Мурманск...
Елена
День не задался с самого утра. Сначала поползли колготки, потом случайно испачкала белую блузку. И в результате опоздала на собеседование на целых полчаса, с таким настроем они раздумают брать меня на работу. Но надежда всегда умирает последней. Нервно поправляю воротник, едва справляясь с волнением. Очень подозрительно директор вчитывается в мое резюме.
- Пять лет стажа в одной из престижных школ Москвы. Почему тогда к нам пожаловали? - задал каверзный вопрос мужчина преклонного возраста.
- У меня тётя больная, нужен постоянный уход! - старалась быть любезной и пока не плохо получалось.
- Звание учитель года? Похвально в столь юном возрасте. Как вижу свой предмет уважаете.
- С подросткового возраста влюблена в литературу и считаю её неотъемлемой частью нашей жизни!
- Вы это детям объясните! У них одни гаджеты на уме и гулянки! - стал нервно расхаживать по кабинету, будто сам нервничает.
- Я уверяю после моих уроков, они начнут больше читать и не расставаться с книгами. Главное заинтересовать, - надеялась убедить в своей кандидатуре.
- Учитель русского языка, уже набран в штат. Но вот литературу отказывается преподавать, говорит времени не хватает. Разрывается между Вузом и школой. Поэтому мы в поисках квалифицированного специалиста, который вдохновит современную молодёжь читать с большим удовольствием. Особенно меня интересует 11 Б. Сами знаете, в обязательную программу входит написание итогового сочинения. А они не знают элементарных вещей! - не сдержался и ударил указкой по столу.
- Валентин Георгиевич, я справлюсь с поставленной задачей. Не боюсь трудностей. Позвольте себя проявить и доказать профпригодность! - достала из сумки влажную салфетку, до чего же в кабинете жарко.
- Начало занятий через пять дней. Думаю быстро вольётесь в коллектив. Поскольку это частная школа здесь свои порядки. С ними вас ознакомят другие учителя. Добро пожаловать. Как говорится учение свет, а неученье тьма! - ответил на телефонный звонок и галантно проводил к двери.
Заведение приглянулось с первого взгляда, чувствовалась тёплая дружеская атмосфера. На первом этаже висел стенд с победителями городской олимпиады по математике, а также многочисленное количество рисунков маленьких детишек. Приятно наблюдать за их первыми успехами. Внимание привлекло солнышко с морем. Ох, юные фантазеры, они видят мир по-другому, не то что взрослые. Медленной походкой устремилась на второй этаж, где в самом конце коридора располагалась учительская. Засмотрелась и случайно столкнулась в дверях с женщиной не высокого роста, она держала в руках целую охапку тетрадей. Не люблю заводить знакомства на новых рабочих местах. Обычно сыпятся столько провокационных вопросов. Записываю в блокнот важную информацию, как ко мне подсаживается учительница примерно моего возраста.
Звон в телефоне заставил открыть глаза. Настя сладко
потянулась и отключила будильник.
Сегодня первое сентября. Она очень любила этот день ,когда училась в
школе. А сегодня этот день ещё более волнительный: впервые она войдет в класс
как учитель. В этом году она закончила
педуниверситет с красным дипломом, чем очень гордилась. И сегодня она проведет свой первый урок. Ей дали пятые
классы, её самый любимый возраст…
Первое
сентября прошел ярким ,красочным праздником, за которым пришли бурные будни.
Жизнь не бежала, летела со скоростью света. Настя была любимицей пятиклашек,
молодая, симпатичная , с красивой стройной фигуркой,, вслед которой смотрели старшеклассники , и их провожающие взгляды заставляли её густо краснеть. заставляя После
нового года ,на педсовете директор объявила, что учитель истории ушла на пенсию
и по состоянию здоровья уволилась. Два выпускных класса решено отдать в руки
молодой ,но уже хорошо себя зарекомендовавшей учительницы Анастасии Андреевне. Сердце Насти оборвалось…
это доверие и большая ответственность.
..
В класс к одиннадцатиклассникам она входила на подгибающихся ногах. Это были
совершенно другие, почти взрослые люди , с разницей с ней всего в 6 лет. Это
были не её обожаемые и боготворившие её пятиклашки. Пока она рассказывала новый материал у доски,
крутясь с указкой возле карты, то чуть не сгорела от смущения, видя, как
перешептываются насмешливо девчонки,
обсуждая её внешний вид, и как нагло разглядывают парни ,раздевая её глазами .
Постепенно,
со временем, они привыкали друг к
другу. И вроде все вошло в свою колею.…
Но один класс разительно отличался своим
составом от другого, словно подбирали их по принципу сексуального
развития. «А» класс занимался учебой
,готовясь к экзаменам. Влюбленности ,симпатии и антипатии как –то проходили тихо, не выходя за рамки приличности. А вот «Б» отличался
темпераментом, вспышками громких скандалов и разборок
в основном из-за внимания парней. Честно говоря из-за одного парня. Он, скучая игрался с девчонками как кот с мышками,
то приближая, то отпуская, часто сталкивая лбами и наблюдая со стороны их
разборки. Наконец, ему эти игры
наскучили, и захотелось чего-то более
необычного, неординарного. Приближались мартовские праздники . Игнат,
так звали местного похитителя девичьих сердец, вдруг стал оказывать знаки
внимания Насте. Она жутко смущалась,
видя, как это забавляет мальчишек из его класса и злит девчонок. Её бесило и раздражало в нём всё: его наглые оценивающие взгляды, нахальные замечания и
уточнение того ,о чем она рассказывала на уроке. Поражали знания деталей и
мелочей, которых она не знала. А он с
победным видом, дополнив её рассказ
красочными деталями, нагло развалясь за
партой, в открытую разглядывал ,раздевая глазами . Если бы она знала, чего стоило
ему найти, отыскать эти крупицы неизвестного, чтобы потом покрасоваться
знаниями на уроке. Но Настя решила, что
надо прекращать эти дискуссии
и несколько раз довольно грубо осадила его на уроке, переплюнув фактами . ..
В предпраздничный
день 7 марта школа гудела, как
разбуженный улей. Сокращенные уроки перемежались с короткими переменами, когда
по всей школе гремела музыка. Казалось,
все пришло в броуновское движение: сновали школьники с поздравлениями учителям,
мальчишки торопились признаться в любви и подарить сувенирчики
одноклассницам. Урок истории в 11
классе был последним . Настя, нарядная и
торжественная, решила провести его в виде викторины, которую готовила почти
неделю, выискивая в разных источникам интереснейший материал по уроку. Внезапно
посреди урока, Игнат без спроса поднялся
и вышел из класса.. .Настя не успела
ничего даже промолвить. Чуть замешкавшись , она продолжила урок, разозлившись,
но решив потом разобраться с ним . Но
опять распахнулась дверь и вошел Игнат с
ворохом ослепительно белых нежных тюльпанов. Настя замерла, не смея произнести ни
слова. А он, театрально встав на одно колено, вдруг завыл на повышенных тонах
какое-то стихотворение о королеве его
снов и мечт. Класс ржал так, что стекла в классе дребезжали. Лицо Насти пошло
пятнами.. . Не совладея с собой
,она отвесила пощечину парню и выскочила из класса. Класс затих… «Ну, ты и придурок…»-только
проговорила отличница Светка , и
,подхватив сумку, вышла из класса. За ней потянулись остальные девчонки. Парни опять заржали, теперь уже над Игнатом…
Он потемнел лицом, откинув букет
,который разлетелся нежным белым салютом
, и проговорил: «Спорим , она моя будет?!»
«Это тебе не наших девок за титьки мацать- ответил его друг Сашка , — а вообще давай! Вот если проспоришь,
ты в контакте статус ставишь, какой я
придумаю , сумеешь затащить в постель- я
напишу то, что скажешь ты».»Идет..»
процедил сквозь зубы Игнат …..
Праздничный
день закончился. Учителя собирались на свой корпоратив, заказанный в одном из
местных кафе. Настя приводила класс в порядок, убирая карты,
учебники и изредка косясь на рассыпанные по всему классу , почти увядшие
тюльпаны. Вот уборщице тоже праздник, мелькнула у неё мысль. Внезапно
дверь класса за спиной закрылась .
Прижав её спиной стоял Игнат, молча..внимательно следя за её лицом. «Выйди отсюда!»-Настя разнервничалась ,
покрываясь красными пятнами. Но Игнат
тихо, глядя в её глаза, проговорил :
«Анастасия Андреевна! Простите мою
глупость. Я не знаю ,как подойти к
вам. Дайте мне шанс исправить всё». Настя
опустилась на стул. Злость испарилась,
и она растерянно проговорила: « Да,я не сержусь уже». «Можно я провожу Вас домой?» Она вновь
растерявшись , молчала, подбирала слова
для ответа, чтобы отказать, но и не обидеть.
Игнат же, молчание приняв за согласие, проговорил: «Я Вас на крыльце
подожду».
Они шли
не спеша по солнечной улице разговаривая
ни о чем и обо всем . Он рассказал, что живет только с матерью, которая в
постоянных командировках, что умеет сам и готовить и вести хозяйство. За разговорами подошли к дому Насти . Она
поблагодарила Игната за компанию и зашла в подъезд. Но дверь не
успела захлопнуться : Игнат вихрем взметнулся вслед за ней и прижал к
стенке. Гневная тирада так и не
сорвалась с её губ, он накрыл их своими
властно ,по-мужски , крепко держа за руки , не давая и шанса на
сопротивление. Она поплыла, тело не слушалось её, отзываясь на его
поцелуй дрожью и волной возбуждения. А
он, оторвавшись от неё, глядя в глаза, прошептал: «Прости..» и выскочил из
подъезда.
Праздник Настя провела
в компании однокурсниц, встречаясь на квартире одной из них. Но все мысли были заняты учеником. Как она не
гнала их, но иногда с улыбкой проводила
по губам пальцем, вспоминая поцелуй….
Придя на работу, первым делом обратилась к классному руководителю 11
«Б». Говоря об общей успеваемости и
дисциплине в классе ,постепенно перешла на личности учеников и попросила кратко
охарактеризовать их. Она извелась вся, пока классная дошла до Игната.
Характеристика была обычная для хулигана: предоставлен сам себе, в каком-то
классе из-за неуспеваемости провел два года, старше всех в классе, военкомат
уже ждет не дождется, когда он покинет стены школы.
На урок
Настя шла со смешанными чувствами , не зная как вести себя с ним . Войдя в
класс она остолбенела: Игнат сидел на
парте с одноклассницей в обнимку и что-то интимно говорил ей на ухо, чуть
поглаживая рукой её ногу под подолом платья.
Какое-то непонятное чувство досады, ревности , разочарования на себя и
свои неясные надежды охватили её. Но взяв себя в руки, она провела урок,
избегая встречаться с ним взглядом.
А после
уроков он опять поджидал её на крыльце. «Я сама дойду..» -буркнула она и
попыталась обойти его. Он нахально прижал её к двери школы и заглянул в глаза,
приподняв пальцем за подбородок . Испугавшись, что кто-то может увидеть , Настя
зашипела: «Отпусти меня!!!! Иди к своей подружке!» Игнат довольно ухмыльнулся и взял её сумку из
рук: «Пошли, девочка моя!» Настя не понимала, что с ней творится, она молча спустилась
по ступенькам и пошла вслед за ним,
проклиная себя и непонятное желание ,опять взметнувшееся внутри от его
прикосновения. Нет, она не была девственницей.
Роман с парнем быстро закончился и расстались они полюбовно, поняв ,что
не пара. Может это состояние от того,
что давно никто не прикасался к ней? Но
у подруг, которые все пытались выдать её замуж,
приглашенные для знакомства мужчины
пытались ухаживать, беря за руку , прикасаясь к телу в танце. А это было как-то по-другому…. Какой-то пацан
имел непонятную власть над ней! И она совершенно не хотела сопротивляться. Он
шел впереди ,а она сзади, рассматривая
его фигуру почти созревшего
мужчины . Взгляд задержался на упругой мужской попе, ритмично двигающейся ,
обтянутой джинсами . Она невольно покраснела и облизала пересохшие губы.
Он
проводил её до подъезда и вновь зашел за
ней. Она стояла и смотрела на него, ощущая , как дрожат ноги, в ожидании его
поцелуя. Теперь он не торопился, нежно обхватив голову он сначала покрыл
мелкими поцелуями лицо ,и потом только захватил губы в свой плен, проникнув рукой под плащик и чуть сжав грудь.
Внезапно он оторвался от неё и крикнув :»До свидания, Анастасия Андреевна !»
выскочил из подъезда. Сверху спускалась соседка…
И полетели школьные дни,
приближая выпускные экзамены. Игнат
играл с Настей умело, как опытный
мужчина: то распаляя её поцелуями и прикосновениями в подъезде или после уроков
в классе, то вдруг переключался на одноклассниц, флиртуя и зажимая их у неё на
глазах, вызывая зубовный скрежет.
Майские праздники Настя провела у родителей в деревне, играя с племянниками и стараясь не думать об Игнате. Мать
заметила, что дочь нет-нет да заискрится
,засветится лицом, но спрашивать ничего не стала. Праздники на воздухе
принесли свои результаты-Настя заболела.
Взяв больничный, она лежала дома просматривая все сериалы и удивляясь сколько она пропустила .
Молодой организм брал свое и она быстро
пошла на поправку.
Утро
было солнечным и сразу подняло настроение
щебетом птиц за окном и первым зеленым пушком деревьев. Собираясь на
прием к врачу, Настя сходила в душ и
сушила волосы . Сквозь шум фена пробился звонок в дверь. Это соседка, пообещавшая купить ей хлеба по пути. Настя распахнула
дверь и от неожиданности ойкнула. За ней стоял
Игнат с букетом желтых нарциссов. Уверенно шагнув в прихожую, он захлопнул дверь и обнял её
обдавая запахом уличной свежести и весны. «Как же я соскучился по тебе,
моя девочка!»- прошептал ей на ухо, касаясь его губами. Его жаркое дыхание
коснулось кожи на шее, заставив
затрепетать. Она не соображала
ничего ,а он впившись губами в её, подхватив на руки уже нес в комнату. Парень уже положил её на кровать в спальне и торопливо расстегивал рубашку, когда она судорожно затянув
поясок на халате, попыталась соскочить. Игнат, словно хищник, тут же метнулся к её рукам, подняв над головой, прижав к
кровати и опершись на них, не давая
двигаться ,глядя в глаза четко , с металлом в голосе проговорил: «Ты моя!» Она
испуганно смотрела на него, чувствуя
всем телом возбуждение , трепет внутри ,
казалось каждая клеточка кричала о желании. Она сдалась..она больше не хотела
сопротивляться. Будь что будет, но она хотела его. Он все прочел это в её
глазах. Поясок полетел в сторону, распахнулся халат , обнажая стройное
голое тело ,источавшее легкий запах
геля. Пожирая её глазами , любуясь красным от смущения лицом ,Игнат
сбросил всю одежду с себя . Настя тяжело задышала, глядя на его тело, такое желанное и притягивающее взгляд своей готовностью к сексу. Но Игнат не торопился..он долго
изощренно ласкал её тело, до всхлипов и умоляющих просьб взять её, пока под ней не промокла простыня от желания.
Лаская то губами, то языком, проникая пальцами внутрь жаркого лона, заставляя извиваться
, метаться по кровати ,сжимать пальцами до треска простынь . А затем навис над
ней, глядя в лицо, чуть касаясь разбухшей головкой раскрывшихся навстречу лепестков
нежных влажных губок..Настя не выдержала и приподняв бедра, впившись
пальцами в его попу ,насадилась на него,
застонав от того, как нежно член проскользнул внутрь раздвигая губки, наполняя её высшим наслаждением .. Он
двигался размеренно, не торопясь, смакуя
каждое движение и вслушиваясь в её
стоны. Затем вышел из неё и перевернул на живот. Приподняв за талию , наклонился , смачно чмокнул половинки , и опять вошел не спеша..полностью….словно
завоеватель, пальцами теребя сосочки и
сжимая грудь. Но теперь он двигался сильно и быстро, словно
вколачивая себя в её тело. Она застонав,
вскрикнула , забившись в его руках. Игнат ,чуть рыкнув, тут же взорвался внутри , сделав ещё
несколько мощных толчков.
А потом
они пили кофе. И снова занимались любовью.
И снова пили кофе ..и снова занимались любовью… Утром
они пошли в школу вдовеем, по пути Игнат заскочил за сумкой с учебниками
, хотя уроки уже закончились и
начинались консультации перед экзаменами .
В школе
Настя, светясь от счастья
,написала заявление об уходе . И только
седая завуч , горестно качая головой знала причину её ухода. Но,
умудренная большим жизненным опытом ,
останавливать и поучать не стала.
Экзамены
закончились. Одноклассники смеялись над пошлым и глупым статусом Игната в контакте, который продиктовал ему
друг. А он и Настя , взявшись за руки , ехали в электричке знакомиться с её
родителями………………………………………………………..
Автор: musictor (+18)
Эта история о том, как я впервые полюбил учебу. Мои родители успешные бизнесмены. В деньгах мы никогда не нуждались. Когда нам что-то хотелось, мы просто брали и покупали это. Я ученик выпускного класса, мне 18 лет, но в школу никогда не ходил. Родители оплатили мне надомное обучение, чтобы я получал больше индивидуальных знаний и не подавлялся массам. Мне это, понятное дело, понравилось.
Суть надомного обучения заключается в том, что учителя ходят домой к надомнику после своих школьных уроков. Ко мне ходили учителя по всем предметам. Почти всегда на один предмет приходился один учитель. Во время урока родители сидели в другой комнате, а занятия проходили в большой, просторной гостиной, дверь которой показывала на входную дверь, коридор. Многие учителя были старые, так что никто меня сексуально не заводили, но была одна учительница по английскому языку Оксана…
С английским языком у меня проблем никогда не было. Я люблю этот предмет и сам язык. Поэтому я производил хорошее впечатление на нее. Она была молодой. Ей лет тридцать, с длинными черными волосами, стройная, с длинными совершенными ногами. Глаза большие, черные зеркальные, носик маленький и загорелая кожа. Она часто носила джинсы и даже тогда выглядела совершенством. Тогда упругая попа выделялась и притягивала взгляд. На контрасте ног и джинсов ее ступни еще больше манили и всегда хотелось к ним прикоснуться, взять в ладони. Но когда она надевала юбку, даже ниже колена от ног нельзя было оторваться.
Каждый урок проходил в муках. Мне приходилось думать о том, что делаю, пишу, читаю, выполняю задания из учебника, но мысли было совершенно не здесь. Поэтому постоянно поглядывал на нее, как она положив руку под ноги, ногу на ногу и разглядывает комнату. Как мне в этот момент хотелось быть ее рукой.
Она никогда не показывала себя с сексуальной стороны и вела себя со мной, как учитель с учеником.
В очередной раз она пришла ко мне на урок. Это было преддверье лета, май или апрель. Она разулась. Я всегда смотрел, как ее ноги освобождаются от туфель, выходя из них, показывая миру свои прелестные, тоненькие ножки с аккуратным педикюром без лака. В этот раз, так как было почти лето, она пришла в свободном платье до пола, обволакивающее ее стройную, как песочные чесы талию. Хоть платье было до пола ее ступни все равно выглядывали из под него. С сума можно было сойти, видя, как ножки соприкасаются с полом, слегка сжимаясь… В этот момент начинаешь завидовать даже полу.
Она села и, как всегда положила ногу на ногу, выставляя ступню в бок, что на нее можно было смотреть. В животе все зашевелилось, потом в голове.
— Ну что, давай проверим домашнее задание. — Тонким, бархатным голоском.
Она стала проверять задание, издевательски покачивая ножкой. Я начал чувствовать, что не выдерживаю. Тем более, что сейчас начнется лето и как минимум три месяца я ее не увижу или же вообще не увижу уже вовсе…
— Простите, Оксана. Не хочу, что вы подумали ничего лишнего, но можно я… аккуратно… просто поцелую вашу ногу?
— Что ты сказал? — слегка нахмурившись, переспросила она, от ее голоса моя голова еще больше поплыла.
— Просто поцелую. Слегка. Ничего плохого. — говорил я, сползая со стула.
Я встал на колени и попытался прислониться к ноге, но она ее резко убрала под себя, убрав ногу с ноги.
— Да что ты делаешь? Совсем сбрендил?
— Ничего больше. Вам понравиться, просто кратко прислонитьсе.
Я нагнулся очень низко, так что подбородок касался пола. Ее аккуратная ножка с ровными красивыми пальцами были в напряжении и были готовы отскочить. Я был к ним так близко, что казалось, что они с размером с мою голову. Я выдвинул губы и прислонился ими к пальчику. Она отодвинула ножку. Но я пододвинулся и начал опять. Ее кожа была такая нежная и шелковистая, а ноготки ровные и приятные на вкус. В какой-то момент она перестала отодвигать ножку. Минут десять я целовал и слегка, кончиком языка полизывал один пальчик. Мне хватало уже этого. Пенис стал очень твердым и старался, чтобы сквозь штаны и трусы он не не прикоснулся к полу, а то сразу бы разразился, мне хотелось еще возбуждаться. Это были волшебные десять минут. У меня даже не затекла шея. Потом я перешел к другому пальчику, и только мысль, что она тут не будет сидеть вечно, заставила меня быстро приступить к другим. Потихоньку, проводя губами и языком по щелям между пальчиками, я перешел к самой ступне, чувствуя каждую вену. Она, кажется и сама стала получать удовольствие. Затем я начал целовать лодыжку, порой замахиваясь на ногу. Длинное платье обволокло меня и края его щекотали мне шею. Нежно прижавшись к стройной ножке губами, я поднимался по ней выше и выше, дойдя до колена. В этот момент, она выставила ножку и погладила по моему животу. Я думал, что она поглаживает, но постепенно, она меня слегка оттолкнула, дав понять, что она не хочет, чтобы я поднимался выше. Но все же напоследок я успел крепко поцеловать ровную, твердую коленку. Я встал и сел на место. Она, проверив до конца задание, поставила оценку и пошла обуваться. Все ходили молча, пока она стеснительно не попрощалась и вышла из дому. Но на следующем занятии, в ней проснулось то, что мне и ей очень понравилось.
В следующий запланированный день, когда должен быть английский, родителей не было дома. Мне пришлось принимать учителей самому. С минуты на минуту уже должна была прийти учительница по английскому. Но она уже на пол часа опаздывала Я ждал ее с шевелениями в животе. И не потому что бы возбужден, а потому что было страшно. Я не представлял, как буду смотреть ей в глаза, после того, что я делал, мне было стыдно. В дверь позвонили.
Я открыл дверь и не мог поверить глазам. Учительница была в небольшом топике, явно без лифчика. Короткая юбка, которая выше колен сантиметров на десять, тоненькие колготки и шикарные туфли. С макияжем ничего не изменилось. Когда она вошла, я закрыл дверь, у меня уже твердо все стояло, а голова снова кружилась.
— Привет. Родителей сегодня нет дома? — спросила она. По сравнению с тем, как она уходила в прошлый раз, стеснительно и робко, в этот раз она вела себя очень уверено.
— Здравствуйте. Да, их нет сегодня.
— Отлично.
Она не стала разуваться и прошла в гостиную прямо в туфлях на высоком каблуке. Мне казалось, что я сейчас упаду без сознания.
Она села, положила ногу на ногу, стала ею раскачивать. Начала с проверки домашнего задания.
В задании, к слову, все было точно правильно, так как, чтобы отвлечь учительницу от прошлого урока и не злить ее больше я старался больше обычного над его выполнением. А потом еще и дал проверить его отцу, что очень часто летал в Америку и знал английский, как сами носители языка.
С внимательным видом она проверила задание. Я не знал, что говорить.
— Простите меня… ну… за прошлое…
— Ничего. Тебе же понравилось?
— Да, конечно. Более чем. Вы очень красивая.
— Спасибо, — улыбаясь, сказала она и продолжила чуть ли не шепотом, — Мне тоже понравилось.
— Но сейчас не об этом. — закрыв учебник сказала она. — В задании все не правильно.
— Как? Все должно быть правильно. Все проверено.
— Нет. — капризно сказала она. — Все не так. — Через паузу продолжила. — Раз уж тебе понравился… прошлый урок… может захочешь исправить оценку?
— Да, конечно! — в восторге забился я. Я, наконец, понял, что сегодняшний день войдет в мою память, как лучший.
— Тогда разуй меня. А то я забыла, кажется. Не хочу вам в дом грязь приносить.
Она поставила и выдвинула ножку. Я встал на колени, наклонился и также, как в прошлый раз начал целовать пальчики. Нижней губой я прижимался к подошве, верхней к пальчикам, а языком проходил там, что было посередине.
— Давай, лижи нежнее. Тебе это нравиться?
— Да, очень.
— Тогда давай. Продолжай. И пускай побольше слюнек.
Я послушно и с наслаждением стал вылизывать гладенькие ножки,
специально пуская больше слюней, которая текла по щекам и по ножкам. Когда капля скатывалась по ножке, я пытался ее поймать ртом, но иногда не получалось и в такие моменты я чувствовал, как я приятно и как по ноге проходят маленькие мурашки. Сквозь очень тонкие колготки чувствовалась приятная кожа. Я брал в губы колготки и всасывал их. Где я лизал, потом проводил по тем местам губами, чувствуя кожу под мокрой сетчатой тканью колготок. Медленно я дошел языком до ремешков, проходя им по всей ступне. Зубами схватился за ремешок, потянул и освободил плененную ножку.
— Теперь переставь ее на пол. — приказала она.
Я легонько взял в руки ножку, как что-то безумно дорогое и бьющейся и переставил ее с туфли на пол. Потом взялся за другую ножку. Но вторую она повернула подошвой ко мне, и я взял в рот каблук и стал полизывать и посасывать его. Я посмотрел на нее снизу верх. Она смотрела на меня с улыбкой и довольным видом. Когда она, чуть не наступив на мою нижнюю челюсть, поставила ножку, я также как и прошлую стал полизывать и высвободил от ремешка. Оторвавшись от нее, я взял ножку в руки и приподнял. В этот момент она резко подхватила ножку и, смеясь, подтянула ее к себе.
— А теперь садись и проверяй свое «правильное» домашнее задание. Будешь сам искать там ошибки, это полезнее, чем я тебе сама укажу на них и ты потом про них забудешь.
Она всегда так раньше говорила, когда находила у меня какие-то ошибки. И всегда говорила с улыбкой. Никогда, даже если я делал серьезные ошибки, она на меня не повышала голос, а наоборот делала все с широкой, доброй улыбкой, будто это смешная ошибка. Также было и в этот раз. Хотя в этот раз у меня совсем был не тот настрой, чтобы смотреть в учебник и искать ошибки, которых заведомо нет. Но я все же уткнулся в учебник, чтобы хоть как-то отвлечься. Она встала и стала что-то делать, но я не отрывался от учебника. Потом она что-то бросила на стол. Я посмотрел и увидел, что это были маленькие, хорошие трусики. Стринги. Она села обратно и положила ножки мне на ноги, наткнувшись на ствол. В этот момент он чуть ли не взорвался.
— Если хочешь, можешь освободиться. Меня стесняться не надо. Что ты так скованно со мной общаешься? Расслабься — Игриво сказала она, перебирая ногами.
Так, как я уже не мог сдерживаться я встал и полностью разделся. Я чувствовал себя очень не привычно, стоя голым перед учителем. И это ощущение еще больше меня заводило.
— Ууу… Как ты меня любишь. — с одобрительной улыбкой сверкнула глазами Оксана, смотря на мой живот.
Затем я сел на место. Она также положила ножки только уже на голого меня. Ее ножки стали медленно тереться о мой член, сводя меня окончательно с ума.
Тебе приятно? — страстно сказала она.
— Очень!
— Неправильно!
— Yеs, it»s sо hоt аnd plеаsurе!
— Правильно! — посмеялась Оксана.
Ее ножки были гладкими, нежными и слегка мокрыми от того, что я же сам их лизал. Затем она зажала член между двумя ножками и стала водить из верх-вниз, приводя меня в настоящий оргазм, что я начал стонать. Все это она делала с игривой улыбкой. Она приподняла своими ножками меня за член, что я слегка привстал. Член нацеливался на стол. Она пододвинула учебник по английскому туда, куда должен был попасть снаряд. В тряске и агонии член затрясся и из него полилось много белой жидкости, много спермы, забрызгав собой почти весь учебник. Я без сил упал на стул. Оксана взяла учебника, встала и подошла ко мне. Теперь ее лицо было близко ко моему, что я даже мог чувствовать ее щечку. Было так хорошо, что член даже не хотел расслабляться. Перед нами был забрызганный спермой учебник. Она приподнялся его поближе к нашим лицам и мы оба стала слизывать с него все стекающее. Авторы, обложка — все это я видел перед глазами. Я далеко выдвинул свой язык, как и она. И наши языки часто натыкались друг на друга, соприкасаясь. У нее упругий, приятный язычок. Рядом с ней мне было приятно занимать даже этим. И даже такая жидкость казалось сладкой. Доделав дело, она отложила учебник и села на свое место.
— Что ж. Ты заслужил «пятерку». Теперь тебе приятнее получать «пятерки»?
— Да! — подтвердил я.
— Но где же красная ручка? — В растерянности стала водить руками в поисках ручки, что лежала перед ней. Чем я буду… а вот она…
Она взяла ручку и стала водить по учебнику, не прикасаясь к нему, имитируя движениями, что она не пишет
— Она не пишет! — воскликнула она.
В этот момент я смотрел на ножки, которые были загорелыми и яркими, сверкали так, что казалось, что в них отражается весь свет.
Она широко расставила ножки, выставляя свой выбритый треугольничек. В пяти-десяти сантиметров от промежности были видны складки колготок на обеих ножках. Ее кисонька была красной, по цвету напоминавшая мякоть арбуза, манящей. На ней видны были отражения от влаги, она была мокрой. Как мне тогда хотелось вылизать весь сок.
— Сделай так, чтобы она писала. — с улыбкой сказала учительница. Сделаешь?
— Да.
— Скажи «да, любимая»!
— Да, любимая.
Учительница обмакнула об оставшуюся сперму ручку и противоположным концом вставила в кису, указывая руками, что надо делать. Пока я вставал на колени, она водила рукой по ручке.
Я наклонился и стал посасывать, полизывать ручку, заставляя ее раскачиваться. Потом ручка уперлась мне в горло и губами я достал ее писю, целуя ее. Не забывал о ручке, которую я раскачивал языком. Учительница застонала, поглаживая свою грудь через блузку. Минут через десять, она уже почти орала от оргазма. Она резко вытащила ручку, вытащив тем самым ее у меня изо рта. Тогда я наконец-то прижался всем лицом к вагине. В тряске из блаженного треугольника вытекла приятная, сладкая жидкость, которую я подержал во рту, чтобы распробовать и проглотил.
Успокаиваясь, она гладила меня по голове, как ребеночка. А я стал нежно полизывать языком уже все, что мне хотелось — всю кисочку королевы. Через какое–то время, неожиданно, но очень приятно для меня потекла еще одна жидкость, которая лилась сильнее и больше прежней. Сильная, теплая и вкусная струя наполняла мой рот, что я еле успевал заглатывать. Закончив, она встала и помогла встать мне.
— Хорошо, заслужил.
— Можно я и дальше буду продолжать так учиться? — Встав, умоляюще спросил я.
— Если хочешь, то конечно.
Стоя, она поставила в дневник и в учебник мне «пять». Я наклонился еще раз, что бы в напоследок помочь ей обуться. Нежно и медленно взял ее ножку и положил ее в туфельку, застегнув и еще раз смотрел, как уходить самые дорогие для меня ножки. Она была уже у двери, когда остановилась и, не оборачиваясь, задрала юбку, выставляя большие, красивые бедра.
— Поцелуй меня тогда на прощанье. — кокетливо сказала учительница.
Я подбежал к ней и стал целовать упругую, пружинистую попку. Проводя губами и мокрым языком из стороны в сторону и зарываясь глубоко внутрь ее. Затем она напрягла ягодицы и направилась от меня, попрощалась и вышла, а я так и остался в квартире весь голый.
Это был один случай. Да и вообще выдуманный, но приятный. С тех пор она уже не заставляла так заслуживать «пятерки». И это было жутко обидно. Но все же, чтобы не подставлять учительницу и тем самым отблагодарить ее, я стал учить английский с тройной силой и выиграл кучу школьных олимпиад.
Я и учительница (мое первое эротическое приключение).
Эта история произошла со мной в 1985 году. Тогда я был обычным советским
первоклахой, с трепетом и любопытством, наперевес с цветами пришедший в
свой первый жизненный университет – школу.
Это была свежепостроенная школа, в микрорайоне Орехово-Борисово, что на
юге Москвы. Чистенькие зеленые коридоры с бюстом дедушки Л. в холле
снисходительно впустили всех нас – галдящих, большеглазых, готовых
слушаться и делать домашнее задание. Через две недели мы научились
читать и считать. И даже заполнять дневники. Впрочем, не все. Я так и не
научился )
В нашей школе было многое. Были кабинеты с портретами Гоголя и Пушкина,
был светлый спортивный зал, была библиотека с подборкой книг «Пионеры –
Герои Советского Союза», кабинеты ботаники, физики и химии, со скелетами
и непонятными приборами. Была столовая, где бесплатно кормили
завтраками, давая запеканку и кефир. Был кабинет труда, откуда пахло
стружками и был даже замечательный каток на стадионе, который заливал
физрук. Я на этом катке пропадал днями. Не было, пожалуй, только
маленькой, но очень важной мелочи.
Тут я позволю себе небольшое лирическое отступление. Лучшая в мире
система советского образования страдала жутким недофинансированием.
Хватало денег на все – на свеженькие учебники с картинками «где Ленин
молодой», на мячи, маты, канаты и прочий спортивный инвентарь, на
дорогостоящую красочную агитацию о интернациональном долге перед
республикой Афганистан. Не было денег только на дешевые ДСП-шные доски,
которые бы позволяли школьнику закрыться в сортире. Повторю – в
сортирных кабинках дверей не было в принципе.
В итоге в первый же день школы я понял, что этот школьный мир –
странный. В этом мире интимно покакать нельзя. Видимо, создатели
советских школ считали, что школьник должен срать, гордо подняв голову и
нисколько не стесняясь окружающих. Допустим. Но каково, интересно,
старшеклассницам, у которых начались месячные….
Теперь я понимаю, что это неспроста. Я восхищаюсь мудростью советской
системы. Главное – заставить бояться. Уважать будут! Так и здесь.
Ощущение бесправия в школьников начинают вбивать даже в таких мелочах,
как невозможность закрыть за собой дверь. Как я удивился, когда рассказ
об этих чертовых дверях я услышал от знакомого ОМОНовца! Дюжий 36-летний
дядька рассказывал, как он бегал в младших классах какать домой, благо
дом был напротив. И так делали многие.
Моя жена говорит, что девочки ходили в туалет парами – пока одна
судорожно осуществляла биологическую потребность, вторая стояла рядом,
«раскрыв» юбку и защищая подругу от насмешливых взглядов курящих
старшеклассниц. Офигеть просто, как эффективно в СССР умели и умеют
воспитывать человеческую неуверенность в себе, главную опору
тоталитарного государства. Так и создается ненавистный совок.
Короче. Как бы ни было, в вопросе туалета у меня случился форменный
затык. Я, тогда робкое ушастое существо семи лет, какать прилюдно
стеснялся. Пописать – еще куда ни шло. Но вот какать – ни в какую. Хоть
стреляй. Однако ж организм порой требовал свое. Приходилось идти на
хитрость – отпрашиваться в сортир во время урока. Это была едва ли не
единственная возможность деликатно и интимно сделать все то, о чем
написано выше.
Все, эмоциональная преамбула закончилась. А теперь, собственно, сама
история.
Темнота.
…Был настоящий октябрьский вторник – а может, и пятница. Прозвенел
звонок, коридоры школы мгновенно опустели, в классах воцарилась тишина.
Наталья Сергеевна, наш классный руководитель, приступила к уроку. Первый
класс «Г» дружно уткнулся носом в еще пахнущие краской учебники. И лишь
один ученик нетерпеливо ерзал. Это был я.
— Наталья Сергеевна, можно выйти? – классический маневр всегда был
эффективен. Легким кивком отпустив меня, наша классная продолжила урок.
Ура! Я свободен! Закрыв дверь класса, я бегом припустил в заветную
комнату на втором этаже.
Школьный сортир был неосвещен, тих и пустынен. Едва зайдя в него, я
обратил внимание, что дверь в «учительский» туалет приоткрыт. Чтобы было
понятно, объясню. В углу туалетов, напротив умывальников, всегда
располагались VIP-клозеты для педагогов, в которых дверь запирается и
даже есть туалетная бумага! Недолгое раздумие — и я вхожу туда,
притворяя за собой дверь.
Кромешная тьма. Не видно ни хрена. Свет или совсем не работает, или я до
выключателя не дотягиваюсь. Быстрое расстегивание штанишек, восседание
на прохладном унитазе, и блаженная, спокойная нега…
Вскоре вдали раздались шаги. Шел кто-то явно на каблуках, стремительно
приближаясь к туалету. Ввиду того, что вокруг звенящая тишина, шаги
звучали поразительно гулко. Неожиданно этот кто-то вошел в туалет и, не
мешкая, подошел к двери спецкабинки. Мать моя женщина, дверь же не
закрыта! Кто-то зашел в кабинку, и закрыл за собой дверь. Больше того —
звякнула щеколда. Я в западне.
Итак, передо мной, в абсолютной темноте, стоял кто-то явно женского
пола, судя по звуку каблуков. Послышался бесжалостный шелест юбки, из-за
чего мои голосовые связки враз онемели.
Я понимал, что вскоре мне на колени должна была сесть взрослая голозадая
женщина. Представляете себя на моем месте? Ну нет, не ждите от меня
подробностей, что я собирался подставить одну ладонь под ее попу, второй
нежно обнять за дергающийся живот и томным голосом сказать «не волнуйся,
милая». Хрен. По правде говоря, я просто ох..л. И не смог вымолвить ни
слова.
Та-а-к. Она начала снимать трусы. Ее спущенная юбка, как орудие палача,
щекотала мои голые ноги. Катастрофа приближалась. Между жизнью и смертью
расстояние иногда доли секунды. В моем случае пытка растянулась секунд
на 10-15.
Разговор.
… Знаете, люди от неожиданности и в состоянии дикого стресса могут
запрыгнуть на двухметровые заборы, порвать в лоскуты грабителей в темном
переулке, и прыгнуть с пятого этажа. Тому есть тысячи свидетельств.
Теперь на секунду представьте себе, что вы в полной темноте садитесь на
унитаз, а приземляетесь на чьи-то маленькие ладошки и худые коленки.
Боже, как она вскочила!!!!
— Кто зд-д-есь? – зажатым в тиски голосом выдавила незнакомая женщина.
Выражения «полный п….ц» я тогда не знал. Советские школьники были куда
скромнее современных.
— Я-я-я – пролепетал автор этой истории.
— Кто я????? — задыхающимся шепотом произнесла гостья.
— Петя….. Информацию, признаю, я дал не полную, но, напоминаю, я был
ох…..ий.
— Ты что тут делаешь???? – постановка вопроса мне теперь кажется
странной.
Рыбу ловил, что ж еше.
— Какаю…
В общем, каков вопрос, таков ответ.
Вы спросите, что было дальше? А ничего. Она в секунды оделась и
стремглав покинула нашу с ней уединенность. А я, поразительно спокойно
выйдя из транса, закончил дело, ради которого пришел и через две минуты
был в классе. Дети вообще проще забывают неприятности, мне кажется.
Я помню эту учительницу. Это была молодая женщина с круглым, красивым
славянским лицом, слегка смуглой кожей, и толстой русой косой. Она была
учительницей в параллельных классах. Одевала она, как помню, длинные
темные юбки и вязаные кофты, под которыми угадывалась высокая, бодрая
грудь. Держала она себя очень спокойно и сдержанно. Таких и любят, и
уважают. Меня она, похоже, не узнавала.
Заключение.
Уважаемые педагоги! Директора школ и учителя! Сотрудники МинОбразования
и всех прочих образовательных ведомств! У меня к вам просьба.
Я, как и вы, хочу, чтобы в этой стране была спокойная, счастливая жизнь.
Чтобы все – от детей до пенсионеров, от гастарбайтеров до олигархов
чувствовали себя в России комфортно. Я верю, что это возможно. Для этого
очень важно, чтобы каждый понимал, что его права хоть немного уважают.
Уважаемые педагоги, прошу вас – поставьте двери в школьных туалетах.
«Да, сэр»
«Встаньте, пожалуйста, за спинку этого стула, поднимите юбку и наклонитесь через стул»
О, Боже! Этого не может быть. Теперь в любой момент этот человек может на нее напасть и причинить ей боль.
«Нет, сэр». Она повернулась и направилась к двери. И даже успела взяться за дверную ручку. Он схватил ее за руку.
«Как вы смеете! Я директор этой школы и я имею право говорить вам, что вы должны делать. Я принимаю решения. Вы будете делать то, что я сказал. А за попытку сбежать я дам вам два дополнительных удара, так что теперь получится восемь. А теперь поднимите юбку и наклонитесь, если не хотите заработать еще».
Из ее голубых глаз по бледному лицу потекли слезы. Бэт начала задирать подол юбки. Ей очень хотелось прикрыться.
«Выше, так чтобы ваша задняя часть была хорошо видна»
Она подтянула материю еще выше. Теперь она была полностью выставлена напоказ – бледная полоска плоти была прямо перед глазами у директора. Как унизительно.
«Перегнитесь через стул»
Бэт наклонилась и взялась руками за сиденье.
«Нет, нет, нет. Встаньте вплотную к стулу, расставьте ноги, прижав их к задним ножкам стула и дотянитесь руками до передних ножек.»
Она наклонилась еще и с трудом достала передние ножки.
«Пониже руки. Ноги прижаты к задним ножкам стула. Прижмитесь крепче, девочка».
Она потянулась еще. Она чувствовала, что выставлена напоказ – этот мужчина может увидеть все.
Он со свистом взмахнул тростью. Какой ужасный звук.
«Восемь ударов. Не вскакивать. И пожалуйста, считайте, сколько вы получили».
Она слышала его шаги. Он немного отошел назад. О, Боже, он собирается бить со всего размаху. Она оглянулась и увидела, как он поднял трость над головой. Шаг вперед, свист трости и – удар! Палка с такой силой опустилась поперек ее ягодиц, что она почти оцепенела. А затем почувствовала боль. Боль началась в том месте, куда попала трость и затем начала опускаться вниз по телу. Все горело, сильнее и сильнее.
«Считай»
«Один, сэр». Она это произнесла с наибольшим достоинством, на какое была способна.
Он снова отступил назад и замер. Теперь это может произойти в любой момент.
«Ааааа…» Невероятно. Выше первого, прямо по центру ее ягодиц. От вспыхнувшей боли перехватило дыхание.
«Не орите. И СЧИТАЙТЕ»
«Два, сэр»
Прошло десять секунд. А может больше? Бэт чувствовала себя бессильной, порабощенной. И опять на нее опустилась трость. На этот раз прямо в то место, где ягодицы переходят в бедра. Она с трудом смогла вынести эту боль.
«Три, сэр». Она помнила, что надо считать.
И еще раз. Гораздо сильнее и немного раньше, чем она ожидала. Она подскочила, схватившись руками за свою попу. Слезы потоками потекли по ее лицу. Он попал прямо посередине между отпечатками двух первых ударов, и вместе с болью в новой полосе ожила боль в старых двух линиях.
«Этот не считается. Нагнитесь»
С чувством стыда и унижения она опять перегнулась через стул и приняла прежнюю позицию.
«Юбку»
Она завела руку назал и подняла юбку выше пояса. Директор опять отступил.
Пауза. Как она выдержит оставшиеся удары?
Свист трости. И прямо по месту предыдущего удара! Она вновь подскочила, схватилась за попу и начала прыгать по комнате, пытаясь унять боль в горящих филейных частях.
«Вы мешаете сама себе, Бэт. Вы по-прежнему на трех ударах и я намерен продолжать, пока вы не получите все восемь. А теперь не тратьте мое время и перегнитесь через стул».
У нее снова потекли слезы. Она нагнулась.
«Руки! Спасибо»
Она чувствовала, что Дженкинс на этот раз встал к ней поближе. Трость мягко прикоснулась к ее ягодицам. Он отвел ее назад, высоко в воздух и с силой опустил. Бэт сжала ножки стула со всей силой, на которую была способна – только бы выдержать красную жаркую боль, горящую в ее ягодицах.
«Четыре, сэр»
Он по-прежнему стоял близко. Опять свист – и удар, намного сильнее, чем любой из предыдущих. Но она выдержала.
«Пять, сэр» Того, что происходило, она не могла представить в самых страшных кошмарах. А еще осталось целых три. Боль была настолько интенсивной, что ей не верилось, что может быть еще больнее. Она должна вытерпеть. Но на этот раз он отошел назад и ударил с размаху.
«Аааа!» Она вскрикнула. И сквозь слезы добавила: «Шесть»
Она слегка подняла взгляд и попыталась не сводить глаз с деревянного края директорского стола. Сконцентрируйся, Бэт. Игнорируй боль. Но когда следующий удар опустился на ее ягодицы, она не смогла удержать себя. Она опять подскочила, сжимая свои ягодицы, тщетно пытаясь унять боль. Казалось, что ее попа уже не принадлежит ей. Она стала тяжелой, как будто удвоилась в размерах и вся казалась одной большой раной. Чувство того, что Дженкинс смотрит на нее, заставило Бэт принять прежнюю позицию.
«Все еще шесть, сэр».
И опять удар приземлился низко – между нижней частью ягодиц и верхней частью бедер. Она удержалась от крика, а слезы уже текли из ее глаз, не останавливаясь.
Дженкинс заговорил с ней:
«Остался один, мисс. Предположим, что вы сможете его принять нормально, и тогда ваше дисциплинарное взыскание закончится. И я искренне надеюсь, что никогда снова вы не захотите повторить своих нарушений дисциплины».
«Нет, сэр, я не буду»
После уроков
«Мисс Ньеучик! – выпалил я, – Я делаю вам серьёзное замечание, вы меня поняли?… Я жду вас сразу после уроков.»
Красная от стыда старшеклассница поморщилась и повернулась на стуле лицом в обратную сторону. Другие ученики тихонько зажужжали – как всегда, когда знали, что кому-то после школы придётся возобновить знакомство с моей розгой. Нэнси поёрзала в явном трауре местом, отчётливо осведомлённом о будущей боли. Я ничего не сказал, угрозы не повторил – и спокойно продолжал мой урок.
Когда прозвонил звонок, Нэнси встала из-за своего стола – медленно, пока прочие ученики выходили. Наблюдение за ней повергло в дрожь моё сердце. Я был захвачен этим зрелищем. Её кожа была великолепной, чистой, как горное озеро. Сине-зелёные глаза излучали энергию и страсть. Вид пухлых грудей мучил меня, выпирая из-под такой консервативной школьной блузы. Мои руки, желавшие поскорее проскользнуть под её платья на эти прелестные бугорки. Я вспоминал прошлый раз, который не забыл. Я не мог забыть изгиба её бедра, взмаха её ягодиц при наказании.
О, это была лисичка, ангел, богиня-подросток! Я любил её мощной страстью, глубоко неучительским чувством. Я едва мог дождаться, пока уроки не закончатся.
День был невыносимо длинным, но наконец три часа прошло. Последний звонок прозвонил – и за десять минут школа опустела, стихла. Я услышал мягкий стук в мою дверь.
«Войдите», – сказал я.
Нэнси Ньеучик вошла. Она была одета, как перед тем: светлая синяя блузка и обтягивающая джинсовая юбка. Она выглядела великолепно. Мои глаза широко раскрылись, когда она заперла изнутри дверь и затем медленно пошла на меня…
«Вы хотели увидеть меня, мистер Бенсен?»
«О, да!» – я едва не плакал от счастья. Наш поцелуй был сладким и всеобъемлющим, он продолжался очень долго. Мы были оба чуть не задохнулись от него.
«Я чуть не упустил тебя», – признался я Нэнси.
«Я умирала от страха, верите? На всех этих уроках…»
«Я тебя понимаю. На других уроках ты, говорят, чаще получаешь плохие оценки, а на моих… Я так долго хотел поиметь тебя, а ты так долго меня игнорировала…»
«В следующей четверти буду провиняться у вас почаще, я обещаю, – засмеялась Нэнси.
Я и вправду могу быть очень непослушной».
Я тоже рассмеялся и поцеловал её снова; на этот раз мои руки потянулись к ней, лаская блузу снаружи. Она не надела накакого бюстгальтера, маленькая негодяйка, так что соски, как ниппели, были твёрже скалы. Я ущипнул их в знак симпатии, и это сделало девочку-подростка красной, заставило застонать. Через минуту её грудь была полуобнаженной, я присосался к ней, а руками заскользил по её гладкой ноге. Я проскользнул до промежности и почувствовал влажность. Она была готова.
# 1160
День учителя
После окончания педагогического университета некоторое время мне довелось работать в школе. Там и произошла эта история, которой я с вами поделюсь. Школа находилась в маленьком поселке, не больше трех тысяч человек. Мужское население этого поселка поголовно, на мой взгляд, кроме водки не признавало решительно никаких увлечений. Естественно, тотальный алкоголизм накладывал определенный отпечаток на внутрисемейные поселковые отношения. Мужикам-то для удовлетворения вполне хватало бутылки (ну, в клинических случаях, двух), а женщины задумывались и о другом. Откровенные взгляды я начал ловить на себе еще с автобусной остановки. Ну вот, подумаете вы, сейчас начнутся описания подростковых грез: Ничего подобного — по одной простой причине: подходящих по возрасту и другим критериям женщин было крайне мало. Молодежь разъезжалась сразу после школы, старшеклассниц я исключал по этическим причинам, и потенциальных партнерш от 20 до 35 лет можно было пересчитать по пальцам (что я сделал).
В школе я оказался единственным мужчиной, что, естественно, вызывало много шуток и подначек, в том числе и с сексуальным подтекстом, однако, всерьез никто меня не домогался. Моими же объектами внимания стали две молодые (под 30) учительницы начальных классов. Одна из них, назовем ее Таня (у нее было другое имя), была симпатичной шатенкой с короткой стрижкой. Немного портил ее широкий зад и толстые ляжки, но при этом талию можно было назвать тонкой и живот отсутствовал. Вторая, Ира, крашенная блондинка невысокого роста, не выделялась абсолютно ничем, кроме до неприличия огромной груди. Как я понял, они были подругами и работали в одном кабинете в разные смены.
Через два месяца после начала моей работы наступил День учителя. Как единственный мужчина, я был освобожден от подготовки к празднику и явился только к самому началу. Столы были уже накрыты, играла музыка, заканчивались последние приготовления. Многие учительницы пришли со своими мужьями. Наконец, все были приглашены к столу. Я оказался рядом с учительницей математики, Натальей Николаевной, молодящейся женщиной чуть старше 40, рядом с ней сидел ее муж. «Мои» Таня с Ирой сидели напротив и, почему-то, смущенно отводили глаза, когда я встречался с ними взглядом. Через какое-то время объявили танцы. Меня пригласила Таня. Что меня удивило — многие учительницы тацевали друг с другом, как в послевоенные годы, при том что их мужья спокойно пили водку за столом. Танец закончился, и Таня предложила мне пересесть на их сторону стола, сказав, что очень скоро мужья напьются и будут выяснять отношения с женами на почве жуткой ревности. Я согласился, но сказал, что сначала выйду покурить. Оказалось, что школа замкнута, дабы воспрепятствовать проникновению посторонних лиц с целью выпить на халяву.
— Хочешь, покуришь в нашем кабинете? Я сейчас у Ирки ключ возьму.
Сама она не курила, но пошла меня проводить. Я, конечно, не препятствовал. В кабинете мы уселись рядышком на парте, парты были маленькие, для первоклашек, у меня даже ноги до пола доставали. Как потом выяснилось, очень даже удобно: Но это потом, а пока я сидел курил и слушал ее печальный рассказ о том, как она развелась в городе с мужем и вернулась в поселок к родителям. «Вот, живу здесь уже полтора года», — закончила она и, прижавшись ко мне бедром, выразительно добавила — «Одна». Я спокойно встал, затушил сигарету и повернулся к ней. Таня сидела на парте, опустив голову. Я подошел и положил ей руку на шею. Резко вскочив, она прижалась ко мне всем телом и начала целовать меня в шею. Так мы с ней поцеловались несколько минут — ничего особенного, мне больше понравилось оглаживать ее широкие бедра. Я уже подумывал запустить ей руки под сарафан, как она, отстранившись, медленно направилась к двери:
— Пойдем, а то нас искать начнут.
Пойдем, так пойдем, спешить некуда, праздник только начался. Да и действительно, в такой ситуации только дай повод для разговоров. Для себя я уже решил постараться обязательно вернуться «покурить», когда запасы спиртного начнут подходить к концу и всем будет не до нас.
Вернувшись к торжеству, я обнаружил, что на самом деле там уже и так не до нас. То там, то сям происходили семейные разборки, обещанные Таней. На почве алкоголя и ревности. Причем логики не было никакой — по-моему, мужики просто самоутверждались таким образом и бахвалились друг перед другом. По глазам учительниц было видно, как им это все смертельно надоело, видимо, так проходили все праздники в школе. Особенно усердствовали муж той Натальи Николаевны, с которой в начале я сидел рядом (у этого-то хоть надуманные причины могли быть. Чего это я рядом именно с ней оказался?) и муж Иры, второй учительницы, привлекшей мое внимание. Тот был даже несколько озадачен тем, что она не обижалась и не ругалась, как остальные (ее-то гораздо больше интересовало как мы с Таней покурили). Однако, с моим появлением все изменилось. Праздник явно свернул в новое русло. Все-таки я был человеком новым, всем стало неловко, и присутствующие с преувеличенным усердием принялись каждый за свое — учительницы за танцы, мужики за водку. Я же оказался нарасхват в обеих компаниях. Победила вторая с убийственным аргументом: «Вы с ним еще натанцуетесь!» Пили они крепко, я, как мог, халявил, к тому же иногда выбирался танцевать (естественно, с незамужними). Я думаю, пригласи я жену кого-нибудь из присутствующих, тот просто раздулся бы от гордости, но вот его жене потом несладко бы пришлось: Танцевал и с Таней. Она тоже была несколько нетрезвой, и, хотя на ногах стояла крепко, весьма откровенно терлась грудью и прижималась ко мне лобком.
Примерно через час в классе дым стоял коромыслом, кроме меня все остальные курящие дымили прямо за столом. Женщины уже убирали со столов, мужики лениво противились, но водка заканчивалась, и все пришли к такому компромиссу: сначала мужья идут за водкой и ждут на улице в ближайшей беседке, пока жены приведут школу в божеский вид, а потом жены идут домой и ждут мужей. Судя по тому как все быстро договорились, я понял, что и окончание веселья традиционное. Пригласив Таню на последний танец я предложил ей после танцев опять покурить в ее кабинете. Она, не отвечая, согласно кивнула головой и продолжила целовать меня в шею. Почему-то, очень ей это нравилось (свет на последний танец выключили, я думаю, специально для нас с Таней).
— Пойдем, пока свет не включили?
— Сейчас, я только ключ у Ирки заберу…
Не успел я осмыслить, почему это ключ опять оказался у Ирки, как мы уже выскользнули из душного класса и чуть ли не бегом отправились в другой. Как только мы оказались в кабинете, Таня сразу обняла меня, но я на самом деле хотел курить — вторая сигарета за такой вечер! Мы опять уселись на ту же самую парту, тесно прижавшись друг к другу. Одной рукой я держал сигарету, а другой обнял ее и начал расстегивать пуговицы на блузке. Но ей уже не терпелось (полтора года без мужчины!). Соскользнув на пол, она встала на колени меж моих ног и осторожно погладила член через джинсы. Я молча курил и гладил ее по щеке. (банально, но так и было!). Расстегнув джинсы, она извлекла член, относясь к нему как к какой-то драгоценности! Я был готов к гораздо более крепким ласкам, но Таня очень нежно поглаживала его обеими ладошками, целуя одними губами головку и вновь отстраняясь и любуясь на содержимое своих рук. Раньше мне никогда не приходилось заниматься сексом с сигаретой в руке, но с тех пор я больше всего люблю курить во время ласкового и нежного минета! А Таня, казалось, забыла о времени. Она водила языком и нижней губкой по всему стволу, иногда облизывая головку, смешно причмокивая, и чуть ли не мурчала от удовольствия.
Постепенно облизывания прекратились и Таня начала сосать, забирая член все глубже. Потом, отстранившись на миг и сглотнув слюну, она, широко раскрыв рот, медленно вобрала в себя член чуть ли не полностью, при этом почти не касаясь его. Когда головка уперлась в горло, Таня сильно обхватила член губами, языком и щеками и, давясь, продолжила пропихивать его в горло.
Я, однако, люблю минет тогда, когда не возбужден до предела. Или в самом начале, или после того, как пару раз кончу. Когда член эрегирован до предела, он не так чувствителен, по крайней мере, мой. А сейчас именно такой момент и наступал. Я встал с парты, потянувшись к подоконнику и сунув сигарету в горшок с цветком. Таня вопросительно и несколько недоуменно взглянула на меня снизу. Я улыбнулся ей и поднял ее на ноги. Поцеловав ее в губы, я подставил ей шею и, в очередной раз погладив ее крутые бедра, стал расстегивать на спине сарафан. Она расстегнула на мне рубашку и гладила все тело, тяжело дыша и шепча: «Милый, милый:». Как я сообразил, сарафан снимался через голову, для чего я с удовольствием запустил под него руки и, поглаживая ее ноги стал подниматься все выше и выше. Добравшись до трусиков, я обнаружил, что их можно уже выжимать. Стоило мне прикоснуться к ее промежности, как она выгнулась как кошка и застонала, прижавшись ко мне грудью и крепко сжав мой член. Все! Удовольствие от предвкушения закончилось! Сарафан полетел на пол, туда же отправились мокрые пахучие трусики. Я положил Таню на парту, держа ее под коленками. Она обняла меня ногами и притянула к себе. Я полез в карман за презервативами (к Дню учителя готовился!), а потом подумал: «Какого черта! У нее полтора года никого не было! Чем от нее можно заразиться?». Опустив джинсы до колен, я просто грубо вломился в нее, налегая всем телом (высота парты позволяла), отчего Таня тут же стала кончать, вцепившись руками в крышку парты и мелко дрожа и всхлипывая. Именно стала кончать, а не кончила, так как оргазм ее продолжался до тех пор, пока я, довольно быстро кончив, не вытащил из нее свой член. Она, обмякнув, лежала и тихо стонала, прикрыв глаза и не обращая на меня никакого внимания. Через не задернутое окно (второй этаж, можно не переживать) в кабинет падал лунный свет он освещал пол-парты, на которой лежали белые объемные Танины бедра, начинавшиеся от неожиданно узкой талии, между ними редкие, но длинные бесцветные волосы на лобке. Честно говоря, скрытая в темноте часть мне нравилась больше — у нее было очень симпатичное лицо, пышные, даже толстые губы, короткая, но густая прическа. Небольшие, мягкие, но не отвислые груди я отметил благодаря отсутствию лифчика под блузкой (тоже показатель — все не спонтанно!), но туда как раз свет не доставал, освещая, кроме прочего еще и мой блестящий член. Подтянув джинсы, я достал сигарету и закурил. Таня потихоньку отходила, ей стало неудобно на жесткой парте. Она встала и также молча подошла к лежащему на полу сарафану. Я сел на парту, раздвинув ноги и тихонько сказал: «Может, начнем сначала? Я еще не покурил». Она тяжело вздохнула, натягивая сарафан:
— Нет, пора: Потом.
Повернувшись ко мне спиной, она натянула свои мокрые трусики и в ожидании обернулась. Я сидел как ни в чем не бывало. Несмотря на то, что недавно кончил, удовлетворенным я себя еще не чувствовал, но и настаивать не хотел. Обнаружив, что мой член по-прежнему торчит из джинсов, Таня заколебалась, а потом кинулась к нему и стала так яростно сосать, что я даже испугался. Минет она делала оригинально: сжимая член не тогда, когда он входил в рот, а при выходе. Я почувствовал, что опять готов:
— Как ты хочешь, чтобы я тебя трахнул?
— Как хочешь…
— Скажи как?
Ничего не говоря, только вздохнув, она встала и, уже не отворачиваясь, стянула трусики. Чуть помедлив, взяла меня за руку и, подведя к своему учительскому стулу, выдохнула:
— Здесь…
Я опять опустил до колен джинсы и сел на стул. Задрав сарафан, Таня перекинула через меня ногу и резко села на член ко мне спиной. Мы начали раскачиваться. Из нее текло потоком, было впечатление, что мой член попросту болтается в ней. Возможно, так оно и было, потому что одной рукой Таня схватила меня за колено, а другой теребила клитор, закусив губу и утробно мыча. Соки из ее пизды стекали по внутренним поверхностям моих бедер и впитывались в мягкий стул. У меня же возбуждение наоборот начало пропадать, настолько мне было просторно в ее теле. Под аккомпанемент нашего хлюпания и скрипа стула я подумал, сколько же раз, сидя на этом месте молодая учительница начальных классов во время уроков мечтала о мужском члене и сколько же раз она мастурбировала на этом стуле после уроков (как она потом призналась, много, очень много). Во второй раз Таня кончила не так бурно и, откинувшись на меня, спросила:
— Ты еще нет?
— Сейчас.
Бесцеремонно поставив ее раком, я быстро кончил сзади. Таня вытерла своими трусиками ноги, промежность, глубоко засовывая их их в пизду, потом стул.
— Дай мне, — попросил я. Я хотел вытереть член.
Она усмехнулась и бросила трусики в шкаф, после чего тщательно вылизала опадающий член язычком и вытерла его руками о свою шею и подбородок.
Выходили из школы мы украдкой, по-одному, что, в общем-то, не имело никакого смысла.
Подписывайся на пошлые истории в Телеграм — то, что не опубликуют на сайте.
Дарим промокод на 500 руб. на Яндекс.Маркете.
Всем нашим посетителям дарим промокод на 500 рублей на Яндекс.Маркете. Промокод REF_UCCSCYN действует
на первую покупку от 2500 рублей (под этим логином на Яндекс.Маркет не должно было ранее быть покупок),
если ввести его в приложении.