конвоир и ударил рукой по решётке.
Иван замолчал и устало закрыл глаза, уже двое суток он практически не спал, дожидаясь этапа. В камере предварительного содержания, где он провёл это время, было полно клопов. Гадкие насекомые кусали так, что на коже мгновенно вспыхивали дорожки мелких болезненных кратеров. Но ещё сильнее Ивана грызла его собственная душевная тоска…
– Эх ты, дурень старый, – говорил он себе. – Ну и чего ты добился? Правду искал? Молодец. Нашёл? И кому она нужна? Валентине? Или тебе самому? А может быть внуку?
Иван вздохнул, не открывая глаз. А память услужливо стала рисовать картины прошлого, которые ещё больше растревожили его душу…
Совсем недавно Иван Андреевич, простой егерь, посвятивший своему делу всю жизнь, жил в небольшой деревеньке на окраине леса и не представлял, что однажды всё изменится.
Иван родился там и вырос, даже женился на доброй и работящей девушке Валюше, дочери лесника. Она стала для него верной спутницей жизни, заботилась о нём, разделяла все радости и тревоги. И очень хотела подарить любимому мужу сына или дочь. Однако шли годы, а беременность всё не наступала. Валентина горько плакала, пряча слёзы от Ивана, не хотела расстраивать его ещё больше. Но Иван всё видел и жалел её, потому что тоже очень сильно любил. Он вместе с отцом Валентины работал егерем, а когда тот ушёл на заслуженный отдых, стал работать один. Иван часто пропадал в лесу, и Валентина привыкла к этому, не претендуя на его внимание. Она работала в маленьком детском саду нянечкой, давно стала домоседкой и не мечтала о другой жизни. Но однажды Иван вернулся домой не с привычным букетом лесных цветов, а с маленьким бумажным конвертом.
– Что это? – удивилась Валентина, когда он протянул его ей.
– Возьми и прочитай, – улыбнулся Иван.
Валентина поспешно вытерла руки, испачканные мукой, открыла конверт и достала оттуда две цветные бумажки. Это были две путёвки в санаторий на целый месяц.
– Ванечка… Ты что это, серьёзно? Мы уедем с тобой на целый месяц?
– Да. Будем отдыхать на море.
– На море??? – ахнула Валентина. – Я и не мечтала никогда об этом!
– Я очень хотел тебя порадовать!
Валентина прижалась к мужу, спрятав у него на плече своё пылающее от смущения лицо.
– Ванечка… Я так тебя люблю…
Точно так же она прижималась к нему и два месяца спустя, когда сообщала о том, что скоро они станут родителями.
– Валечка, неужели? – воскликнул счастливый Иван и закружил жену по комнате. – Это же просто чудо! Чудо какое-то!
И вот на свет появилась их девочка, Любаша. Маленькая, хорошенькая, голубоглазая. Так похожая на свою мать…
Родители души не чаяли в малышке, баловали её как могли. И Люба привыкла принимать заботу о себе как должное. Ничего не изменилось, даже когда она стала взрослой…
– Мама, папа, я уезжаю, – заявила Люба, когда окончила школу. – Буду учиться на швею и работать в ресторане, как и моя подруга Лена.
– Любушка, – всплеснула руками Валентина. – Я понимаю, что тебе надо учиться и это будет неплохо, если ты получишь специальность швеи. Но зачем тебе работать в ресторане? Ведь там ничего хорошего не может быть.
– Но Лена же работает и у неё всё хорошо! – воскликнула рассерженная Люба.
– Лене уже почти двадцать пять, – попытался урезонить дочь Иван, – а ты ещё совсем молоденькая!
– Я совершеннолетняя, папа! Вы не имеете права лезть в мою жизнь! Потому что могу сама принимать решения! – не успокаивалась Люба.
– Нет, не можешь! Я запрещаю тебе это! – впервые Иван почувствовал себя разгневанным по отношению к дочери.
Но она не стала слушать его и выбежала из комнаты. А ещё через несколько дней попросту сбежала из дома, ничего не сказав на прощание ни матери, ни отцу. Иван отыскал её в городе и потребовал, чтобы она вернулась домой, но Люба была непреклонна. Тогда он увез её силой, но она снова сбежала. Валентина лила горькие слёзы, Иван сходил с ума от беспокойства, но их дочери до этого не было никакого дела. Она решила жить в своё удовольствие.
Однако закончилось всё это плохо: Люба забеременела, и сама не могла сказать, кто стал отцом малыша. Зато она сама явилась домой и потребовала у родителей денег на то, чтобы избавиться от нежеланного ребёнка. А когда они наотрез отказали, устроила настоящий скандал.
– Вы во всём виноваты! Вы хотите сломать мне жизнь!
– Любушка, – плакала мать, – опомнись, глупая, что такое ты говоришь?! Ты же наша доченька, мы тебя так любим…
– А ей всё равно, Валя, – покачал головой Иван. – Плохо мы с тобой воспитали её. Вот теперь и пожинаем плоды. А тебе, Люба, я вот что скажу. Если избавишься от ребёнка, никакого наследства не получишь. Дом подарю первому встречному, а тебе не отдам. И дорогу сюда тоже забудь, поняла?
Люба никогда не видела отца таким рассерженным и испугалась. Она поняла, что он говорит вполне серьёзно.
– Ладно, папа, – кивнула она. – Я рожу его. Может тогда вы от меня отстанете?!
Она вышла из комнаты, с силой хлопнув дверью.
– Ничего-ничего, Валюша… – Иван обнял жену. – Всё образуется. Она станет матерью и опомнится. Возьмёт себя в руки, всё будет хорошо…
В самом деле, Люба как будто стала серьезнее и спокойнее. Всю свою беременность она провела дома, помогала матери шить распашонки и пеленки для малыша, много ела и часто отдыхала в саду. И когда пришло время, родила крепкого и здорового сына, Егорушку, которому дала отчество отца.
– Ну вот и хорошо, – обрадованно говорил Иван. – Егор Иваныч звучит просто замечательно. Пусть внучок растёт нам всем, на радость.
– Да, папа, – кивнула Люба. – Так и будет.
– Значит, ты остаешься жить с нами? – улыбнулась Валентина. – Егорушка подрастёт, сможешь выйти на работу. Наша воспитательница в детском саду, Тамара Игоревна, давно просится на пенсию, только замены ей нет. Вот исполнится Егорке годик, и ты сможешь заменить её.
Люба обреченно вздохнула, но спорить с матерью не стала. Как и рассказывать о том, что у неё совсем другие планы на жизнь. Она позволяла матери и отцу нянчиться с малышом, тем более, что не чувствовала по отношению к нему никакой любви. Вообще, ей казалось, что ребёнок связал её по рукам и ногам. Она так молода и красива, а вынуждена заниматься не своей личной жизнью, а вот этим вечно кричащим младенцем, который не даёт ей даже нормально выспаться.
Люба подолгу стояла у окна, злясь на весь мир. Ну и что, что она оступилась один раз. Неужели теперь нужно расплачиваться за всю оставшуюся жизнь? Нет так, не пойдет. Она начнет сначала и теперь-то уж не ошибётся. Вот только ребёнок…
Родители не согласятся воспитывать внука вместо неё, потому что считают, что никто не заменит ему родную мать. И даже уже расписали всю её жизнь на годы вперёд. Но она нарушит их планы. Потому что будет жить только так, как хочет сама. Едва Егора можно будет отдать в ясли, она уедет вместе с ним в город и забудет об этой деревне, которая до ужаса надоела ей.
К удивлению Любы, когда она собралась вернуться в город и сказала об этом родителям, они не стали спорить и даже помогли собрать вещи.
– Надо же, – девушка приподняла брови, – я думала, что вы будете сердиться и запрещать мне.
– Ну что ты, – махнул рукой Иван. – Теперь всё по-другому. Ты стала по-настоящему взрослой, ты мать. К тому же часто будем приезжать, ведь от города до нас всего тридцать километров. Люба, поверь, мы доверяем тебе… И знаем, что у тебя всё будет хорошо…
– Я тоже это знаю, – ехидно улыбнулась Люба.
Она решила не говорить родителям, что собирается уехать не в районный городишко, а в столицу и новую жизнь начинать там. Узнали они об этом только через неделю, когда на выходных собрались навестить дочь и внука. Валентина позвонила ей, чтобы сказать об этом.
– Любушка, ты не сказала свой новый адрес. А мы хотели приехать.
– Не стоит, мама, – усмехнулась Люба. – Мама, я теперь живу в столице. Так что вы вряд ли сможете навестить нас. Впрочем, я не очень-то в этом нуждаюсь.
– Люба… – ахнула Валентина и выронила трубку из рук.
За последующие несколько лет Валентина и Иван навестили дочь всего три раза. Маленький внучок всегда был очень рад им, а вот Люба явно тяготилась присутствием родителей, и они не могли не видеть этого. Каждый раз, уезжая домой, Валентина и Иван делали это с тяжёлым сердцем. Им была невыносима разлука с любимым и единственным внуком, но они по-прежнему считали, что с матерью ему будет лучше. Но когда приехали, чтобы поздравить мальчика с пятилетием, увидели его сидящим во дворе на детской площадке под жестяным грибком песочницы.
– Егорушка! – ахнула Валентина. – Что ж ты гуляешь под дождём? Промокнешь, заболеешь!
А Иван, не говоря ни слова, подхватил его на руки, прижав к себе.
– Деда, ты куда? – спросил мальчик.
– Пойдём домой, мы тебе подарки привезли и гостинцы для мамы. Давай порадуем её…
Егорка в ответ расплакался:
– Не ходи, туда нельзя! Мама будет ругаться! А дядя Толя дерётся!
– Постой, внучок, ты, о чём говоришь? – смутился Иван, а Валентина прикрыла рот ладошкой.
– К маме пришёл дядя Толя, и она сказала мне, чтобы я шёл гулять. А тут дождик и никого нет. А я есть хочу. Я пошёл домой, но мама долго не открывала, а потом вышел дядя Толя и отодрал меня за уши. Он сказал, чтобы я дома не появлялся до вечера.
Иван вспыхнул от гнева.
– Валя, побудь-ка тут с внуком, а я пойду проведаю нашу доченьку.
Валентина кивнула. У неё было очень расстроенное лицо и дрожали губы.
– Ваня… Ванечка… Как же так? Ты посмотри на Егорушку… Он же худой как… как…
Не выдержав, Валентина прижала к себе внука и расплакалась, а Иван, сжав кулаки, направился к подъезду. Он долго звонил в квартиру, но открывать ему не спешили. Потом раздались тяжёлые шаги, и бородатый мужчина распахнул дверь с невероятной руганью. Он думал, что это снова мальчик и опешил, увидев перед собой взрослого мужчину.
– Ты кто??? – воскликнул он.
– Я-то??? Сейчас узнаешь! – совсем рассвирепел Иван и, схватив Анатолия за ухо, рванул к себе.
Потом, после нескольких тумаков, спустил его с лестницы.
– Это тебе за внука, поганец!
Несмотря на свой возраст, Иван был очень сильным, ведь работа егерем – не для слабых. Поэтому, когда Анатолий поднялся на ноги и кинулся на него, Иван сумел легко с ним справиться.
– Ну, старик, я тебя запомнил! – Анатолий вытер разбитые губы.
– Вот-вот! – сказал Иван. – Хорошенько запомни!
Он дождался, пока Анатолий захлопнет за собой дверь подъезда, потом вошёл в квартиру дочери. Она, не догадываясь о присутствии родителей, курила в постели, поджидая своего ухажёра, но вместо него в спальню вошёл отец.
– Совсем совесть потеряла? – прикрикнул он на дочь.
– Папа?! – Люба испуганно приподнялась на кровати, укутываясь в покрывало. – Что ты тут делаешь? Где Толик?
– Меня твой Толик не интересует! Я забочусь только о своем внуке! И сейчас же заберу его отсюда! Бессовестная! От ребёнка осталась только одна тень! Пока ты сюда любовников водишь! И ещё запомни, с этого для у тебя нет ни отца, ни матери, ни сына! Я добьюсь по суду, чтобы тебя лишили родительских прав! Всё равно ты ими не пользуешься!
– Ой, да пожалуйста! – усмехнулась Люба, но, когда отец рявкнул на неё, подскочила с постели и стала быстро собирать вещи сына.
В это время в квартиру зашли Валентина и Егорка.
– Доченька! – ахнула Валентина, показывая на беспорядок, царящий в квартире. – Что это такое… Как ты можешь?
– Может, – горько усмехнулся Иван. – Она и не такое может…
Через полчаса они, забрав внука, уехали домой, оставив Любу в неприбранной, прокуренной квартире и даже не взглянув на неё на прощание.
В лесной деревеньке, где жили Иван и Валентина, Егорка словно ожил. Он рассказал деду о том, как дядя Толя издевался над ним, не разрешал кормить, бил, часто выставлял в подъезд, не пуская домой. Иван только крепче обнимал внука и ругал себя за то, что не узнал раньше, как мальчику плохо. Бабушка усиленно откармливала его, ласкала, читала сказки. А дед смастерил в саду качели, сделал песочницу и накупил разных игрушек. А ещё часто брал внука с собой в лес, где угощал его сладкими ягодами и показывал много интересного. С особой радостью мальчика приняли коты Тимошка и Мурзик и собаки Ивана: Чалый, большой, лохматый пёс, и маленькая, юркая рыжуха Жужа. Егорка впервые за долгие годы был по-настоящему счастлив и даже не хотел вспоминать, как жил с родной матерью, наблюдая за бесконечной сменой её вечно пьяных ухажёров. Егорка перестал вздрагивать, когда к нему прикасались дед и бабушка, охотно подставлял порозовевшие щёчки для поцелуев, спокойно спал и совсем забыл про слезы.
Прошло несколько лет.
Люба так и не появилась дома, не стремилась увидеть сына, хотя в душе Иван надеялся, что она одумается и вернётся. Но она словно вычеркнула его из своей жизни. Егорка подрос и окреп. Теперь он ходил в местную школу и мечтал со временем стать, как и любимый дед — егерем. Мальчик не хотел другой жизни и мечтал всегда жить так, как живёт сейчас. Вот только разлука с дедом была не за горами.
Однажды Иван, взяв с собой Егорку, отправился на дальний кордон, чтобы проверить, как там обстоят дела. Валентина собрала им с собой кое-что из еды, но вдруг попросила никуда сегодня не ходить.
– Что это с тобой? – удивился Иван.
– Не знаю, предчувствие нехорошее, сердце щемит, – вздохнула Валентина.
– Да перестань. Всё будет хорошо. С нами ведь идёт Чалый, да и мы с Егором два крепких мужика.
– Ну да, – грустно улыбнулась Валентина. – Старый да малый. Одна надежда на Чалого! Иван и Егор рассмеялись, а ещё через двадцать минут скрылись в высоком кустарнике, что рос на окраине леса.
Предчувствия Валентину не обманули: едва они добрались до кордона, как натолкнулись на браконьеров, только что убивших лосиху и лосёнка.
– Зачем??? – кричал Иван. – Ведь это мать и детёныш! Он ещё молоко сосал! Как у вас рука поднялась? Негодяи!
– Уймись, дед! – огрызнулся один из браконьеров. – Ты хоть знаешь, с кем говоришь? Тебе не следует повышать тон на таких уважаемых людей. В конце концов, именно они платят зарплату всей округе, в том числе и тебе. Должны же они хоть как-то развлекаться?
– Аааа, – Иван был в ярости,– хозяева жизни, значит! Ну так вот, можете хозяйничать где угодно, только не здесь!
Завязалась драка. Иван с помощью Чалого справился с тремя браконьерами и вызвал полицию. Но вместо положенного наказания, стражи порядка арестовали Ивана, вменив ему превышение полномочий. А браконьеры, погубившие животных, оказались свидетелями. Дело повернулось так, что они просто приехали отдохнуть в лес и там наткнулись на убитых животных. Пока рассматривали их, на поляну вышел егерь и набросился на них. Сфабрикованное дело против Ивана постарались закончить побыстрее, и вот теперь он ехал в автозаке в колонию, где должен был отбывать наказание…
Прибыв на место и пройдя нужные процедуры, Иван, в сопровождении конвоиров подошёл к камере. Лязгнули железные засовы, и через секунду старик шагнул в камеру, остановившись на пороге. Все присутствующие в камере повернулись, глядя на вошедшего. Никто не говорил ни слова. Иван тоже молчал. Вдруг вперёд выпрыгнул какой-то мужчина и бросил под ноги Ивану полотенце.
– Что это за выходки? – нахмурился Иван и вдруг узнал Анатолия, стоявшего перед ним. – Ааа, это ты! Подлец! Давненько я хотел встретиться с тобой! Внук рассказывал мне, как ты над ним издевался!
Иван наступил на полотенце, которое Анатолий бросил ему под ноги, и шагнул к нему, протянув руки. Тот затрясся от страха. А когда Иван схватил его за шиворот и несколько раз встряхнул, завизжал как поросёнок. Вся тюрьма вздрогнула от крика Анатолия, когда тот вырвался и бросился к своим друзьям.
– Спасите меня от него! Он меня убьёт!
– Правильно! – гремел Иван. – За то, что ты делал с моим внуком, я тебя и в самом деле готов убить!
В камере поднялся невообразимый шум и тогда из-за стола поднялся худощавый мужчина невысокого роста.
– Тихо! – прикрикнул он и все мгновенно успокоились.
Слышалось только тяжёлое дыхание.
– Ты что тут устроил? – обратился он к Ивану. – Ты знаешь, что все в этой камере находятся под моей защитой?
– Смотрю, ты тут главный? – усмехнулся Иван. – Ну тогда слушай, кого ты берёшь под свою защиту.
Иван коротко рассказал всё, что знал.
– И ты решил, что можешь устроить самосуд? – усмехнулся смотрящий. – А не много ли ты на себя берёшь?
– А ты бы поступил по-другому? – вскинул на него взгляд Иван.
– Мда, старик, смотрю, ты в самом деле не прост. Ладно, занимай вон ту шконку… Дальше разберёмся…
Но едва Иван присел на кровать, как дверь снова лязгнула замком, и на пороге показался конвоир. Он приказал Ивану взять свои вещи и выходить.
– Куда его? – спросил смотрящий.
– На свободу. Так бывает.
– Да, бывает, – кивнул смотрящий. – Ну что ж, старик, удачи тебе.
– Спасибо! – Иван шагнул к нему и пожал руку. – И тебе удачи…
Смотрящий усмехнулся. А когда за Иваном закрылась дверь, повернулся к Анатолию.
– Ну так что, значит, ты с детьми воюешь, да? Сильный и смелый?
Побледневший от страха Анатолий бросился к двери, взорвав тюрьму криком ещё раз:
– Помогите!!!! Спасите меня!!!
Иван его воплей уже не слышал, он получил вещи, которые у него забрали во время прибытия на зону и вскоре оказался за воротами, где сразу попал в объятия жены, внука и Виктора Федоровича, начальника районного отдела охотничьего надзора.
– Ну что, Андреич, – улыбнулся Виктор Федорович. – На свободу с чистой совестью! Поздравляю тебя. Мы победили. А те сволочи получили хорошую взбучку и выплатили большой штраф.
– Это всё Виктор Федорович, – плакала Валентина, обнимая мужа. – Он добился того, чтобы дело пересмотрели и тебя отпустили. Даже в Москву ездил…
– Спасибо, Виктор… – Иван крепко обнял своего начальника.
– Должна же когда-нибудь восторжествовать правда, – улыбнулся Виктор Федорович. – Ну ладно, а теперь домой! Хватит тут отсвечивать на глазах у всех.
– Деда! Деда! – суетился вокруг Ивана Егорка. – Я так рад, что мы снова будем вместе. А знаешь, что мне пообещал дядя Витя? Что когда я вырасту, он возьмёт меня к себе в службу. И мы с тобой будем егерями. Я стану такой же сильный, как и ты, дед! Пока тебя не было, я присматривал за домом, бабушкой и хозяйством. Управлялся сам и успокаивал бабулю, когда она плакала. Я ведь уже почти мужчина, правда, дед?
Иван обнял внука:
– Конечно, мужчина. Настоящий мужчина! И мой помощник. Теперь у нас всё будет хорошо! Обязательно всё будет хорошо! Ты мне веришь?
– Верю, – кивнул мальчик и в свою очередь крепко обнял Ивана.
Хочу поделиться с вами одной историей. Мне её ещё рассказала Лена, моя попутчица на море. Был вечер, мы пошли к морю, с собой взяли бутылку какого-то вкусного вина, и она мне рассказала про свою жизнь. Хочу и с вами поделиться. И так любовный рассказ из жизни Лены.
Начало…
Лена родилась в обеспеченной семье, мама занимала хорошую должность, а папа (он жил с другой семьёй в Норвегии) всегда высылал неплохие деньги дочке. Но не была она счастлива, как она сказала: «я была как одинокая волчица». Из-за занятости мамы, Лена росла одна, не было такого родного человека, с которым она могла бы просто поговорить от души. На внешность была симпатичной, даже привлекательной, но заводить знакомства как с противоположным полом так и с новыми подругами просто не хотела.
Как-то её отправили в школьный санаторий, чтобы дома не сидела, а может и чтобы более общительнее была.
Ну поехала, основное время просидела в комнате, соседки считали её слегка сдвинутой, и идти с ней на контакт особо не хотели, Лену мало это волновало. Одним днём дождь лил как из ведра, все остались в корпусах, но Лену что-то тянуло на улицу. Она оделась потеплее и пошла гулять в гордом одиночестве, это её никак не смущало, она привыкла. Санаторий находился в лесной зоне, поблизости только пару деревень и то, не весь где. Ну и началось «всё как во сне».
Конечно же, она заблудилась, как бывает во многих любовных рассказах, вымокла и была вся выплаканная. Как она говорила, «я тогда думала, что я самая несчастная и невезучая в мире, как можно так глупо потеряться, и, вообще, какого лешего меня понесло в дождь?! Но это был мой день! День моей первой любви юной девушки, и, наверное, единственной навсегда!»
Милые читательницы, я бы предпочла дальше рассказывать от имени Лены, это будет правильнее, да и вы больше проникнетесь к её истории. Любовный рассказ из жизни любого человека лучше воспринимается со слов героя.
Моя история
Я сидела под деревом и рыдала. Вся промокла, хочу есть и дрожу от холода. В тот день было очень холодно, сейчас как вспомню, так мурашки по коже бегают.
«Чего сидим?»
Что? Не поняла. Я подняла голову и увидела Его. В памяти его глаза суровые, страстные, мужские. Такого никогда со мной не было, внутри меня был взрыв эмоций! Я просто на него смотрела, в эти глаза, синие как дождь в тот день. Вот сижу я, ещё совсем девочка (мне тогда было 16) и горю то от стыда, от от любви, а то от неведомой мне страсти к этому взрослому и суровому мужчине.
Мужчина смотрел на меня практически безразличным взглядом, а я как промокший котёнок жалостно вглядывалась в его глаза…
«Э… Я заблудилась… гуляла и заблудилась.»
Мужчина оценивающим взглядом провёл по моей промокшей одежде и сказал, чтобы я шла за ним. Всю дорогу мы практически молчали, только изредка он говорил, чтобы я была осторожна и не зацепилась за куст. Он привёл меня в какой-то заброшенный дом, честно, было жутко, но я ему доверяла…
Зайдя в дом, он показал на угол, где лежало тёплое одеяло, и сказал, даже больше приказал, как отец ребёнку, им укрыться. Он растопил печку и сделал тёплый чай. Всё это время я за ним наблюдала, он казался мне таким мужественным и близким.
Спустя час мы с ним разговорились. Его звали Серёжа, он работал лесничим уже более трёх лет в этой убогой избушке, где и телефон был не нужен. Когда Серёжа говорил, скулы на его лице выделялись, мне казалось это таким взрослым и притягивающим. Мне ещё не разу так не нравились мальчики, а он такой милый… За разговором с ним, я стала понимать, что всё ближе пытаюсь к нему наклонится, будто неведомая сила меня тянула к его губам, но страх перед этим идеалом время от времени меня передёргивал. Дождь за окном и ветер принесли холод в дом, я стала дрожать. Серёжа, видя это, прильнул меня к себе, и тут меня так охватило жаром, щёки стали сильно гореть, а горло пересохло, будто не пила вечность. Я со стыдом посмотрела в его глаза, они так манили и завораживали…
«Ты вся дрожишь. Тебе плохо?» Он спросил это с такой любовью, что я просто потеряла голову. Мой ответ – мне хорошо с тобой, не отпускай – казался самым постыдным поступком, но Он только улыбнулся и погладил своей рукой по моей щеке.
Думаю и так вам понятно, что меня охватила сила женского желания к мужчине.
Он будто почувствовал это и стал меня нежно целовать. Поцелую становились всё сильнее, в низ живота приливала некая сила, но она была приятная. Серёжа посмотрел мне в глаза и, не произнеся не слово, просил…
Через пару минут он на руках очень нежно, как матери берут в свои руки своего дитя, перенес меня на кровать. Я поняла, что сейчас со мной произойдёт нечто чудесное и волнующее… Целуя, он стал гладить мои руки, потом незаметно подобрался к моей груди, которые привели меня в неописуемые сладострастные чувства. Его рука стала расстегивать мою кофту, снимать майку, и одним нажатием расстегнула бюстгальтер…
Так произошёл мой первый раз ощущения любви.
На утро, когда дождь прошёл, он отвёл меня в санаторий, нежно поцеловал и ушёл.
Вспоминая этот день, я не раз задумывалась, почему я тогда не догнала его, почему не разыскала. А может оно так и должно быть, не стоит портить этот сказочный сон…
Теперь я замужем, есть ребёнок, в семье вроде бы всё неплохо, но в памяти навсегда останется образ Того единственного.
Будет интересно прочитать:
- История любви между врачом и пациенткой
- Истории любви переводчицы Жанны
- Истории тяжелых судеб
А уeдeм дaвaй Вce у будeт мeня xopoшo Evgehkap / ЛАЙФХАК
Еxaлa дoмoй и вce удивлялacь, чтo мoи тo и дaжe нe иcкaли мeня. Виднo и нe xвaтилиcь, чтo мeня нeт. Звoнилa oдин paз poдcтвeнницa выpaзить coбoлeзнoвaния, пpиятeльницa, coceдкa и c paбoты, a вoт муж c cынoм дaжe и нe пoинтepecoвaлиcь гдe я.
Нaчaлo здecь…
Пpeдыдущaя глaвa тут…
Дoбpaлacь дo дoмa бeз пpиключeний. Пepeнoчeвaлa в мaминoй квapтиpe, a зaтeм пoexaлa в бoльшoй дoм в пoceлкe, нaдo былo coбpaть вce cвoи вeщи. В мoe oтcутcтвиe никтo нe пoявлялcя, cтpaннo. Вepoятнee вceгo муж peшил coвceм пepeexaть к cвoeй мaдaм Бpoшкинoй.
Пpигoтoвилa для ceбя лeгкий ужин из кapтoшки, coлeныx гpибoв и куcкa caлa. Смeшнo кoнeчнo, лeгкий, пoтoму чтo пpaктичecки ничeгo нe гoтoвилa, кapтoxa в мундиpe c мacлoм и укpoпoм, гpибoчки c лучкoм и душиcтым пoдcoлнeчным мacлoм и тoнeнькиe куcoчки coлeннoгo дepeвeнcкoгo caлa c чecнoкoм и пepцeм.
Тoлькo пpигoтoвилacь ecть, кaк зaявилcя дoмoй муж, oбъeлcя гpуш. Пoдeлилacь c ним кapтoxoй, блaгo нa двe штуки бoльшe cвapилa, думaлa нa caлaт ocтaвлю.
— О кapтoшeчкa, дa eщe и c укpoпчикoм, дa c мacлицeм, эx, кaк в мoлoдocти, — пoтянул oн нocoм, — А caлo гдe тaкoe взялa, c мяcными пpoжилкaми, c дымкoм?
— У cecтpы, — oтвeтилa я.
— К cecтpe чтo ли eздилa? А я тут кaждый вeчep зaглядывaл, думaл, кудa пpoпaлa. Рeшил, чтo ты в квapтиpe у мaтepи paзбиpaeшьcя. Нe cтaл тeбя бecпoкoить. Кaк cecтpицa, чтo пpo нacлeдcтвo гoвopит? — пoинтepecoвaлcя oн, зacoвывaя в poт пpoзpaчный лoмтик caлa.
— Витькa cпину cлoмaл, пpo нacлeдcтвo мы нe гoвopили eщe, — oтвeтилa я.
— Кaк cлoмaл?
— С кpыши упaл.
— Жуть. Лeжит?
— Угу, — жeвaлa я.
— Дaвнo?
— Мecяц.
— У ниx жe тaм xoзяйcтвo бoльшoe вceгдa былo, нe тo, чтo у нac. Вpoдe и дoм в пoceлкe, a дaжe куp нe былo.
— Ну зaвeди, твoй дoм, зaвoди кoгo xoчeшь, — пoжaлa я плeчaми.
— Дaвaй тoгдa в выxoдныe cъeздим нa птицeфaбpику, купим — пpeдлoжил oн, уминaя coлeный гpибoк.
— Мнe тo oни зaчeм? Этo тeбe нaдo, — удивилacь я.
— Мaмы тeпepь нeт, уxaживaть нe зa кeм, тeбe cкучнo будeт. Внуки нe cкopo пoявятcя, — cдeлaл oн вывoд.
— Кoля, ты coвceм дундук? Нa кoй ляд мнe твoи куpы cдaлиcь? Я вooбщe в этoм дoмe жить нe coбиpaюcь. Сo cвoeй мaдaмoй куp пoкупaй, чтoбы eй нe cкучнo былo, кoгдa ты кapтoшку у paзныx бaб eшь, — вoзмутилacь я.
Кoля пoпepxнулcя чepным xлeбушкoм.
— Ты cъeзжaть чтo ли coбpaлacь?
— Чё ли, чё ли, coбpaлacь. Чтo мнe тут дeлaть? Дoбpo твoe oxpaнять и зa дoмoм cлeдить? Он мнe нaдo? Спacибo тeбe кoнeчнo, пpиютил нac c мaмoй нa пять лeт, нo пopa и чecть знaть. Выкину мaмкины вeщи, coбepу cвoи и уeдут жить в гopoд.
— У тeбя жe тут paбoтa.
— Кoля, я мeдицинcкий paбoтник co cтaжeм, думaeшь я в гopoдe тaкую paбoту нe нaйду? — уcмexнулacь я. — Слушaй, я тут paзвoдитьcя c тoбoй coбpaлacь. Дaвaй пocлe paзвoдa ты у мeня выкупишь дoлю в двушкe, в кoтopoй нaш cынищa ceйчac живeт.
— Я думaл, ты eму пoдapишь эту дoлю, — cглoтнул cлюну oн, — Или ты дo cиx пop из-зa cвaдьбы oбижaeшьcя, дa бpocь ты этo.
— Вoт ты eму ee и пoдapишь, a мнe дeньги нужны. Я тoгдa c тoбoй имущecтвo дeлить нe буду. Дa я нa нeгo ocoбo и нe oбижaюcь, нe пoзвaл, и нe пoзвaл. Тeткa пocтopoнняя вмecтo мaтepи cидeлa c ним pядoм, чтo жe тeпepь удaвитьcя. Пoтoм пpиexaл к нaм c бaбушкoй пoдapoк нa cвaдьбу клянчить co cвoeй мaдaм Фу-фу. Обидeлcя, чтo мы eму c бaбушкoй тpи тыcячи пoдapили. Он oбидeлcя, — я уcмexнулacь.
— Я тo думaл ты eму дoлю в квapтиpe пoдapишь и дeньги пoдкинeшь oт пpoдaжи мaтepинoй квapтиpы.
— Мнoгo будeшь думaть, cкopo cocтapишьcя. Мнe гдe жить пpикaжeшь?
— Я тo oтcюдa тeбя нe гoню, живи cкoлькo xoчeшь, — oтвeтил oн.
— Пoкa нe гoнишь, a пoтoм paз мapaзм, двa дeмeнция, oпa и иди ты Тoмa в oпу. И кудa я пoйду? К cынулькe пpиживaлкoй? Тaк oн мeня нe пуcтит. Или к cecтpицe в Кубaнь. Здpaвcтвуй, Людкa, я нaшу poдитeльcкую квapтиpу блaгoпoлучнo пpoфукaлa, пуcти мeня пepeнoчeвaть, a тo жить нeгдe, — я вce бoльшe pacпaлялacь.
— Зaчeм тeбe дeньги? — пoинтepecoвaлcя oн.
— Дaчу ceбe куплю, — oтвeтилa я.
— Тaк вoт дoм, учacтoк oгpoмный, дeлaй чтo xoчeшь, — удивилcя oн.
— Дaчу в Кpыму xoчу, — paccмeялacь я, paзглядывaя eгo вытянувшeecя лицo.
— Тoм, кудa тeбя нeceт нa cтapocти лeт? — пoкaчaл oн гoлoвoй.
— Этo ты cтapый, нa пять лeт мeня cтapшe, a я мoлoдaя. Я eщe нe мeньшe двaдцaти лeт пpoжить coбиpaюcь, a ты пpeдлaгaeшь мнe ceбя пoxopoнить. Или ты xoчeшь, чтoбы я pядoм былa, для тoгo чтoбы зa тoбoй уxaживaть, кoгдa тeбя пapaлич paзoбьeт?
— Тoмa, типун тeбe нa язык. Нe xoчeтcя мнe c тoбoй paзвoдитьcя, ты тaкaя poднaя.
— Кaк мaмкa, — paccмeялacь я. — Мoжeт пepeдумaeшь? Этo нaвepнo нa тeбя тaк гope дeйcтвуeт. Дaвaй я тeбe дeнeг дaм, ты в Евpoпу cъeздишь, или в Туpцию, oтдoxнeшь, paзвeeшьcя.
— От дeнeг нe oткaжуcь и мoжeт дaжe cъeзжу, нo вoт paзвoдитьcя нe пepeдумaю. И пpo дoлю мoю пoдумaй, a тo пpoдaм гacтapбaйтepaм, и будeт cынулькa жить вмecтe c Джaмшутoм и Рaвшaнoм пoд oднoй кpышeй, и co cвoeй мoлoдкoй.
— Я пoдумaю. Пиpoжныe будeшь? Купил твoи любимыe. Мoжeт чaeк вoзьмeм и кинoшку кaкую-нибудь пocмoтpим в зaлe?
— Дaвaй пocмoтpим, чeгo жe нe пocмoтpeть, — улыбнулacь я, — Кoля, тeбя тaм нe кopмят чтo ли или кинo нe дaют cмoтpeть? Ты чeгo пpиexaл?
— Тaк вкуcнo нe кopмят, — нacупилcя oн, — И кинo пpиxoдитcя cмoтpeть, кaкoe oнa выбepeт, и paзгoвapивaть co мнoй нe xoчeт.
— Пoexaли тoгдa вмecтe в Евpoпу, в Пpaгу. Вcю жизнь мeчтaлa тaм пoбывaть. Гopoд, гoвopят, чудecный. Мoжнo дaжe нa мaшинe pвaнуть. Вoт пpямo зaвтpa, a Кoля?
— Я пoдумaю, — кивнул oн cepьeзнo.
Вoт кaк-тo пo дoмaшнeму, пo ceмeйнoму пpoвeли этo вpeмя вмecтe. Слoвнo нaм cнoвa c ним пo тpидцaть лeт и вce eщe у нac впepeди. Нoчeвaть oн ocтaлcя дoмa, никудa нe пoexaл. Я в cвoeй кoмнaтe, a oн в cвoeй. Мaдaм звoнилa, и cмc-ки пиcaлa, oн чтo-тo eй oтвeчaл, нo мнe былo вce paвнo, я тeпepь cвoбoднa.
Пpoдoлжeниe cлeдуeт…
/ ЛАЙФХАК
Спасибо что Вы с нами!
2023-01-11 22:45:56
Внимание! авторам, имеющих авторское право на тот или иной текст бренд или логотип, для того чтобы ваша авторская информация свободно не распространялась в ресурсах интернета вы должны ее удалить с таких ресурсов как vk.com ok.ru dzen.ru mail.ru telegram.org instagram.com facebook.com twitter.com youtube.com и т.д в ином случаи размещая информацию на данных ресурсах вы согласились с тем что переданная вами информация будет свободно распространятся в любых ресурсах интернета. Все тексты которые находятся на данном сайте являются неотъемлемым техническим механизмом данного сайта, и защищены внутренним алфавитным ключом шифрования, за любое вредоносное посягательство на данный ресурс мы можем привлечь вас не только к административному но и к уголовному наказанию.
Согласно статье 273 УК РФ
Пожаловаться на эту страницу!
2675 тыс.
Виктор стоял у окна и смотрел на улицу. Уже стемнело, шел дождь, дул ветер, срывающий последние желтые листья с деревьев.Позади Виктора, за столом, сидела Настя с заплаканными глазами и молчала.
Виктору было всего 18, впрочем как и Насте, и ему было очень страшно…..очень….
-Мам, ну мам, поиграй со мной, мам, — Виктор тянул маму в комнату.
-Да, — язвительно говорила бабушка, мама его мамы. — Иди, иди….поиграй с сыном, поиграй. Вот говорила тебе, нечего было связываться сама знаешь с кем. Вот и получила по заслугам. А любовь-то какая была!
Виктор помнил, что первое время его мама пыталась спорить со своей матерью. Она доказывала, что ее Игорь вернется… но проходили дни, месяцы, года…..и этой уверенности у его мамы уже не было и она просто молчала и плакала…..
Виктор помнил, что его мать всегда отводила его в комнату и включала телевизор.
-Вить, давай посмотри мультики, ладно?
Виктору ничего не оставалось, как кивать ей в ответ. А самому смотреть в экран телевизора и ронять слезы. Но он тоже знал, что его мама тоже сидит с глазами полными слез…..
«Эх, мама! Зачем я тебе? Зачем? Наверное было бы лучше, если бы меня не было….» — такие мысли посещали маленького, четырехлетнего ребенка.
Виктор всегда грустил и завидовал детям из его группы. Они всегда рассказывали своим родителям о том, как прошел их день, они смеялись и радовались. И только его мама всегда была грустная. Он никогда не видел ее улыбающейся. Она всегда либо хмурилась, либо сердилась. Особенно часто это происходило тогда, когда мимо них проходили какие-то группы студентов, веселых, смеющихся и не обремененных никакими заботами.
-Девушка, а можно с Вами познакомиться?
Обязательно кто-то говорил его маме, но натыкался на ее взгляд и замолкал.
Шло время, Виктор заметил, что бабушка перестала «цепляться» к маме и они даже подружились.
-Давай поиграем вместе. Пусть мама отдохнет, — предлагала она Виктору сама и они вместе расставляли столь любимые Виктором машины и устраивали целые представления.
Однажды она сказала ему:
-Витя, понимаешь…..в нашей семье видимо что-то произошло и мы все расплачиваемся за это что-то.
-С чего ты взяла, бабушка?
-Да просто бабка моя рано родила и была без мужа, мать моя рано родила и тоже без мужа, я вот тоже….сама не знаю как получилось….мать твоя влюбилась и я никак не смогла ее остановить и в результате вот она сама ребенок и уже мама. Ей же всего сейчас 23 года, а тебе уже 5 лет. Отец твой неплохой, поддерживал ее, даже жили они вместе до того, как годик тебе исполнился, а потом ушел. Не смог….но деньги исправно переводит….поддерживает….Уж не знаю, кто остановит это «родовое проклятье».
…………………….
Андрей любил постоять и поболтать с друзьями у входа в метро. Да и вообще он любил смотреть на людей, которые входили и выходили в двери метро, куда-то спешили, решали какие-то свои проблемы.
И вот однажды его внимание привлекла девушка с ребенком. Ребенок тянул ее в метро и что-то оживленно рассказывал, и она шла за ним, но казалось, что вообще ей все безразлично и на ее лице всегда была такая грусть, что ему хотелось всегда чем-то помочь этой паре.
Встречалась ему эта пара не часто, но несколько раз в месяц точно.
Один раз он пошел за ними и увидел, что они просто доехали до центра, а потом поехали назад. Для мальчика это было целое путешествие и куча новых эмоций, а на лице девушки ничего не менялось.
А потом Андрей съездил с ними еще раз, а потом еще. Он фантазировал, что таким образом защищает их и в этот момент с ними ничего не случится.
-О, смотри, твоя парочка снова идет в метро! — говорили ему друзья. — Когда же ты с ними познакомишься? — подшучивали они.
Но Андрей только улыбался.
……………………
-Мам, ну мам, ну давай покатаемся на метро….ну мамм, — Виктор тянул свою мать ко входу. Ему нравились вагоны, нравилось, что в них много людей и они все такие разные: и веселые и грустные.
Мама послушно шла за ним, хотя он видел, что она совершенно не хочет этого делать. Виктор не знал, но именно в метро его мама познакомилась с его отцом и спускаясь под землю, она вновь и вновь переживает эту встречу.
Они ехали по эскалатору вниз, а им навстречу ехали разные люди и стайки молодых девушек и молодых людей. Виктор посмотрел на маму и увидел как она смотрит на них. В ее глазах была такая зависть.
«Ну конечно! Они свободны! А у нее есть я,» — подумал Виктор. В этот момент Виктор решил, что самый простой выход из этой ситуации — это потеряться. Может тогда его найдет тот, кому он действительно будет нужен. И он вырвал свою руку из руки матери и рванул в самую толпу людей.
………………
Андрей увидел свою парочку издалека. Они шли как обычно: мальчик тянул девушку за руку к метро. Он улыбнулся.
-О, твоя идет! — стали шутить ребята. Но он попрощался с ними и нырнул в метро за своей парой. На эскалаторе он обогнал их и стал у стены.
Вдруг он увидел, как мальчик вырвал свою руку из руки девушки и побежал в толпу людей. Андрей прочитал ужас в глазах девушки и мгновенно среагировал. Он сам не знал как, но оказался рядом с мальчиком, схватил его за куртку, а потом крепко взял за руку.
-Пустите меня, пустите! Я ей не нужен! — мальчик стал вырывался, но Андрей не отпускал его.
Через минуту девушка была рядом с ними.
-Витя! — она бросилась к мальчику и обняла его. — Витечка! Как ты меня напугал! Солнце мое маленькое! Ты же мог потеряться, а как же я без тебя? Мне без тебя никак!
Она поцеловала мальчика в макушку и заплакала. Андрей видел, что мальчик ошеломленно смотрит на девушку.
-Пойдем домой, ладно? Я с тобой дома поиграю.
Мальчик кивнул.
-А давайте я вас провожу, — предложил Андрей.
И уже втроем они поднялись вверх по эскалатору и вышли на улицу.
…………………
Витя вышел из метро абсолютно счастливым. Он вдруг понял, что мама его любит. Сильно — пресильно. Так, как умеет. И боится за него и переживает. Они шли домой и мама не отпускала его ни на шаг. И шли не одни, рядом с ними шел молодой человек. И издали они смотрелись как настоящая семья.
-Спасибо, что поймали Витю. Если бы с ним что-то случилось….., — Витя слышал, что сказала его мама.
-Ну не случилось же….Не переживайте, все хорошо же! Можно я иногда приходить к вам буду?
-Да пожалуйста. Мы всегда на этой площадке после 18 гуляем.
А потом молодой человек ушел.
-Мам, ты думаешь, он правда придет?
-Не знаю, сынок, не знаю… Но я бы не слишком надеялась, — ответила тогда мама.
Но он пришел. Пришел и больше никогда не уходил.
И только после его прихода, Витя понял, что такое счастье, что такое настоящая семья и как же это здорово, когда рядом с тобой счастливая мама и заботливый папа, пусть и не родной.
Конечно, он потом встретился со своим родным папой. Тот пришел к нему и просил прощенья:
-Я очень испугался. Понимаешь, мне всего ничего, ей тоже и тут ты. А это все. Это же на всю жизнь! И это такая ответственность. И я сбежал…..
Витя конечно простил его. Ведь если бы он не ушел тогда, кто знает как сложилась бы его жизнь и жизнь его мамы и дяди Андрея. Кто его знает, были бы они счастливы или нет?
…………………
А сейчас Виктор стоял у окна, Настя молчала и ждала. История повторяется. Его девушка беременна и им всего по 18. И ему страшно, потому что это крах всех его планов. Только сейчас Виктор понял своего отца и его чувства.
А потом он вспомнил дядю Андре, как он тогда пришел к ним на площадку и первый раз в жизни качал его на качелях:
-Ну что, Вить, страшно тебе, да? Мне вот страшно. Потому что не знаю, что ждет меня впереди. Но ничего, друг, прорвемся……Не знаю как ты, но я буду верить в лучшее….
И ведь прорвались же!
Виктор повернулся к Насте и улыбнулся.
«В конце концов, кто-то же должен разорвать это наше «родовое проклятье», — мелькнуло у него в голове.
-Ну что, Настя…..Так бывает….иногда. Прорвемся!
-Да, но….ты же хотел…..
-Да какая разница? Это жизнь и у нее бывают свои планы. Ты представляешь, все же к лучшему. Нам по 18. И через 18 лет нам будет всего по 36, а наш ребенок будет уже вполне себе созревшей личностью. Здорово же! Некоторые только в 36 лет решаются на детей, а мы уже все, отстрелялись….
-Значит оставляем? — спросила Настя.
-Конечно оставляем! Разве другие варианты возможны? Верь мне. Все будет хорошо.
источник
Все у меня будет хорошо
На сегодня эта публикация уже заработала 9,10 рублей за дочитывания
Зарабатывать
Собирала вещи в поездку, а в душе червячок ковырялся, грыз, спрашивал, а правильно ли я делаю. Может съездить к Людмиле на пару недель и вернуться, за Колей присмотреть. Если его сын сразу после больницы в санаторий определит, то и чего мне в городе делать. Квартиру оформлять только через полгода. В четырех стенах сидеть и волком выть. В доме и в квартире жить не могу, все напоминает о маме, а в его жилье не пойду, там Ларкой пахнет. Куча недвижимости, а дома своего нет. Тоска зеленая.
Решила, что утро вечера мудренее, будет день и будет пища. Посмотрю, как реабилитация Виктора пойдет. Покидала вещи в чемодан, захватила документы на дачу и ключи от нее на всякий пожарный случай. Прихватила немного налички, и проверила счета, и рванула на поезд.
В этот раз соседи были веселые, да болтливые, скучать не пришлось. Под чужие разговоры и время быстро пролетело, не заметила, как добралась. Меня встретил на станции Сергей с Олесей. Покидали мои вещи в багажник и поехали на хутор.
— Папе операцию сделали, сказали, что уже можно ходить с ходунками. Сидеть, правда, не разрешили пока. Но ходить то можно, это чудо какое-то, — радовался Сергей, — Как хорошо, тетя Тома, что вы к нам в прошлый раз приехали. Глядишь осенью папка на нашей свадьбе танцевать будет.
— Ишь ты какой шустрый, — рассмеялась я.
Дома меня встретили с объятиями и поцелуями. Даже Виктор пришел со своими ходунками.
— Вот, смотри, Тома, хожу. Тяжко правда, ноги совсем слабые. То хожу, то лежу. Ем стоя, как конь. Представляешь, хожу. Это же счастье какое. Сидеть нельзя, и наклоняться, тяжести носить. Надавали мне всяких рекомендаций.
— Витя, тебе худеть надо, — покачала я головой.
— Я в больнице на семь килограмм похудел на из больничной еде, — сообщил он о своем достижении.
— Молодец, не останавливайся на достигнутом, — похвалила я его.
У Людмилы попросила выписку, сделала фото и отправила реабилитологу по вайберу. Потом все уселись за стол, кроме Виктора, конечно. Ему пришлось стоять рядом со столом. К нему пододвинули высокий столик, такой как раньше в кафетериях были.
— Вот, сынище мне подогнал, где-то добыл Он у меня вообще молодец, и ходунки в больницу привез, и на газельке за мной приехал, чтобы я ехал лежа. Людмилка мне корсет красивый прикупила.
В воздухе летала легкая эйфория. Поужинали. Виктор ушел полежать, а молодежь убежала домой. Мы с Людмилой посидели, поболтали.
— Хоть бы все зажило, — сказала она, — Сказали, что реабилитация может до года длиться.
— У вас бассейна здесь нигде нет? — спросила я, — Хорошо бы плавать, хотя бы три раза в неделю.
— В школе есть, но он детский, лягушатник, — покачала она головой.
— Да хоть такой. Может договоришься? — спросила я.
— Олеську спрошу, она же у нас учительница.
— У нас тут озера есть и речка, — сказала она, — Вот только с ходунками туда не дойдешь, да и до школы тоже.
— Не вечно он с ходунками ходить будет, — ответила я, — Мышцы укрепим, жир сгоним. Диету составим.
Посидели с ней немного, лясы поточили, да я отдыхать отправилась. Все же тяжко, сутки на поезде.
На следующее утро у нас началась программа по реабилитации Витька. Массаж на руки, ноги, спину, живот. Физкультура, правильная еда и диета. Обработала рану, там практически все затянулось. Людмила по хозяйству шуршала. Сережка пару раз забегал, да Олеська один. Озадачили ее с бассейном.
Потекли у нас дни за днями в таком режиме. Потом еще и прогулки прибавились и бассейн. Людмиле показала, как нужно массаж делать. Однако по ее лицу поняла, что надолго ее не хватит. Решила, что сын у нее более ответственный, и прогуливать сеансы не будет. Обучила его основным приемам, показала, как и что нужно делать, и даже на камеру сняли мои уроки.
С мужем, с сыном созванивались. Они меня все спрашивали, не собираюсь ли я назад возвращаться. Ответила, что пока не решила. Несколько раз Петр звонил, но что-то по телефону у нас с ним общение не клеилось, может как-то все перегорело, не успев вспыхнуть, а может нам в живую общаться надо.
Как-то любопытно стало, где же дачка мужнина находится. Погуглила, посмотрела. Неплохой район, недалеко от города, в горах, до моря пара километров. Рядом находится какой-то санаторий. Зашла на его сайт, посмотрела вакансии. Им требуется массажистка, правда возраст указан до 45 лет. Как говорится, чем черт не шутит, отправила туда свое резюме. Мне в этот же день и перезвонили. Звали на работу, и даже их мой возраст не смутил.
Решила, что у сестры мне больше делать нечего, они и так без меня хорошо справляются, а вот новое место работы надо посмотреть. Заказала билеты на среду и стала собирать свои манатки.
Заработали сегодня
Посмотреть
Этот рассказ надолго выбил меня из колеи… Прочтите до конца, не пожалейте времени. Возможно, он крепко и навсегда утвердит вас в мысли, что жить надо здесь и сейчас…
У мамы в серванте жил хрусталь. Салатницы, фруктовницы, селедочницы. Все громоздкое, непрактичное. И ещё фарфор. Красивый, с переливчатым рисунком цветов и бабочек.
Набор из 12 тарелок, чайных пар и блюд под горячее.
Мама покупала его еще в советские времена, и ходила куда-то ночью с номером 28 на руке. Она называла это: «Урвала». Когда у нас бывали гости, я стелила на стол кипенно белую скатерть. Скатерть просила нарядного фарфора.
— Мам, можно?
— Не надо, это для гостей.
— Так у нас же гости!
— Да какие это гости! Соседи да баб Полина…
Я поняла: чтобы фарфор вышел из серванта, надо, чтобы английская королева бросила Лондон и заглянула в спальный район Капотни, в гости к маме.
Раньше так было принято: купить и ждать, когда начнется настоящая жизнь. А та, которая уже сегодня — не считается. Что это за жизнь такая? Сплошное преодоление. Мало денег, мало радости, много проблем. Настоящая жизнь начнется потом.
Прямо раз — и начнется. И в этот день мы будем есть суп из хрустальной супницы и пить чай из фарфоровых чашек. Но не сегодня.
Когда мама заболела, она почти не выходила из дома. Передвигалась на инвалидной коляске, ходила с костылями, держась за руку сопровождающего.
— Отвези меня на рынок, — попросила мама однажды.
Последние годы одежду маме покупала я, и всегда угадывала. Хотя и не очень любила шоппинг для нее: у нас были разные вкусы. И то, что не нравилось мне — наверняка нравилось маме. Поэтому это был такой антишоппинг — надо было выбрать то, что никогда не купила бы себе — и именно эти обновки приводили маму в восторг.
— Мне белье надо новое, я похудела.
У мамы хорошая, но сложная фигура, небольшие бедра и большая грудь, подобрать белье на глаз невозможно. В итоге мы поехали в магазин. Он был в ТЦ, при входе, на первом этаже. От машины, припаркованной у входа, до магазина мы шли минут сорок. Мама с трудом переставляла больные ноги. Пришли. Выбрали. Примерили.
— Тут очень дорого и нельзя торговаться, — сказала мама. — Пойдем еще куда-то.
— Купи тут, я же плачу, — говорю я. — Это единственный магазин твоей шаговой доступности.
Мама поняла, что я права, не стала спорить. Выбрала белье.
— Сколько стоит?
— Не важно, — говорю я.
— Важно. Я должна знать.
Мама фанат контроля. Ей важно, что это она приняла решение о покупке.
— Пять тысяч, — говорит продавец.
— Пять тысяч за трусы?????
— Это комплект из новой коллекции.
— Да какая разница под одеждой!!!! — мама возмущена.
Я изо всех сил подмигиваю продавцу, показываю пантомиму. Мол, соври.
— Ой, — говорит девочка-продавец, глядя на меня. — Я лишний ноль добавила. Пятьсот рублей стоит комплект.
— То-то же! Ему конечно триста рублей красная цена, но мы просто устали… Может, скинете пару сотен?
— Мам, это магазин, — вмешиваюсь я. — Тут фиксированные цены. Это не рынок.
Я плачу с карты, чтобы мама не видела купюр. Тут же сминаю чек, чтобы лишний ноль не попал ей на глаза. Забираем покупки. Идем до машины.
— Хороший комплект. Нарядный. Я специально сказала, что не нравится, чтоб интерес не показывать. А вдруг бы скинули нам пару сотен. Никогда не показывай продавцу, что вещь тебе понравилась.
Иначе, ты на крючке.
— Хорошо, — говорю я.
— И всегда торгуйся. А вдруг скинут?
— Хорошо.
Я всю жизнь получаю советы, которые неприменимы в моем мире. Я называю их пейджеры. Вроде как они есть, но в век мобильных уже не надо.
Читать также: «Нужно копить деньги и все делать качественно” — это незыблемые родительские истины… позавчерашнего дня.
Однажды маме позвонили в дверь. Она долго-долго шла к двери. Но за дверью стоял терпеливый и улыбчивый молодой парень. Он продавал набор ножей. Мама его впустила, не задумываясь. Неходячая пенсионерка впустила в квартиру широкоплечего молодого мужика с ножами. Без комментариев. Парень рассказывал маме про сталь, про то, как нож может разрезать носовой платок, подкинутый вверх, на лету.
— А я без мужика живу, в доме никогда нет наточенных ножей, — пожаловалась мама.
Проявила интерес. Хотя сама учила не проявлять. Это было маленькое шоу. В жизни моей мамы было мало шоу. То есть много, но только в телевизоре. А тут — наяву. Парень не продавал ножи. Он продавал шоу. И продал. Парень объявил цену. Обычно этот набор стоит пять тысяч, но сегодня всего 2,5. И еще в подарок кулинарная книга. «Ну надо же! Еще и кулинарная книга!» — подумала мама, ни разу в жизни не готовившая по рецепту: она чувствовала продукт и знала, что и за чем надо добавлять в суп. Мама поняла: ножи надо брать. И взяла.
Пенсия у мамы — 9 тысяч. Если бы она жила одна, то хватало бы на коммуналку и хлеб с молоком. Без лекарств, без одежды, без нижнего белья. И без ножей. Но так как коммуналку, лекарства ,продукты и одежду оплачивала я, то мамина пенсия позволяла ей чувствовать себя независимой. На следующий день я приехала в гости. Мама стала хвастаться ножами. Рассказала про платок, который прям на лету можно разрезать. Зачем резать платки налету и вообще зачем резать платки? Я не понимала этой маркетинговой уловки, но да Бог с ними. Я знала, что ей впарили какой-то китайский ширпотреб в нарядном чемоданчике. Но молчала. Мама любит принимать решения и не любит, когда их осуждают.
— Так что же ты спрятала ножи, не положила на кухню?
— С ума сошла? Это на подарок кому-то. Мало ли в больницу загремлю, врачу какому. Или в Собесе, может, кого надо будет за путевку отблагодарить…
Опять на потом. Опять все лучшее — не себе. Кому-то. Кому-то более достойному, кто уже сегодня живет по-настоящему, не ждет.
Мне тоже генетически передался этот нелепый навык: не жить, а ждать. Моей дочке недавно подарили дорогущую куклу. На коробке написано «Принцесса». Кукла и правда в шикарном платье, с короной и волшебной палочкой. Дочке — полтора годика. Остальных своих кукол она возит за волосы по полу, носит за ноги, а любимого пупса как-то чуть не разогрела в микроволновке. Я спрятала новую куклу.
Потом как-нибудь, когда доделаем ремонт, дочка подрастет, и наступит настоящая жизнь, я отдам ей Принцессу. Не сегодня.
Но вернемся к маме и ножам. Когда мама заснула, я открыла чемоданчик и взяла первый попавшийся нож. Он был красивый, с голубой нарядной ручкой. Я достала из холодильника кусок твердого сыра, и попыталась отрезать кусочек. Нож остался в сыре, ручка у меня в руке. Такая голубая, нарядная.
— Это даже не пластмасса, — подумала я.
Вымыла нож, починила его, положила обратно в чемодан, закрыла и убрала. Маме ничего, конечно, не сказала. Потом пролистала кулинарную книгу. В ней были перепутаны страницы. Начало рецепта от сладкого пирога — конец от печеночного паштета. Бессовестные люди, обманывающие пенсионеров, как вы живете с такой совестью?
В декабре, перед Новым годом маме резко стало лучше, она повеселела, стала смеяться. Я вдохновилась ее смехом. На праздник я подарила ей красивую белую блузку с небольшим деликатным вырезом, призванную подчеркнуть ее большую грудь, с резным воротничком и аккуратными пуговками. Мне нравилась эта блузка.
— Спасибо, — сказала мама и убрала ее в шкаф.
— Наденешь ее на новый год?
— Нет, зачем? Заляпаю еще. Я потом, когда поеду куда-нибудь…
Маме она очевидно не понравилась. Она любила яркие цвета, кричащие расцветки. А может наоборот, очень понравилась. Она рассказывала, как в молодости ей хотелось наряжаться. Но ни одежды, ни денег на неё не было. Была одна белая блузка и много шарфиков. Она меняла шарфики, повязывая их каждый раз по-разному, и благодаря этому прослыла модницей на заводе. К той новогодней блузке я
тоже подарила шарфики. Я думала, что подарила маме немного молодости. Но она убрала молодость на потом.
В принципе, все её поколение так поступило. Отложило молодость на старость. На потом. Опять потом. Все лучшее на потом. И даже когда очевидно, что лучшее уже в прошлом, все равно — потом.
Синдром отложенной жизни.
Мама умерла внезапно. В начале января. В этот день мы собирались к ней всей семьей. И не успели. Я была оглушена. Растеряна. Никак не могла взять себя в руки. То плакала навзрыд. То была спокойна как танк. Я как бы не успевала осознавать, что происходит вокруг. Я поехала в морг. За свидетельством о смерти. При нем работало ритуальное агентство. Я безучастно тыкала пальцем в какие-то картинки с гробами, атласными подушечками, венками и прочим. Агент что-то складывал на калькуляторе.
— Какой размер у усопшей? — спросил меня агент.
— Пятидесятый. Точнее сверху пятьдесят, из-за большой груди, а снизу …- зачем-то подробно стала отвечать я.
— Это не важно. Вот такой набор одежды у нас есть для нее, в последний путь. Можно даже 52 взять, чтобы свободно ей было. Тут платье, тапочки, белье…
Я поняла, что это мой последний шоппинг для мамы. И заплакала.
— Не нравится ? — агент не правильно трактовал мои слезы: ведь я сидела собранная и спокойная еще минуту назад, а тут истерика. — Но в принципе, она же сверху будет накрыта вот таким атласным покрывалом с вышитой молитвой…
— Пусть будет, я беру.
Я оплатила покупки, которые пригодятся маме в день похорон, и поехала в её опустевший дом. Надо было найти ее записную книжку, и обзвонить друзей, пригласить на похороны и поминки.
Я вошла в квартиру и долга молча сидела в ее комнате. Слушала тишину. Мне звонил муж. Он волновался. Но я не могла говорить. Прямо ком в горле. Я полезла в сумку за телефоном, написать ему сообщение, и вдруг совершенно без причин открылась дверь шкафа. Мистика. Я подошла к нему. Там хранилось мамино постельное белье, полотенца, скатерти. Сверху лежал большой пакет с надписью «На смерть». Я открыла его, заглянула внутрь.
Там лежал мой подарок. Белая блузка на новый год. Белые тапочки, похожие на чешки. И комплект белья. Тот самый, за пять тысяч. Я увидела, что на лифчике сохранилась цена. То есть мама все равно узнала, что он стоил так дорого. И отложила его на потом. На лучший день её настоящей жизни. И вот он, видимо, наступил. Её лучший день. И началась другая жизнь…
Дай Бог, она настоящая.
Сейчас я допишу этот пост, умоюсь от слёз и распечатаю дочке Принцессу. Пусть она таскает её за волосы, испачкает платье, потеряет корону. Зато она успеет. Пожить настоящей жизнью уже сегодня.
Настоящая жизнь — та, в которой много радости. Только радость не надо ждать. Её надо создавать самим. Никаких синдромов отложенной жизни у моих детей не будет.
Потому что каждый день их настоящей жизни будет лучшим.
Давайте вместе этому учиться — жить сегодня.
Ольга Савельева
Источник: goodday.su
Наташа нервничала. Через два часа должен был приехать Олег, а она до сих пор не придумала, что делать. Квартира у них хоть и двушка, но совсем маленькая. Как что-то можно в ней делать, как можно встречать мужчину, если в соседней комнате находится мать? Господи, ну что ей так не везет в жизни?!
Мама постоянно болела. Наташа понимала, что та ее тянула одна, что надрывалась на двух работах. Только дочь-то тут при чем? Во-первых, она не просила ее рожать. А во-вторых, не нужно было заводить ребенка от того, кто ничем не помогал, и вообще не было смысла встречаться с таким. Во всем виновата только сама, а Наташа теперь что, отдуваться должна?
Она подошла к зеркалу. Если бы не тонкие, плотно сжатые губы, Наташу можно было бы считать красавицей. Пышные крупные кудри обрамляли милое личико. Хоть ей исполнилось уже двадцать восемь, выражение лица было слегка детским. Она специально красилась так, чтобы сохранять и подчеркивать эту видимость: мужики неплохо велись на такую наивность. Вот губы портили всю картину. Поэтому Наташа всегда красила их ярко, заходя далеко за контур.
Сейчас на ней было светло-зеленое платье, которое ей очень шло. Одно-единственное парадное, самое лучшее.
Она посмотрела на мать, которая, шаркая ногами, шла на кухню. Вот так и будет. Еле ходит, а все то туда, то сюда.
— Мам! Что тебе не сидится в комнате?
— Наташенька, мне б водички, таблетки запить.
— Возьми ты их уже с собой!
Нет, это не дело. Надо что-то придумать. И тут Наташе в голову пришла одна мысль: если вывезти мать подальше от дома, то, пока она дойдет назад, уже и утро будет. А Олег в первый день явно не останется до самого утра. Конечно, план не очень, потому что на улице метель начиналась, но другого-то нет. Ничего, мама хоть нагуляется. А Наташа ей рукавицы наденет, платок поверх шапки.
Олега потерять она не могла, ведь прекрасно знала, что он очень и очень состоятелен. Знала, но об этом ему ничего не говорила. Делала вид, что верит, будто он простой работник соседнего офиса.
Нет, слишком часто Наташа ошибалась. Поэтому и сидит в девках до сих пор в этой убогой двушке и с больной на все конечности матерью.
— Мама, собирайся!
— Куда это?
— Куда надо! Собирайся, я сказала!
Наташа быстро укутывала мать в куртку, в платок и обувала ее. Одновременно пыталась вызвать такси. Она еще сама толком не понимала, как и что будет. Ясно одно — нужно торопиться: Олег будет очень скоро.
На такси они доехали почти до конца города. Наташа рассчиталась с водителем и повела мать под руку к остановке.
— Вот, посидишь здесь немного, а потом пойдешь потихонечку домой.
— Доченька, да ты что? Это же заброшенный завод, конец города. Разве я дойду?
— Потихоньку, с остановками дойдешь. Все, некогда мне.
Наташа увидела приближающиеся шашечки такси и выскочила на дорогу.
***
Она вернулась буквально за пятнадцать минут до приезда Олега. Тот привез цветы и вино. А вино, честно сказать, так себе — у Наташи и то лучше было. Видимо, продолжает играть свою роль. Ну ладно, она подыграет.
Все прошло как по маслу. И Олег даже остался у нее, чего Наташа никак не ожидала. Как мужчина тоже не огонь, но важно не это: скоро Наташа заживет совершенно другой жизнью.
— Олег, а ты в каком районе города живешь?
— Да тут, совсем недалеко. Даже не пришлось такси брать.
Наташа напряглась: в этом районе не было никаких элитных домов. Снова врет?
— Я думала, что ты на машине.
— Что ты, у меня никогда не было машины! У меня-то и прав нет.
Наташа вздохнула: ей надоела эта игра, еще и мысли о маме постоянно в голову лезли.
— Послушай, может, хватит? Я прекрасно знаю, кто ты! Мне кажется, твоя игра затянулась. Давно ли владелец крупного бизнеса и офиса в нашем здании стал ходить пешком?
Олег какое-то время смотрел на нее, потом рассмеялся:
— Вот ты о чем… Ты все перепутала. Понимаешь, у моего шефа и у меня полное совпадение не только имени, отчества и фамилии, но и года рождения. Только вот день другой. А ты что подумала?
Она смотрела на Олега такими глазами, что он сразу перестал улыбаться.
— Понятно. Ладно, пойду я. Звонить, наверное, больше не надо?
Она ничего не ответила и отвернулась к окну. Через минуту хлопнула входная дверь. Наташа вздрогнула. За окном завывала настоящая метель. Господи, что же она творит?! И где сейчас мама?
Наташа бросилась в прихожую, быстро оделась и выбежала на улицу. Она поймала какую-то машину и доехала до той остановки, где оставила мать. Там никого не было. Всю дорогу она всматривалась в одиноких прохожих, но никого, напоминающего маму, не встретила.
Наташа быстрым шагом направилась в сторону дома, по пути осматривая каждый сугроб, каждый укромный уголок. Она едва слышно шептала:
— Где же ты? Ну куда ты делась?
Руки давно закоченели, ног она вообще не чувствовала. Наташа прошла меньше половины пути, но совсем обессилела. Это она, молодая женщина, а пожилой человек с больными ногами столько ни за что не пройдет.
Она с трудом поднялась, перешла на другую сторону дороги и снова двинулась, но не в сторону дома, а в обратную. Наташа не знала, сколько прошла, но понимала, что больше не может. Она только чуть-чуть посидит и снова пойдет искать маму.
***
Казалось, ветер совсем сошел с ума. Он поднимал вверх целые сугробы и тут же обрушивал их вниз.
Олег медленно ехал по дороге. Ну почему он не принял предложение доктора и не остался у него в кабинете переждать метель? Очень разнервничался. Он, когда увидел эту бабушку в сугробе, чуть с ума не сошел. Сразу вспомнился рассказ отца о том, как погибла его бабуля.
Отец был совсем маленьким, когда сильно заболел — так, что никакие народные средства, которыми лечили в то время, ему не помогали. Дед Олега вернулся в сорок пятом на одной ноге. И тогда бабуля приняла решение идти в соседнее село за лекарством для сына. Метель была страшная. Дед не пускал, но понимал, что сам не сможет пойти, а сыну совсем плохо. Бабуля ушла под вечер. Нашли ее утром. Она лежала, свернувшись калачиком в сугробе, совсем недалеко от дома, а к груди прижимала лекарство.
Олег бабушку эту заметил случайно. В очередной раз остановился, чтобы понять, где он вообще и по дороге едет или по тротуару. Вышел, а тут она. Бросился к ней, растормошил. Живая, что-то сказать пытается.
Он ее на руки, в машину и скорее в больницу. Там на уши всех поставил. Потом и доктор к нему вышел. Сказал, что проблемы, конечно, будут, но не глобальные: очень вовремя Олег ее нашел.
— Документов при ней никаких. Но женщина не бомжиха — ухоженная, чистая. Да и не старуха вовсе. Не понимаю, как она вообще там оказалась. Ну, отойдет –- посмотрим: может, какие-то проблемы с памятью…
— Я приеду завтра навестить и узнать, что случилось.
Сейчас Олег отчаянно пытался добраться до своего загородного дома: он уже три года жил только там. В квартире оставался лишь в случае крайней необходимости. Вот сейчас туда поехать было бы самое то, но нет же — снова катит во время метели непонятно зачем.
Олег подался вперед, напряженно всматриваясь в завихрения снега. Что-то не то с ним сегодня происходит… Впереди фигура. Она сделала несколько шагов и рухнула в сугроб. Мужчина остановил машину. Может быть, ему мерещится? Он осторожно вышел, приблизился. Женщина. Довольно молодая.
— Эй, уважаемая! Что с вами?
Она открыла красивые зеленые глаза и спросила:
— Где моя мама?
— Я не знаю, где ваша мама…
Но она уже не слышала его. Глаза закрыты, на губах улыбка. Он выругался. Подхватил ее на руки, запихнул в машину и снова помчал в больницу.
Доктор был в приемном покое, когда Олег вошел туда с женщиной на руках. Он как-то странно посмотрел на него, потом показал, куда положить ношу. Буквально пару секунд осматривал, а затем дал какие-то указания медсестрам и взял Олега под руку:
— Молодой человек, я все-таки настоятельно рекомендую вам попить чаю у меня в кабинете.
Олег устало кивнул: что-то он устал — наверное, из-за того, что перенервничал.
***
Наташа подхватила двустороннее воспаление легких, причем со всеми осложнениями. Первые три дня настолько плохо себя чувствовала, что с трудом реагировала на людей, которые были рядом с ней. Но один голос она узнала — это был голос мамы. Та что-то говорила ей и гладила по волосам, как в детстве. Наташа сразу открыла глаза:
— Мама! Мама, ты жива?
— Все хорошо, Наташа, все хорошо…
Молодая женщина улыбнулась, и по щеке одна за другой покатились слезы, а потом она куда-то провалилась.
***
Через три дня наступил кризис, после которого Наташа стала возвращаться к жизни.
Она не спала, когда в палату вошла мать в сопровождении высокого симпатичного мужчины.
— Доченька, здравствуй. Вот, познакомься, это Олег, наш с тобой спаситель. Сначала он притащил в больницу меня, а потом и тебя.
Наташа растерялась. Такой… на мужчину похож. Жаль, теперь, зная, какая Наташа дрянь, он даже разговаривать с ней не будет.
— Спасибо…
Ну, а что она могла еще сказать?
Мужчина присел рядом с ней.
— Знаете, я так рад с вами познакомиться! Вы даже не представляете. Ваша мама рассказала, как заблудилась, как у нее сел телефон, и вы полночи обходили улицы в поисках ее. И ведь вы бы нашли, если бы я вас не опередил.
Наташа изумленно посмотрела на мать, но та ответила ей строгим взглядом:
— Молчи!
***
Олег приходил каждый день. Даже когда маму уже выписали домой, он приходил к Наташе. Подолгу сидел у нее, они разговаривали. Она понимала, что влюбилась. Такое чувство было ей абсолютно незнакомо, и что с ним делать, она просто не знала. Но и Олег как-то необычно смотрел на нее. Держал долго за руку, когда прощался.
Но самым интересным было другое. Когда Наташу наконец выписали из больницы, она узнала, что этот Олег и есть тот самый начальник соседнего офиса. Это был удар ниже пояса. Наташа просто не понимала, как ей быть. Она влюбилась в Олега и знала, что он тоже ее любит. Но получалось, что она его недостойна — она сильно завралась. Пришел день, когда он позвонил и сказал, чтобы вечером они обе были дома, и обязательно при параде. Наташа поняла, что он едет делать предложение. Она постучала в комнату к матери:
— Мам, можно?
— Конечно, Наташа, заходи. Что случилось? На тебе лица нет…
— Мне нужно поговорить с тобой.
Они ни разу не вспоминали, что произошло, но сейчас пожилая женщина сказала:
— Наташа, если ты по поводу того случая, то не надо…
— Надо, мама. Я поступила как последняя дрянь, а Олег смотрит на меня как на героиню. Ты же понимаешь, что это обман.
Мать присела рядом с ней.
— Скажи, ты любишь Олега?
— Да, мама…
— Ты хочешь сделать его и себя счастливыми?
— Ну конечно, очень…
— Так сделай. Сделай, если хочешь и можешь. А то… Пусть оно останется между нами. Тогда ты была несчастна, вот и творила сама не знала что. А сейчас ты счастлива. Все будет хорошо.
***
Подготовка к свадьбе шла полным ходом. Хотя Наташа и согласилась стать женой Олега, но чувствовала себя все это время очень нехорошо. Конечно, мама никогда ничего не расскажет. Но на душе было так погано! В конце концов, за неделю до свадьбы она позвонила ему.
— Ты дома? Можно я приеду?
— Что за вопрос? Ты же знаешь, я всегда тебе рад.
Через пятнадцать минут она была у него. Увернулась, когда тот хотел ее обнять, и заговорила:
— Олег, мы должны отменить свадьбу!
Одна бровь у него поползла вверх.
— Очень интересно. А почему?
— Я все сейчас тебе расскажу. Ты думаешь, что женишься на хорошем человеке, но я не такая. Я дрянь, я плохая дочь, я чудовище…
Наташа говорила, говорила… Она стояла у окна и смотрела на улицу. Когда закончила, облегченно вздохнула. Повернулась, чтобы уйти, но Олег стоял рядом. Он обнял ее, прижал к себе.
— Это хорошо, что ты рассказала. Я и так все уже давно знаю. Я бы все равно женился на тебе, но это стояло бы между нами. Все в порядке. Главное, что с мамой все хорошо. А остальное мы переживем.
Автор рассказа: Ирина Мер