Замерзшая душа рассказ счастливый амулет глава 21

Замёрзшая душа.

-Ты знаешь, как меня удивляют те, кто уже готовится в свой по­следний путь. Туда в небытие.
Смотрела на своего заболевшего отца, лежащего на диване и укрытого пледом. Седая голова, точнее его седые, такие всё ещё густые, волнистые волосы, почти слились с белоснежной подушкой, которую подложила ему под голову.
Пахло корвалолом.
Говорил он с закрытыми глазами, уйдя как бы в себя. Но сей­час, не закончив свой монолог, напряжённо вслушивался в себя, словно потерял невысказанную мысль. Встрепенулся.

-А правда, как странно, осталось жить всего ничего, а думают о том, как не утомлять себя и лишний часок поспать. Идиоты, словно не належатся там, в гробу. Придурки.
С удивлением смотря на отца подумала, странно слышать такую неуместную, но разумную речь от мол­чуна-отца.
Задумалась.

А я ведь совсем его не знаю, с удивлением присмотрелась к нему.
Я поздний ребёнок, говорят, что поздние дети купаются в любви родителей. Да, мама души во мне не чаяла, но моё рождение стало от­правной точкой её увядания. Мне было семь лет, когда мама тихо, незаметно ушла из жизни.

Мне стало так горько от воспоминаний. Это сейчас понимаю: она тихо жила, любя моего отца, но как-то странно. И родила меня так поздно, пытаясь сохранить отношения с моим отцом. Отец… отец не мог простить моей матери смерти моего старшего брата, сгубившего свою жизнь в наркотическом угаре.
Отец мотался по стране в командировках, а мама, узнав о при­страстии моего брата, скрывала это от отца. А когда очевидное стало явным, Алёшку было не спасти. От СПИДа он сгорел за два месяца. Знаю это с рассказов мамы.

Смотрела на осунувшегося, но всё ещё красивого и не по годам моложавого отца. Может впервые, я сейчас осознала, какой он красивый мужчина, даже в свои семьдесят шесть лет. Красивый… да, красивый, но я никогда не ощущала душевной близости между нами. Мама, родив меня, пыталась компенсировать утрату сына, которого так любил отец.
Но отец словно потерял сердце или оно у него заледенело. И этот холод, сгубил маму, и в конечном счёте отторгнул меня. Нет, он не бросил меня на произвол судьбы.

Отец вырастил меня, бросив престижную работу ради того, чтобы быть рядом со мной. Усмехнулась, глядя на него, он так ни разу меня не приголубил, не посадил к себе на колени, не сказал ласкового слова.
После смерти моей мамы, он словно застыл, потерял интерес. Господи, именно так, он потерял интерес к самому себе, ему было неинтересно жить.

Оглушённая от своих мыслей, я только сейчас поняла: он жил только ради меня.
Я сидела в кресле рядом с лежащим отцом, и мне так стало невыносимо страшно. Я боялась остаться одна, мне двадцать семь лет, а я вдруг ощутила такую горечь, мне захотелось разрыдаться.
Жалкая слеза скупо, нехотя, немного задержавшись под глазом, сползла по щеке.

Отец встрепенулся, словно почувствовал моё состояние, открыл глаза, чуть повернув лицо в мою сторону.
Знаешь, Аннушка, когда я умру, — не перебивай, похорони меня так, чтобы я был вместе с ними, не отдельно. Ты слышишь? Соедини меня с ними.
Я не выдержала и разрыдавшись, упав на колени прижалась к груди отца. И как-то робко, его красивые длинные пальцы зарылись в мои волосы, прижимая мою голову к себе.

***

Потрясённый, ощущая теплоту Анны на своей груди, впервые, за долгие годы, всем своим сердцем, разу­мом понял, в какую пучину эгоизма своей боли бросил, не щадя ни себя, ни мою Оленьку, ушедшую тихо, именно тогда, когда ей была так необходима моя поддержка, ни свою дочь, отняв у неё счастливое дет­ство, обрушив на неё одиночество.
Сколько лет прошло, как Оля умерла и только сейчас про себя подумал «Моя Оленька». Моя??!
Задумался, ощущая ладонью густые волосы дочери.
Дочери… Двадцать семь лет тому назад «моя» Оля «трахну­лась» (это её собственное определение произошедшего) в поезде, следую­щим в Сочи, с попутчиком, которого не знала даже по имени.

Она мне это говорила с остервенением, нет, не с вызовом, не настолько она была порочная. Это была попытка заглушить боль от по­тери сына, скрыв от меня правду его падения. Это было единственный раз, от отчаяния, от своего одиночества, в которое я её бросил, не про­стив гибели сына.
И Анна — вечное напоминание её падения. Я не мог простить Олю, но и сам понимал, что это я, сам, своими руками разрушил свою семью, уничтожил, втоптал те чувства которые нас связывали.

Она родила Анну не от меня, Господи, во мне до сих пор дикая боль от её измены. И сейчас запустив пальцы в волосы своей дочери… боже, своей!
Я замер, впервые ощущая и осознавая перемены в моём созна­нии.
Анна, Анна, Аннушка… доченька. Мне стало так муторно, невы­носимо: я обвинял свою жену в измене, в которой повинен сам, бросив сына и жену одних, мотаясь по стране. Оставив Олю с той бедой сына, один на один, без моей поддержки.

***

Сквозь слёзы, я вдруг почувствовала, как отец замычал. Припод­няв голову, с ужасом смотрела, как отец мучительно забился и по его щекам потекли слёзы.
Ни разу я не видела отца плачущим: меня это так ошеломило и обескуражило. Вдруг, разом, он стал таким ранимым, не тем волевым, непреклонным, каким я его знала. Я была растеряна, не понимая его состояния.

***

Анна, ощутив моё состояние, отпрянула от меня. Я ощущал её взгляд, а мне было так стыдно, горько. С сарказмом пришли слова — «от бесцельно прожитой жизни» именно так я ощущал свою жизнь. Я не мог все эти годы смириться, что я не биологический отец Анны. А она, не зная всей правды, относилась ко мне, как дай бог каждому. И чем я ей отплатил.
Безразличием и холодностью.

Господи, как мне больно, просто невыносимо.
Я её воспитывал, это я её повёл в первый класс. Это я ходил на выпускной и мы вместе выбирали, куда она поступит. Разве я не ви­дел…
Я резко присел на край дивана, Анна испуганная, на коленях, стояла рядом.

Двумя ладонями обхватил лицо Анны, наклонившись к ней, всмат­ривался в её глаза, губы, смотрел на её тонкий трепетный носик, на меня смотрела моя Оленька.
Я прижал к себе дочку и разрыдавшись, сквозь слёзы чуть ли не кричал: — прости меня, Анна, прости!

Я целовал её в голову, волосы пахли такой чистотой.
Анна, испуганная, обняла меня, прижимаясь.
-Папа, папочка, что с тобой, ты что плачешь?
Я знал: она никогда не узнает горькой и ненужной правды.
И мне так захотелось завыть за все эти годы моей замёрзшей души. Да, именно, замёрзшей души.

17 ноября 2016.

«Чтобы узнать врага, нужно сначала стать его другом.

Когда ты станешь ему другом, он больше не сможет

защищаться. И только тогда выбери способ, как предать

его смерти»

Эрик Ван Ласбадер

© Анастасия Степанова, 2018

ISBN 978-5-4490-2465-7

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

***

Волны тихо покачивали старенькую яхту, дрейфующую в море не далеко от берега. На Мальдивах сейчас тепло, в полном разгаре купальный сезон, а в Москве листья опадают с деревьев. Мирослав лежал на палубе, наслаждаясь лучами не сильно палящего солнца, и разговаривал по телефону с отцом. Потом, бац, темно и полная отключка.

Когда он очнулся, перед ним стояли два размывчатых силуэта. От невыносимой боли кружилась голова, подкатывала тошнота. Судорожно вертелись мысли. Он не понимал, где находится. Было темно и страшно, ему было не по себе. Множество вопросов; «Где я?» «Что я здесь делаю?» « Как я сюда попал?» Стучало как пульс, в его затуманенном сознании.

– Где драгоценности?

Услыхал он как свозь туман и головную боль. До Мирослава ещё не доходило. Что этим людям от него нужно? Старенькую яхту, которая больше была похожа на прогулочный большой катер? Или домик на берегу моря, и то зарегистрированный на отца? В голове густая каша, всё путается.

– Говори где нашёл, сокровище и мы тебя отпустим…

Сказал человек хриплым, противным голосом. Мирослав сразу понял, о чём идёт речь и был в недоумении. Откуда они узнали, кто мог им сказать?

У него только один друг, это белая шестиметровая акула. Одна подруга, это русалка. И один родственник, это отец. Но он далеко в Москве. Да. И ещё есть служанка, она не говорит ни на русском, ни на английском, и с ней никогда не общался, пару жестов привет – пока и всё, тем более она приходила один раз в неделю, он даже имени её не знал.

Сильный пинок в живот, прервал мысли.

– Так ты будишь вспоминать, где сделал эти снимки?

– Если нет, мы тебя скормим акулам, в этой лагуне их ой как много…

В этой местности акул очень много. Кому как не Мирославу об этом не знать. Ведь он провёл огромное количество времени на дне этой местности, особенно ночью. Вода тёплая, плоское дно, похоже на красивую огромную ракушку. И много акул в поиске мелкой рыбы, которую трудно отыскать ночью. Приходилось прятаться за камнями, за густыми водорослями и не попасться как добыча, потому что эти морские хищники не шутят. Похоже, и эти парни не шутят. Мирослава поместили в сеть для вылавливания акул, сопротивляться без полезно, так как руки с ногами были связаны, и сбросили с судна в воду. Через пару минут вытащили на борт, и бросили на палубу.

– Ты будишь приманкой, для тебя лучше, если ты нам расскажешь.

– Давай бросай его….

Снова сбросили и продержали ещё несколько минут в воде, а когда подняли, заволокли в трюм, включили яркий свет. Во всяком случае, ему так показалось. Теперь отчётливо видел лица своих похитителей. Один из них в руках держал фотографии, которые делал на глубине, когда нашёл затонувшие корабли.

Их было больше сотни. Это похоже на пиратское кладбище из обломков затонувших кораблей на одном месте. Зрелище неописуемое. Морское дно вообще таит в себе множество загадок, иногда думаю, что море это огромный великан с которым нужно посоревноваться или подружиться. Это определённо одно из красочных мест, где побывал, изумрудные краски окружающей природы, хрустально чистое море, с уникальным миром девственной растительностью и особенной морской обитательностью, с коралловыми композициями и тропических рифовых рыб.

На фото отчётливые картинки с золотыми монетами и слитками, разбросаны в полуразрушенных трюмах, серебряная посуда, кувшины и статуэтки из латуни, большие сундуки с огромными навесными замками. Даже не знаю, какими ценностями заполнены они. Он ни когда бы не нашёл эту «пиратскую свору», получилось совсем случайно. Ныряет без акваланга, у него жабры с рождения. Отец называл в шутку его «человек амфибия». Под водой мог пробыть два, а то и три часа, мог и больше, но не делает этого, врачи запрещают. Бояться, что чем больше будет находиться в воде, тем меньше будет нуждаться обитать в привычной для всех обстановке. Но об этом позже т.к. опять отвлекли ударом ногой в живот.

– Так, где ты это заснял? Где карта, координаты? Говори гадёныш…

– Постой, Грек

Так он понял, что огромного человека со шрамом на лице звали Грек.

– Надо парня взять в долю, и он сам нам всё отдаст, – сказал второй и спросил Мирослава, – не так ли?

У этого человека были раскосые глаза, как у китайца или корейца. Наверняка, в данный момент они его не убьют, поэтому, что бы им не сказал, правда на стороне Мирослава. А если терпение у них лопнет, или нервы сдадут?

– Хорошо. – Сказал Мирослав, – но где гарантии?

– Пак. Развяжи его…

Так звали второго с азиатской внешностью бандита.

Освободив руки и ноги от верёвки, Грек хриплым, противно ужасным голосом сказал.

– Вот мои гарантии, теперь ты юнга на нашем катере.

Они громко засмеялись и вышли, закрыв при этом дверь и щёлкнули с обратной стороны замком. Выбраться ни как. Это единственный вход и выход в помещение где находился Мирослав. Вокруг были пыльные полки, пару пустых мешков и яркий свет… «Как выбраться?» «Что же делать?» «Что же делать?» Грохотало в его сердце. «Что же делать?»

***

Мирослав не супермен, обычный современный парень, не от кого не отличается. Внешность обыкновенного студента, в простенькой на внешний вид но очень практичной и удобной одежде. Джинс, хлопок, кеды, кепка, телефон айфон, и пару соток долларов на кармане. Обманчивое на первый взгляд впечатление. Отец владелиц пяти или более ресторанов, несколько каких-то отелей, инвестиции, сделки, и всё это в Москве. Да и он там родился и жил до четырнадцати лет. Когда здоровье ухудшилось, и понадобился морской климат, отец не раздумывая приобрёл домик на одном из Мальдивских островах.

Мальдивские острова, это сердце Индийского океана, это огромный архипелаг островов вулканического происхождения и окружающих их коралловых рифов и лагун. Этих островов так много, что большая часть является необитаемой. Маленькие точки в бесконечном голубом океане, мелкий бисер едва заметные на карте. Практически каждый остров имеет свою специализацию; есть острова – деревни, остров – город и аэропорт, имеются острова фермы, и остров – тюрьма. На одном из таких островов и живёт обыкновенный парень. К предку давно не приезжал, чаще отец к нему наведывается. Каждый отпуск, один или два раза в год. А в крупных городах жить нельзя, задыхается. Врачи поставили диагноз Амфибиоз. Одним словом,

человек амфибия, человек рыба. На глубине чувствует себя дельфином, как рыба в воде.

Какое то время удалось поспать, провалится от обрушившихся на его голову события. Но странные крики на палубе привели в реальность. «Что там происходит?» Мирослав отчётливо слышал панический крик Грека, и верещащий голос Пака на незнакомом языке, похоже на китайский. А те слова которые кричали по английски, отчётливо понимал.

– Акула, акула……

– Смотри, какая она огромная, тащи ружьё и гарпун пока она не разнесла нашу скорлупу в дребезги.

– Заткнись Пак, – выругался Грек, – выпусти пар, и смотри в оба…

Выпустить пар на морском жаргоне обозначало – нанести удар.

Сердце Мирослава сильно сжалось, так, как будто это целятся и начнут расстреливать со всего оружейного арсенала находящего на этом судне в него. За секунду, молнией подскочил к двери, и что было мочи стал стучать в металлическую дверь.

– Откройте, откройте. – орал Мирослав, – Грек, кто ни будь подойдите…

Кричал до тех пор пока не услышал выстрелы. В груди всё сжалось.

– Да откройте вы эту грёбаную дверь, прошу вас, не стреляйте.

Ещё прозвучали выстрелы из ружья, и по видимому с гарпуна тоже. Отчётливый звук вылетевшей стрелы прорезал слух. Шум на палубе прекратился. Он медленно опустился на пол не чувствуя ног, сквозь оцепенение сдерживал слёзы. «Они его убили…» Стучали по вискам мысли. «Они его убили…»

Несколько лет назад, Мирослав освободил из сетей и тем самым спас от смерти самца белой шестиметровой акулы. После этого события Гоги, так назвал он своего друга, выражает свою благодарность. Следует за ним повсюду, по бескрайним морским простором. Привязанность Гоги совсем не удручает, наоборот в его компании приятно поплавать, он с удовольствием берёт «на борт» на спину и плавно раскачивался виляя хвостом, двигая радостно своими плавниками, бороздит водные просторы.

Необходимо нужно выбираться и как можно быстрее, если Гоги ранен и ещё жив, ему нужна помощь. Интуиция подсказывала, что это был именно Гоги, а ни какая другая акула.

Он сидел поникший на металлическом полу, сжимая голову у висков, голова раскалывалась как грецкий орешек, ещё пол часа и может потерять сознание. Нужно погрузиться в воду, он должен их вынудить, так чтоб они ещё и не заподозрили о сущности феномена, о необходимости поплавать на глубине.. Уйдя далеко с мыслями и головной болью, он не заметил как открылась дверь. Два похитителя, не скрывая эмоций радости, в валились в трюм.

– И чё шумим? – сарказмом сказал Грек.

– Салага хочет отблагодарить своих спасителей и отдать клад?

При этом сильно заржал, а Мирослав был настолько разгневан, что не мог выдавить из себя не единого слова, в нём бурлило беспощадное возмездие. Точно не знал, Гоги это был или другая акула, всё равно, эти существа не монстры, это люди их сделали такими.

Человек научился плавать как рыба, научился летать как птица, а вот жить как люди человек ещё не научился. И похоже эти вымогатели были не люди. Им до людей, жить, учится и удивляться.

Надо не терять времени, выбрать нужные слова и не упустить не единой возможности на спасение. Но как их обхитрить, матёрых морских волков.

– Я пошутил…

Неожиданно для Мирослава, вырвались с его уст эти слова.

– Чё ты гадёныш промямлил?

Скривил губы Пак и протянул правую руку перед лицом так, как будто хочет взять за шею, но другой рукой тут же схватил за волосы и потащил волоком на палубу.

– Я передумал. – кричал Мирослав, – ни чего не скажу.

Похоже, с нервной системой у этих парней проблема, даже хороший специалист не поможет их недугу. Сильный удар по лицу…

– Ты чё урод, по играть со взрослыми дядями вздумал? = в бешенстве визжал Пак, медленно растягивая тонкие губы. – Нет, я тебя не буду убивать, – потом как заорёт, – я тебя медленно убивать буду, ты понял козёл.

Удар за ударом посыпались, пока Мирослав не потерялся. Он не понимал по времени, сколько провалялся без сознания. Очнулся когда окотили холодной водой из ведра. « О, как хорошо, вода» Думал он, необходимо на глубину, нужна любая зацепка на спасение, спрыгнуть и уплыть куда подальше.

– Всё равно не покажу это место, – тихо бормотал Мирослав, – а если и надумаю вам не доплыть. – сплюнул сгусток крови на палубу и продолжил – Слабаки, даже если я буду приманкой для рыб, всё равно не скажу, вот вам. —

И показал фигу.

По видимому на борту этого небольшого судна ещё были люди, когда Грек про жестикулировал, к ним подошли два почти одной комплекции с широкими плечами, гладко выбритые головы, высокого роста бугая, держа в руках наручники. Затем защёлкнулись наручники на руках Мирослава, а следом и на ногах. Один из бугаев закинул парня к себе на плечо и понёс к корме. Этими же наручниками пристегнули к якорю, подошёл Грек вцепился мощной, сильной рукой за горло, да так что потемнело в глазах.

– Ну чё, корм для рыбы, – прорычал Грек, – в последний раз спрашиваю, или прощай житуха…

Отступить это значит сдаться, чаще всего это единственное верное решение, но только не в этом случае.

Груз за спиной стремительно погружал в спокойствие и усмирение, на какое то время свобода. Глаза не открывал, не хотел смотреть как акулы начнут рвать молодую плоть, раны на губах в воде сильно кровоточили и он был хорошей добычей для любого хищника с плавниками. «Вот и всё, как нелепо заканчивается моя жизнь.» Думал он. «Неужели я больше ни когда не увижу отца, не попрощаюсь с Гоги, не поплаваю со своей Молпой». Молпа, это русалка. В существовании её ни кто не верит. В прочем он и ни кому о ней не рассказывал, боялся, что засмеют. Мирослав с ней встретился случайно, когда ему было ещё четырнадцать лет. В то время когда в первые попал на огромный морской берег, смотрел с восхищением на одинокое и в то же время вечно движущее море, не решаясь зайти в него хотя бы по пояс, боясь, что оно растворит его в себе. Чувствовал, как веет солёный запах ветра, манящий и одурманивший, море звало его постичь, кошмары которые скрываются за этой ровной гладью, охватывало чувство любви, страсть к неизвестным ощущением. От берега с каждым днём юноша уходил всё дальше и глубже, морской мир скучен для скучных людей, но не для него. Ему наоборот было всё интересней и интересней. В небольшом магазинчике приобрёл фотоаппарат для подводной сьёмки, и снимал подводный мир в своё удовольствие. Когда в очередной раз он работал над очередными съёмками, каждый раз улучшая их качество, погрузился очень глубоко, уже настроился, чтоб сделать несколько снимков. Как вдруг обратил своё внимание, что за камнями, какое то сияющее, подплыл очень аккуратно, чтоб не спугнуть « добычу» заглянул за камень и обомлел…

***

В первые минуты Мирославу показалось, что это человек, в каком-то специальном костюме для дайверов, но у неё не было акваланга. Чешуйчатая кожа, овально образной формы голова, мощный рыбий хвост, волосы длинные и ослепительно белые. Эта была русалка… Она была молодая и очень красивая, на какое то мгновение их глаза встретились, и он смотрел на неё, а она на него, своим светящим бирюзовым, пронизывающим взглядом. Это было волнительно волшебно, нечто магическое потянуло его к ней, словно маленький осколок металла к большому как глыба магниту. Безмолвным эхом разносились неслышные слова в невесомости глубины и они погружались всё глубже и глубже.

На протяжении четырёх лет Мирослав и Молпа не расставались. На заказ сшил специальный защитный от морской воды костюм, с искусственной чешуёй, одну мощную ласту, ещё защитный шлем с подобием формы морского жителя и маска. На глубине они почти не отличались, как два морских обитателя. Вокруг их, часто кружил Гоги, как верный спутник, распугивая своим ужасающим видом всех, кто встречался на пути.

***

Металлический трос натянулся и якорь к которому был пристёгнут Мирослав медленно начел подниматься, бандиты не торопились. Но и погубить юношу не входило в их планы. Наверняка они знали, что снимки сделал он, а ни кто-то другой. Похоже, не обошлось без участия служанки, в очередной раз делала уборку и наткнулась на эти фото. Она не раз наблюдала и знала, как подолгу с фотоаппаратом, на яхте уходил в море.

Якорь поднялся на поверхность, и Мирославу пришлось включить свой большой творческий потенциал, он кашлял, притворно захлёбывался, но никто не обращал на это внимание. Отстёгивать наручники бандиты не спешили, они стояли у левого борта и тихо о чём то переговаривались. Напрягая свой слух, пытался сосредоточиться хоть на одном слове, понять о чём идёт речь. Ему надо действовать правильно, если ошибётся, погибнет в два счёта. Где клад вспоминать ему не надо. Он точно знал нахождение этого магического места, опасное, но в то же время манящая сокровищница изобилия. Эту глубоководную местность показала Молпа. Когда Мирослав уходил уже далеко от своего острова на другие, не боясь волнующих волн моря, Он однажды ушёл на своей яхте далеко в открытое море, сбился с курса. Но прелесть в том, что его всегда сопровождал огромный Гоги и прекрасная русалка. Тогда и привила Молпа Мирослава в свои владения, а он вёл свою яхту за ней, предполагая, что русалка приведёт к острову на котором его дом. Так он и нашёл сокровище.

Пристёгнутого к якорю, лучи палящего солнца почти высушили одежду, на нём были шорты и водолазка – это футболка с длинным воротом. Шея была широкая и в этой области, характерные четыре прорези, «жаберные дуги», зрелище не из приятных, длинный воротник спасал от лишних вопросов и косо смотрящих зевак. Это и был недуг, смешно звучит, это отец с профессором так говорят и хотят изменить, то есть вылечить. Но Мирослав уже меняться не хочет, ему нравиться поэтапно изучать участки дна, любоваться, как вокруг кружат красивые рыбы, дельфины, скаты, и мелкие акулы. После таких длительных погружений не хочется наступать на твёрдую землю. Хочется постоянно бороздить по морским простором.

Было очень жарко, и жажда к пресной воде пересилила страх.

– Мне бы водички попить? – перебил диалог бандитов Мирослав.

Азиат сплюнул и вальяжной походкой, почёсывая кулаки, направился на корму в сторону якоря. Но Грек его остановил. «Сейчас» показал он жестом Мирославу, что то сказал бугаю, а сам подошёл к якорю.

– Тебя ещё не съели? – прохрипел Грек.

– Как видишь, – ответил Мирослав пересохшими губами.

– Хочешь попить? – с издёвкой, продолжал главарь.

– Хочу…

Грек кивнул громиле, тот напоил пленника, не расстёгивая наручники. Руки затекли свинцом, приступы боли сковывало всё тело, яркое солнце ослепляло и жгло его лицо.

– Ну что малыш, напился? – продолжал издеваться Грек, – вижу тебе жарко? Хочешь ещё искупаться?

Грек смотрел на измученного парня пустым, отречённым взглядом не выражающий ни любви, ни ярости, ни сомнение, а сам показывал верзиле большим пальцем, в низ и якорь пополз, стремительно в воду.

Якорь впился в коралловый песок, полусидя уже, не закрывая глаза, он смотрел вдаль. «Добро пожаловать в бездну» подумал он сидя на дне, и сразу ощутил что в его сторону кто-то на большой скорости приближается. Страх переполнял эмоции, опасность могла прийти с любой стороны, он чувствовал себя беспомощной маленькой рыбкой.

В прозрачной воде увидел светящие волосы Молпы, она стремительно подплыла и нежно, с тревогой в глазах обняла юношу. Горячая её рука легла на лоб, она потеребила его волосы, ели прикасаясь, осмотрела разбитые опухшие губы, подёргала наручники, так как будто хотела их снять, но ни чего не выходило. Вопросительным взглядом она пристально смотрела, в её глазах горечь и боль, и желание помочь. Молпа не раздумывая, оттолкнулась мощным хвостом, с сильным рывком поплыла в верх. И вдруг тишину нарушил удар об днище катера, ещё и ещё раз слышались удары. В таком гневном бешенстве Молпу он видел в-первые. Кто-то выпал за борт и Мирослав увидел, как русалка схватила одного из похитителей и потащила на дно. От поднявшегося ила и мизерных ракушек видимость ухудшилась, и не было видно происходящее, и кого она утянула. Резко дёрнулся металлический трос, и якорь потянуло на поверхность. Он поднял ослабленное тело Мирослава, и Грек освободил его сразу от оков, швырнул на палубу с такой силой, что самостоятельно подняться уже не мог. Со всей дури он заорал.

– Полный вперёд.

Затем всё исчезло и провалилось во тьму…

***

Придя в себя, сознание перепуталось, не понимая, в реальности или в воспоминаниях находится. Если зажмурить глаза то можно представить, что это игра воображения, плод фантазий. Но резкая боль и налетевшие ветром мысли, приходившие одна за другой, сбивая ритм сердца, приводил состояние Мирослава к фактичности. Он лежал ничком на грязном полу, тело наливалось знобящим холодом, воздуха почти не было, дико воняло тухлой рыбой. Похоже, это был трюм, где стояла влажная темнота. Передо ним на полу стояла кружка с водой. Через всё зловоние, он предвкушал вкус манящего напитка, дотянувшись, заграбастал обеими руками, с хищной жадностью сделал несколько глотков. Из ослабших рук кружка выскользнула и стукнулась, расплескав нектар жизни на грязный пол, судорожно пытался собрать остатки влаги, но не мог этого сделать. Пальцы сводило судорогой, он сжимал зубы, корчась от боли. Но боль сковывала тело всё больше, всё сильнее.

По – видимому, Мирослав был без сознания, когда перебазировали на другое судно. Не трудно догадаться по звуку моторов и по запаху, что это рыболовное корыто, какой то скрипучий траулер.

Морские волны с шумом ударялись, об каркас судна и его укачивало, казалось, что в этой бесконечности остановилась жизнь, хотелось спать, забыть происходящий ужас и пить, пить, пить.

Мирослав слышал, как открылась тяжёлая дверь, на грязном, металлическом полу появилась огромная тень, эта тень вошла. Серьёзным, сильным движением взяла Мирослава под мышку и потащила по узкому коридору.

– Фу-ух, фу-ух.

Это был огромных размеров мужик. Толстяк нёс парня одной рукой, как перовую подушку, а свободной рукой вытирал пот со лба.

От него несло тухлятиной, бил в нос смрадный запах пота и спирта. Всё судно пропитано душком мертвечатины. Не спеша, толстяк занёс пленника в каюту, посадил в кожаное, большое, протёртое кресло.

– Всё Грек, вот твой хлюпик, его бы покормить, глянь какой тощий, а то гляди, ласты откинет.

С ехидными нотками в голосе проскрипел толстяк, пыхтя вышел. От избытка веса, по всем вероятием, ему трудно дышать.

Каюта была обставлена неброской старенькой мебелью, Грек сидел за столом из массивной древесины, его лицо ни чего не выражало, пустой взгляд пронизывал, и приковывал к креслу. Проблемы парня его явно не волновали, он бандит и хочет это золото, больше ни чего не волновало.

– У меня созрела коммерческая идея.

Прохрипел он без особого энтузиазма, а Мирослав продолжал молчать, тогда он заговорил снова.

– Море поглотило моего партнёра, уже два дня, как замолчал его голос на всегда, – немого помолчав, продолжил, – и вот, я решил предложить тебе занять его место.

Грек говорил тихо, не спеша, а Мирослав продолжал слушать.

– Я знаю, что ты хороший пловец, отличный фотограф. Если хочешь, занимайся своим любимым делом, купайся в своё удовольствие, живи полной насыщенной жизнью. Зачем тебе умирать? Подумай об отце, он не сможет перенести утрату, своего сына.

Грек открыл дверцу в столе достал пузатенькую бутылку, кивнул в мою сторону.

– Будишь?

– Да.

Еле слышно ответил Мирослав. Из тумбы он достал стакан из тёмного стекла, поднёс мне напиток. Это был хороший дорогой ром. Мимолётно промелькнули воспоминания, как в детстве мечтал пить ром, и быть пиратом, и вот оно, он на пиратском корабле и пьёт ром. Только пригубил, раны на губах дали о себе знать и юноша нехотя издал слабый стон. По-видимому, Грек услышал слабый стон, и предложил.

– На траулере есть врач, он тебя осмотрит.

– Нет не надо, спасибо, пройдёт.

Вновь тихим голосом сказал ему в ответ Мирослав.

А Грек залпом выпил содержимое из стакана, и почесал свой не бритый подбородок. На парня опустилось нехорошее предчувствие. Из-за лёгкой наживы Грек готов на всё, в погоне за халявным золотом. Забыв о чести, совести, не обращая внимание на потери близких дружков, и превращается в обыкновенного монстра, мазохиста, с ним нужно вести себя с осторожностью. Мирослав хотел выучить все свойства его личности, не упустить слабые места характера, использовать шанс в своих интересах. От выпитого рома головная боль успокаивалась, его сейчас больше беспокоила Молпа, он знает, что она где то рядом. В дверь постучали и не дождавшись ответа втиснулся вонючий толстяк с тарелкой.

Глава 11

Глава 11.

Королевство Этерия. Терал.

Вия Нуаре.

Крылья за спиной и звездное небо. Лечу, ловя потоки воздуха. Меня ждут, я знаю. Горы внизу темными пиками. Парю легкой тенью.

Свободна!!!

Меня больше не догонят!

Меня больше не обидят!

Меня ждут, там за горами.. И больше не буду одинока, только бы долететь до рассвета. Мне надо долететь!

– Вия, пожалуйста, вернись!

Отмахиваюсь, как от навязчивой мухи. Да, что ж такое-то? Я ведь спешу, там мама, отец и братья, мне надо успеть до рассвета! Ускоряюсь, уже болят крылья, уже светлеет горизонт…

– Нет, Вия, даже не думай! Не сопротивляйся, открой глаза!

Зачем же так? Крылья, мои крылья исчезают, тело скручивает болезненный спазм, небо вспыхивает алым! Земля стремительно приближается, горы, камень… Вспышка, страх, крик…

Солнце пробирается сквозь сомкнутые веки. Я что-то забыла… В сознании смутные образы. Что это? Сон, явь? Картинка никак не хочет складываться. Надо посмотреть, что там вокруг, может весь этот сумбур прекратится? Жмурюсь и разлепляю ресницы. Во рту пустыня, по телу, похоже, потоптался табун мамонтов. Знакомый балдахин, кажется я у себя в комнате, в Этерии. Черт, прием, обряд… Айвен? Я резко поворачиваю голову. Блин, слабость и звездочки! Эк, как меня приложило-то! События постепенно выстраиваются в голове. Осталось выяснить, что я пропустила.

– Ау, есть тут кто?

Это что, мой голос? Вот это карканье? Да ладно? Я даже зависла. Послышался топот из соседней комнаты. Влетел Айвен с лихорадочно горящими глазами. Фу, жив, я испытала такое облегчение! Он бросился и схватил меня за руку.

– Вия, о Светлые Драконы, ты очнулась! Ведьма, не смей так больше пугать меня, ведьма, ты слышишь? – такой паники в голосе я у него не припомню.

– Айв, дай попить.

– Сейчас, прости, – друг подпрыгнул и метнулся за водой. Вскоре меня поили, придерживая голову.

– Рассказывай, долго я тут прохлаждаюсь? – спросила чуть окрепшим голосом.

Айвен сел на край кровати и смотрел на меня со странным выражением.

– Ты в отключке уже неделю, Вия. Мы уже потеряли надежду. Ты ведь спасла меня, приняв весь удар на себя. Я твой вечный должник.

– Завязывай, а? Сочтемся. Пару раз меня неадекватную дотащишь до дома и квиты!

Ну, что он, честное слово? Не люблю я всех этих сантиментов. Можно подумать он бы не спас меня, если бы мог?

– Договорились, – улыбнулся, немного грустно Айв. – Тут тебя один дракон жаждет видеть. Боюсь, если я немедленно ему не сообщу, что ты очнулась, тебе меня уже будет не спасти. Он чокнутый, реально! Прикинь, чуть досуха себя не выкачал, пытаюсь тебя подлатать. Как же тебя шарахнули, если даже твоя хваленая драконья регенерация не могла справиться, – Айвен покачал головой. Я вздохнула, дьявол, придется позвать Адама. А то и вправду психанёт.

– Зови уже Лорда Блейз, а то хуже будет.

– Я скоро, тебе горничных позвать? Ты сама пока не поднимешься.

– Давай, пусть идут. Скажи Адаму, что мне надо несколько минут, я позову, пусть ждет в гостиной.

– Я, конечно, скажу, но если этот ящер влетит к тебе, я не виноват.

– Тогда подожди, хоть десять минут, – я закатила глаза, мирясь с импульсивностью Огненного, как с неизбежным злом. Айв позвал моих служанок, те прибежали и помогли мне дойти до туалета. Никогда не ощущала себя такой беспомощной. Впервые почувствовала укол неуверенности в себе. Это же какая сила у этого мага, что меня чуть не угробило? Я, правда, сильно выложилась до этого, но всё же. Меня быстро помыли и завернули в халат. До постели дошла, уже совершенно обессилив, тяжело дыша и отдыхая через каждые два шага. Где-то на середине комнаты меня перехватили на руки. Я встретилась с беспокойными ореховыми глазами. В два шага донесли и бережно уложили на постель, заботливо укрыв одеялом, при этом не проронив ни слова. Горничные мгновенно испарились. Адам сел рядом и просто смотрел. Молчание затягивалось.

– Мой Лорд, спасибо, что помогли. И тогда и сейчас, – ну, я конечно, вредное создание, но неблагодарной меня считать нельзя.

– Я боялся, что ты нас покинула.

Нет, ну снова! Он когда-нибудь перестанет? Неисправимый дракон. Я подавила зарождающееся раздражение.

– Милорд, ВЫ не могли бы посвятить меня в результаты расследования. И как здоровье Его Величества? – обращение на «вы» я выделила интонацией.

Лорд грустно усмехнулся.

– Вам так важно сохранять со мной дистанцию? Что вас так пугает, Вия?

– Давайте не будем это обсуждать. Вернемся к моим вопросам. Так что-то удалось выяснить?

По губам Лорда прошла легкая усмешка, его явно веселило моё упорство. Он откинулся на спинку стула.

– Его Величество постепенно приходит в себя. С речью, похоже, у него будут проблемы. Ну и про нашего мертвеца. Кое-что узнать мы смогли. В последнее время советник Корде занимался заключением государственных контрактов на поставку продовольствия в Этерию. Всем известно, что, несмотря на официально отсутствующие связи с Дикими, торговля с ними всегда велась. Степняки скотоводы, и закупки мяса и шерсти имели место, но не в масштабах страны. Торговля, как вы понимаете, не любит политики, но является её инструментом, как, впрочем, и наоборот. Этерия после набега нуждается в поддержке короны, или люди могут не пережить зиму, вот только казна пуста. Корде крутился, как мог, но если обращаться к старым поставщикам—денег точно бы не хватило. Ну, с зерном мы им обещали помочь, благо на юго-востоке урожай в этом году хорош, но вот мясо нынче дорого. И тут появляется некий посредник, обещающий наладить поставки по очень низким ценам, мало того ещё и с отсрочкой платежей. Но бесплатный сыр только в мышеловке! Этот загадочный тип делает первую поставку, товар прекрасный, сроки кратчайшие и оплату не требует. Советник не был наивным, он провел свое расследование и нашел, что настоящий поставщик – это один из оазисов в Дикой степи, то есть прямая торговля с врагами. Ведь Этерия считает, что находится в состоянии войны с Дикими. Хотя это вопрос спорный. Ведь нет единых Диких, есть лишь орды, сбившиеся в стаю и пошедшие в набег. Это теперь мы можем сказать, что у этой толпы появился лидер и очень опасный лидер. – Адам прервался и посмотрел на меня серьезно, – Вия, вы поделитесь со мной своими впечатлениями, мне важно, что вы чувствовали, как маг, когда боролись с ним.