Записки охотника | |
Автор: |
Иван Тургенев |
---|---|
Язык оригинала: |
русский |
Публикация: |
1852 (отдельное издание) |
Текст произведения в Викитеке |
Запи́ски охо́тника — цикл рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, печатавшихся в 1847—1851 году в журнале «Современник» и выпущенных отдельным изданием в 1852 году. Три рассказа написаны и присоединены автором к сборнику значительно позже.
Содержание
- 1 Список рассказов
- 2 Издание «Записок охотника» в Советском Союзе
- 3 Примечания
- 4 Экранизации
- 5 Ссылки
Список рассказов
Окончательный свой состав сборник получил только в издании 1874 года: автор включил в него три новых рассказа, написанных на основе ранних замыслов, в своё время оставшихся нереализованными.
Ниже после названия рассказа указывается в скобках первая публикация.
- Хорь и Калиныч (Современник, 1847, No 1, отд. «Смесь», с. 55-64)
- Ермолай и мельничиха (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 130—141)
- Малиновая вода (Современник, 1848, No2, отд. I, с. 148—157)
- Уездный лекарь (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 157—165)
- Мой сосед Радилов (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 141—148)
- Однодворец Овсянников (Современник, 1847, No 5, отд. I, с. 148—165)
- Льгов (Современник, 1847, No 5, отд. Г, с. 165—176)
- Бежин луг (Современник, 1851, No 2, отд. I, с. 319—338)
- Касьян с Красивой мечи (Современник, 1851, No 3, отд. I, с. 121—140)
- Бурмистр (Современник, 1846, No 10, отд. I, с. 197—209)
- Контора (Современник, 1847, No 10, отд. I, с. 210—226)
- Бирюк (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 166—173)
- Два помещика (Записки охотника. Сочинение Ивана Тургенева. М., 1852. Ч. I—II. С. 21-40)
- Лебедянь (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 173—185)
- Татьяна Борисовна и ее племянник (Современник, 1848, No 2, отд. I, с. 186—197)
- Смерть (Современник, 1848, No 2. отд. I, с. 197—298)
- Певцы (Современник, 1850, No 11, отд. I, с. 97-114)
- Петр Петрович Каратаев (Современник, 1847, No 2, отд. I, с. 197—212)
- Свидание (Современник, 1850, No 11, отд. I, с. 114—122)
- Гамлет Щирговского уезда (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 275—292)
- Чертопханов и Недопюскин (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 292—309)
- Конец Чертопханова (Bестник Eвропы, 1872, No 11, с. 5-46)
- Живые мощи (Складчина. Литературный сборник, составленный из трудов русских литераторов в пользу пострадавших от голода в Самарской губернии. СПб., 1874. — С. 65-79)
- Стучит! (Сочинения И. С. Тургенева (1844—1874). М.: изд. братьев Салаевых, 1874. Ч. I. — С. 509—531)
- Лес и степь (Современник, 1849, No 2, отд. I, с. 309—314)
Известно ещё 17 замыслов Тургенева, относящихся к циклу «Записки охотника», но оставшихся по разным причинам неосуществленными[1]. Разработку одного из них Тургенев начинал в 1847—1848 гг., сохранились два фрагмента: «Реформатор и русский немец» (6 страниц текста в современном собрании сочинений) и «Русский немец» (1,5 страницы текста)[2].
Издание «Записок охотника» в Советском Союзе
В эпоху СССР широко распространены были «детские» издания сборника, куда включались только избранные рассказы (менее половины канонического состава). Текстологический их анализ никогда не проводился. В полном своём составе «Записки охотника» печатались только в собраниях сочинений Тургенева (издававшихся, впрочем, колоссальными тиражами).
Наиболее исправными с точки зрения текстологии являются два советских академических издания «Записок охотника»:
- Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в двадцати восьми томах (тридцати книгах): Сочинения в пятнадцати томах. Т. 4. Записки охотника. 1847—1874. — М.: Наука, 1963. 616 с. 212 000 экз.
- Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах: Сочинения в двенадцати томах. Издание второе, исправленное и дополненное. Т. 3. Записки охотника. 1847—1874. — М.: Наука, 1979.
Примечания
- ↑ Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем в тридцати томах. Сочинения в двенадцати томах. Издание второе, исправленное и дополненное. Т. 3. Записки охотника. 1847—1874. М.: «Наука», 1979. — С. 385—396
- ↑ Там же, с. 363—368 и с. 368—370.
Экранизации
- 1935 — Бежин луг — фильм С. Эйзенштейна, утрачен
- 1971 — Жизнь и смерть дворянина Чертопханова (по мотивам рассказов «Чертопханов и Недопюскин» и «Конец Чертопханова»)
- 1977 — Бирюк
Ссылки
- Записки охотника в библиотеке Максима Мошкова
- Примечания к «Запискам охотника»
Иван Сергеевич Тургенев |
|
---|---|
Романы |
Рудин • Дворянское гнездо • Накануне • Отцы и дети • Дым • Новь |
Повести и рассказы |
Андрей Колосов • Три портрета • Бретёр • Петушков • Дневник лишнего человека • Два приятеля • Затишье • Записки охотника (цикл) • Муму • Постоялый двор • Яков Пасынков • Переписка • Фауст • Ася • Призраки • Довольно • Вешние воды • Степной король Лир • Первая любовь |
Драматургия |
Безденежье • Где тонко, там и рвётся • Нахлебник • Завтрак у предводителя • Холостяк • Месяц в деревне • Провинциалка |
Прочее |
Стихотворения в прозе • Литературные и житейские воспоминания |
Персонажи |
Евгений Базаров • Павел Петрович Кирсанов • Николай Петрович Кирсанов • Дмитрий Николаевич Рудин • Елена Николаевна Стахова • Фёдор Иванович Лаврецкий |
Связанные статьи |
Тургеневы • Спасское-Лутовиново • Полина Виардо • Юлия Вревская |
«Записки охотника» — сборник рассказов Ивана Сергеевича Тургенева, печатавшихся в 1847—1851 годах в журнале «Современник» и выпущенных отдельным изданием в 1852 году. Три рассказа написаны и присоединены автором к сборнику значительно позже.
У исследователей нет единого мнения по поводу жанровой принадлежности произведений, включённых в книгу: их называют и очерками, и рассказами.
«Записки охотника» — это цикл рассказов И.С. Тургенева о крестьянской жизни, выпущенные сборником в 1852 году. Тургенев в своих рассказах сумел показать красоту души простого крестьянского мужика, и это стало основным аргументом писателя против безобразий крепостничества. Тургенев писал правду о крестьянской жизни, не приукрашивая ее, и этим он открыл для читателей новый мир — мир крестянский. В «Записках охотника» нашли свое отражение и бедственное положение русского народа и прославление его талантливости и жизнелюбия.
История создания и публикации
Лето и часть осени 1846 года Тургенев провёл в Спасском-Лутовинове. Писатель почти не прикасался к перу, зато много охотился; его постоянным спутником был егерь Чернского уезда Афанасий Алифанов. Выехав в середине октября в Петербург, писатель узнал, что в «Современнике» произошли изменения: журнал приобретён Некрасовым и Иваном Панаевым. Новая редакция попросила Тургенева «наполнить отдел смеси в 1-м номере».
Рассказ «Хорь и Калиныч», написанный для первого номера, вышел в январском выпуске «Современника» (1847). Подзаголовок «Из записок охотника», давший название всему циклу, был предложен Панаевым. Поначалу Тургенев не слишком отчётливо видел ракурс будущего произведения: «кристаллизация замысла» шла постепенно:
«Наблюдения, вынесенные писателем за время пребывания в деревне, были так обильны, что материала этого ему хватило потом на несколько лет работы, в результате которой сложилась книга, открывшая новую эпоху в русской литературе.»
Летом 1847-го Тургенев и Белинский уехали в Зальцбрунн. Там работа над «Записками охотника» была продолжена. Когда Тургенев прочитал друзьям рассказ «Бурмистр», Белинский, по воспоминаниям присутствовавшего в помещении Анненкова, отреагировал на один из эпизодов эмоциональной фразой: «Что за мерзавец с тонкими вкусами!» Этот рассказ стал единственным, под которым автор указал место и время написания: «Зальцбрунн, в Силезии, июль, 1847».
В 1852 году «Записки охотника» вышли отдельной книгой. Чиновник цензурного ведомства, тщательно сверив подготовленные к печати гранки с текстами, размещёнными на страницах «Современника», написал в заключении, что «содержание рассказов везде одно и то же», после чего дал разрешение на выпуск сборника. Позже цензор был снят с должности.
Содержание
В цикл «Записки охотника» И.С. Тургенева входят следующие произведения:
ХОРЬ И КАЛИНЫЧ
ЕРМОЛАЙ И МЕЛЬНИЧИХА
МАЛИНОВАЯ ВОДА
УЕЗДНЫЙ ЛЕКАРЬ
МОЙ СОСЕД РАДИЛОВ
ОДНОДВОРЕЦ ОВСЯНИКОВ
ЛЬГОВ
БЕЖИН ЛУГ
КАСЬЯН С КРАСИВОЙ МЕЧИ
БУРМИСТР
КОНТОРА
БИРЮК
ДВА ПОМЕЩИКА
ЛЕБЕДЯНЬ
ТАТЬЯНА БОРИСОВНА И ЕЕ ПЛЕМЯННИК
СМЕРТЬ
ПЕВЦЫ
ПЕТР ПЕТРОВИЧ КАРАТАЕВ
СВИДАНИЕ
ГАМЛЕТ ЩИГРОВСКОГО УЕЗДА
ЧЕРТОПХАНОВ И НЕДОПЮСКИН
КОНЕЦ ЧЕРТОПХАНОВА
ЖИВЫЕ МОЩИ
СТУЧИТ!
ЛЕС И СТЕПЬ
Книгу открывает очерк «Хорь и Калиныч», в котором автор рассказывает о двух мужиках, встретившихся ему в Жиздринском уезде Орловской губернии. Один из них — Хорь — после пожара поселился со своим семейством далеко в лесу, промышлял торговлей, исправно платил барину оброк и слыл «административной головой» и «рационалистом».
Идеалист Калиныч, напротив, витал в облаках, побаивался даже собственной жены, перед барином благоговел, нрав имел кроткий; в то же время он мог заговаривать кровь, избавлял от страхов, имел власть над пчёлами. Новые знакомые очень заинтересовали рассказчика; он с удовольствием слушал разговоры столь непохожих друг на друга людей.
Безалаберному охотнику («Ермолай и мельничиха») барин разрешил жить где угодно при условии, что тот будет ежемесячно приносить ему на кухню две пары тетеревов и куропаток. Рассказчику довелось заночевать вместе с Ермолаем в доме мельника. В его жене Арине Петровне можно было угадать дворовую женщину; выяснилось, что она долго жила в Петербурге, служила горничной в богатом доме и была у барыни на хорошем счету. Когда же Арина попросила у хозяев разрешения выйти замуж за лакея Петрушку, барыня приказала остричь девушку и отправить в деревню. Местный мельник, выкупив красавицу, взял её в жёны.
Встреча с доктором («Уездный лекарь») позволила автору записать историю безнадёжной любви. Приехав однажды по вызову в дом небогатой помещицы, медик увидел пребывающую в лихорадке девушку. Попытки спасти больную успехом не увенчались; проведя с Александрой Андреевной все её последние дни, доктор и спустя годы не смог забыть того отчаянного бессилия, которое возникает, когда не можешь удержать в руках чужую жизнь.
Помещик Радилов («Мой сосед Радилов») производил впечатление человека, вся душа которого «ушла на время внутрь». В течение трёх лет он был счастлив в браке. Когда жена умерла от родов, сердце его «словно окаменело». Теперь он жил с матушкой и Ольгой — сестрой покойной жены. Взгляд Ольги, когда помещик делился с охотником своими воспоминаниями, показался странным: на лице девушки были написаны и сострадание, и ревность. Через неделю рассказчик узнал, что Радилов вместе с золовкой уехал в неизвестном направлении.
Судьба орловского помещика по фамилии Лёжень («Однодворец Овсяников») сделала крутой вираж во время Отечественной войны. Вместе с наполеоновской армией он вошёл в Россию, но на обратном пути попал в руки смоленских мужиков, которые решили утопить «францюзя» в проруби. Лёженя спас проезжавший мимо помещик: он как раз искал для своих дочерей учителя музыки и французского языка. Передохнув и отогревшись, пленный переехал к другому господину; в его доме он влюбился в молоденькую воспитанницу, женился, поступил на службу и вышел в дворяне.
Ребятишки, отправившиеся ночью стеречь табун («Бежин луг»), до рассвета рассказывали истории про домового, который водится на фабрике; про слободского плотника Гаврилу, ставшего невесёлым после встречи с русалкой; про безумную Акулину, «испорченную водяным». Один из подростков, Павел, отправился за водой, а по возвращении сообщил, что слышал голос Васи — мальчика, утонувшего в речке. Ребята решили, что это плохая примета. Вскоре Павел погиб, упав с лошади.
Мелкопоместному дворянину («Пётр Петрович Каратаев») приглянулась крепостная девушка Матрёна, принадлежавшая богатой помещице Марье Ильиничне. Попытки выкупить симпатичную певунью ни к чему не привели: старая барыня, напротив, отправила «холопку» в степную деревню. Отыскав девушку, Каратаев устроил для неё побег. Несколько месяцев возлюбленные были счастливы. Идиллия закончилась после того, как помещица узнала, где прячется беглянка. Пошли жалобы исправнику, Пётр Петрович начал нервничать. В один из дней Матрёна, поняв, что спокойной жизни больше не будет, отправилась к барыне и «выдала себя».
Образы героев
По мнению исследователей, крестьяне Хорь и Калиныч являются носителями «наиболее типичных особенностей русского национального характера». Прототипом Хоря был крепостной крестьянин, отличавшийся мощью, проницательностью и «необыкновенным радушием». Он знал грамоту, и когда Тургенев прислал ему рассказ, «старик с гордостью его перечитывал». Об этом крестьянине упоминал и Афанасий Фет; в 1862 году во время тетеревиной охоты он остановился в домике Хоря и заночевал там:
«Заинтересованный мастерским очерком поэта, я с большим вниманием всматривался в личность и домашний быт моего хозяина. Хорю теперь за восемьдесят, но его колоссальной фигуре и геркулесовскому сложению лета нипочём.»
Если Хорь — «человек положительный, практический», то Калиныч относится к числу романтиков, «людей восторженных и мечтательных». Это проявляется в его бережном отношении к природе и задушевным песням; когда Калиныч запевал, даже «прагматик» Хорь не мог удержаться и после недолгой паузы подхватывал песню.
Арина, героиня рассказа «Ермолай и мельничиха», не пытается вызвать жалость у гостей, засидевшихся вечером в её доме. Однако рассказчик понимает, что и помещица, не разрешившая девушке выйти замуж за Петрушу, и «постылый мельник», выкупивший её, стали для женщины причиной горьких переживаний.
Для Матрёны, крепостной девушки, любовь помещика становится серьёзным испытанием («Пётр Петрович Каратаев»). Любя и жалея Каратаева, она сначала решилась на побег от барыни, а затем к ней же и вернулась. В этом поступке Матрёны, стремящейся избавить Петра Петровича от затеянных её хозяйкой судебных преследований, исследователи видят «подвиг самоотвержения и бескорыстия».
В очерке «Бежин луг» зафиксировались народные поэтические вымыслы о домовых, русалках, леших; автор не скрывает удивления от одарённости крестьянских детей, в устных историях которых услышанные от взрослых легенды и сказки гармонично переплетаются с впечатлениями от природы. Столь же сильный душевный отклик вызвал в рассказчике голос Якова («Певцы»): в нём слышны были «и страсть, и молодость, и сила, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь».
Анализ цикла рассказов «Записки охотника»
Здесь представлена целостная картина России, освещенная любовным, поэтическим отношением автора к родной земле, размышлениями о настоящем и будущем ее талантливого народа. Тут нет сцен истязаний, но именно обыденные картины крепостнической жизни свидетельствуют об античеловеческой сущности всего общественного строя.
В этом произведении автор не предлагает нам ярких сюжетных ходов с активным действием, а большое внимание уделяет портретным характеристикам, манерам, привычкам и вкусам героев. Хотя общий сюжет все же присутствует. Рассказчик совершает вояж по России, но география его весьма необширная — это Орловская область. Он встречается по пути с различными типами людей, в результате чего вырисовывается картина российского быта. Тургенев придавал большое значение расположению рассказов в книге. Так появляется не простая подборка тематически однородных рассказов, а единое художественное произведение, внутри которого действуют закономерности образной взаимосвязи очерков.
«Записки охотника» открываются двумя тематическими «фразами», каждая из которых включает в себя три рассказа. Сначала даны вариации на тему народного характера — «Хорь и Калиныч», «Ермолай и мельничиха», «Малиновая вода».
В следующих трех рассказах развивается тема разоряющегося дворянства — «Уездный лекарь», «Мой сосед Радимов», «Однодворец Овсяников». Следующие рассказы: «Льгов», «Бежин луг», «Касьян с Красивой Мечи» — снова развивают тему народа, но в них появляются и все более настойчиво звучат мотивы разлагающегося вредного влияния крепостного права на души людей, особенно это ощущается в очерке «Льгов».
В рассказах «Бурмистр», «Контора» и «Бирюк» продолжена тема дворянства, однако в резко обновленном варианте. В «Бурмистре», например, представлен тип помещика новой формации, здесь же дан образ барского слуги. В «Конторе» даны курьезные итоги перенесения старых дворянских привычек хозяйствования на новые формы общественных учреждений и новые типы конторских служителей из крестьян. В очерке «Бирюк» описан странный, загадочный человек, олицетворяющий собой могучие стихийные силы, которые пока неосознанно бродят в душе русского человека.
В следующих далее восьми рассказах тематические фразы смешиваются, и происходит своеобразная тематическая диффузия. Однако в самом конце цикла элегическая нота двух рассказов о дворянине Чертопханове сменяется народной темой в очерках «Живые мощи» и «Стучит».
В «Записках охотника» изображается провинциальная Россия, но ощущается мертвящее давление тех жизненных сфер, которые тяготеют над русской провинцией и диктуют ей свои условия и законы. Первый рассказ данного цикла называется «Хорь и Калиныч». Автор-рассказчик знакомится с помещиком Полутыкиным, страстным охотником, который приглашает его к себе в имение, где знакомит со своими крестьянами, которых достаточно высоко ценит.
Первый персонаж — Хорь, в образе которого заложен определенный типаж, довольно распространенный в народе. Хорь хорошо был знаком с практической стороной дела, в его поступках и работе просматривается здравый смысл. Он находится в положении крепостного крестьянина, хотя у него есть возможность откупиться от своего барина. Его приятель Калиныч является полной его противоположностью. У него когдато была жена, а сейчас живет один. Охота стала смыслом его жизни, давая ему возможность контактировать с природой.
Герои по-разному смотрят на жизнь, воспринимают различные ситуации, даже манеры их абсолютно противоположны. Автор не идеализирует крестьян. Тургенев увидел в народных типажах людей здравого смысла, трагедия которых состоит в том, что они не могут реализовать свои таланты и возможности. Хорь много видел, знал и хорошо понимал психологию людских отношений. «Толкуя с Хорем, я в первый раз услышал простую умную речь русского мужика».
Но читать Хорь не умел, а Калиныч — умел, но он лишен был здравого смысла. Эти противоположности в реальной жизни не противоречат друг другу, а дополняют и тем самым находят общий язык. Здесь автор выступил как зрелый мастер народного рассказа, тут определился своеобразный крепостнический пафос всей книги, изображавшей сильные, мужественные, яркие народные характеры, существование которых превращало крепостное право в позор и унижение России, в общественное явление, несовместимое с национальным достоинством русского человека.
В очерке «Хорь и Калиныч» характер помещика Полутыкина набросан лишь легкими штрихами, вскользь сообщается о его пристрастиях к французской кухне, а также упоминается о барской конторе. Но отнюдь не случайной оказывается эта стихия. В очерке «Контора» представлены подобные французские пристрастия в образе помещика Пеночника, а разрушительные последствия данной стихии показаны в рассказе «Бурмистр».
В данном произведении беспощадно разоблачаются разрушительные экономические последствия так называемой цивилизаторской деятельности верхов. Их манера хозяйствования подрывает основы труда крестьянина на земле. В очерке «Два помещика», например, рассказывается о хозяйственной деятельности одного важного петербургского сановника, который решил засеять маком все свои поля, «так как он стоит дороже ржи, поэтому сеять его выгоднее».
С деятельностью этого сановника перекликается хозяйствование на земле помещика Пантелея Еремеевича Чертопханова, который начал перестраивать крестьянские избы по новому плану. Кроме того, приказал всех своих подданных пронумеровать и нашить каждому на воротнике его номер. В подобных бесчинствах провинциального помещика видны другие поступки всероссийского, государственного масштаба. Здесь автор намекает на деятельность Аракчеева — организатора крестьянских военных поселений.
Постепенно в книге развивается художественная мысль о нелепости векового крепостнического уклада. Например, в рассказе «Однодворец Овсяников» дана история превращения неграмотного французского барабанщика Леженя в учителя музыки, гувернера, а затем и в русского дворянина. В «Записках охотника» есть рассказы, которые тяготеют к сатире, так как в них звучит антикрепостническая тема. Например, в рассказе «Льгов» говорится о крестьянине по прозвищу Сучок, который за свою жизнь служил у господ кучером, рыболовом, поваром, актером в домашнем театре, буфетчиком Антоном, хотя его настоящее имя было Кузьма. Имея несколько имен и прозвищ, личность оказалась полностью обезличенной.
Разные судьбы, сочетаясь и перекликаясь с другими, участвуют в создании монументального образа крепостного ига, которое оказывает губительное влияние на жизнь нации. Данный образ дополняет и усиливает природа. Через всю книгу красной нитью проходит безжизненный пейзаж. В первый раз он появляется в очерке «Хорь и Калиныч», где упоминается об орловской деревне, расположенной рядом с оврагом.
В рассказе «Певцы» деревня Колотовка рассечена страшным оврагом прямо по середине улицы. В очерке «Бежин луг» заблудившийся охотник испытывает «страшное чувство», попав в лощину, похожую на котел с пологими бокалами. Образ страшного, проклятого людьми места неоднократно появляется в повести. Пейзажи подобного рода концентрируют в себе вековые народные беды и невзгоды, связанные с русским крепостничеством.
Данное произведение лишено патриархального благообразия, так как в нем затронут всероссийский социальный конфликт, а также сталкиваются и спорят друг с другом два национальных образа мира, две России — официальная, мертвящая жизнь, и народно-крестьянская, живая и поэтическая. Кроме того, все герои тяготеют к двум разным полюсам — мертвому или живому. В создании целостного образа живой России активную роль также играет природа. Лучшие герои этого произведения не просто изображены на фоне природы, но и выступают как ее продолжение.
Таким образом достигается в книге поэтическое ощущение взаимной связи всего живого: человека, реки, леса, степи. Душой этого единства является личность автора, слитая с жизнью народа, с глубинными пластами русской культуры. Природа тут не является равнодушной к человеку, наоборот, она очень строга в своих отношениях с ним, так как она мстит ему за слишком бесцеремонное и рациональное вторжение в ее тайны, а также за чрезмерную смелость и самоуверенность с ней. Особенность национального характера раскрывается в рассказе «Смерть», где перечисляются трагические истории о смерти подрядчика Максима, крестьянина, мельника Василя, разночинца-интеллигента Авенира Соколоумова, старушки-помещицы.
Но все эти истории объединены одним общим мотивом: перед лицом смерти в русском человеке проявляются сердечные струны. Все русские люди «умирают удивительно», так как в час последнего испытания они думают не о себе, а о других, о близких людях. В этом заключается источник их мужества и душевной выносливости. Многое привлекает писателя в русской жизни, но и многое отталкивает. Однако есть в ней одно качество, которое автор ставит очень высоко, — это демократизм, дружелюбие, живой талант взаимопонимания, который не истребили из народной среды, а только, наоборот, заострили века крепостнического права, суровые испытания русской истории.
Имеется в «Записках охотника» еще один лейтмотив — музыкальная одаренность русского народа, который впервые заявлен в «Хоре и Калиныче». Калиныч поет, а деловитый Хорь ему подпевает. Песня объединяет в общем настроении даже такие противоположные натуры. Песня является тем началом, которое сближает людей в радостях и горестях жизни. В очерке «Малиновая вода» у персонажей есть общие черты: все они неудачники. И в конце очерка на другом берегу незнакомый певец затянул унылую песню, которая сближает людей, так как через отдельные судьбы ведет к общерусской судьбе и роднит тем самым героев между собой.
В рассказе «Касьян с Красивой Мечи» среди полей слышен скорбный напев, который зовет в путь-дорогу, прочь от земли, где царят неправда и зло, в страну обетованную, где все люди живут в довольстве и справедливости. В такую же страну зовет героев песня Якова из рассказа «Певцы». Здесь поэтизируется не только пение Якова, но и та духовная связь, которую его песня устанавливает в очень разных по положению и происхождению персонажах. Яков пел, но вместе с ним пели и души людей, окружающих его. Песней живет весь Притынный кабачок. Но Тургенев является писателем-реалистом, поэтому он покажет, как такой порыв сменяется душевной депрессией.
Далее следует пьяный вечер, где Яков и весь мир в кабачке становятся совершенно другими. В сборнике имеются рассказы, проникнутые особым лиризмом. Например, «Бежин луг» по изяществу резко отличается от других новелл данного цикла. Автор много внимания уделяет здесь стихии природы. Путешественник ближе к вечеру сбился с дороги и решил выбрать себе ночлег. Выходит на костер, горящий возле реки, у которого сидят крестьянские ребятишки, пасущие коней. Охотник становится свидетелем их разговора. Он в восторге от тех народных повестей, с которыми он познакомился при этом. Интересен рассказ Кости о Гавриле, слободском плотнике, который столкнулся с русалкой. Он пошел навстречу ей, но внутренняя сила остановила его, он положил крест, после чего она перестала смеяться и заплакала, сказав: «Убиваться же тебе до конца дней».
Здесь сатанинская сила побеждена крестным знамением, но она способна внедрить в человека печаль. Заканчиваются «Записки охотника» очерком «Лес и степь». Здесь нет героев, но есть тонкое лирическое описание природной стихии, красоты природы и бытия человека в ней. Эти две противоположности не теснят, не мешают, а взаимно дополняют друг друга. И лес, и степь вызывают восторг у путешественника, они ему одновременно нравятся.
Человек должен тоже гармонически вписаться в природу. Очерк проникнут жизнеутверждающим оптимистическим настроением, так как все это важно для здорового существования людей. Таким образом, центральный конфликт данной книги сложен и глубок. Бесспорно, социальные антагонизмы здесь обрисованы довольно остро. Безусловно, бремя крепостничества ложится в первую очередь на плечи крестьянина, потому что именно ему приходится терпеть физические истязания, голод, нужду и духовные унижения.
Однако Тургенев смотрит на крепостное право с более широкой, общенациональной точки зрения, как на явление, мучительное одновременно и для барина, и для мужика. Он резко осуждает жестоких крепостников и сочувствует тем дворянам, которые сами оказались жертвами крепостнического ига. Ведь совсем не случайно пение Якова Турка вызывает из глаз Дикого Барина «тяжелую слезу».
У Тургенева национально русскими чертами наделены не только крестьяне; русскими по натуре являются и некоторые помещики, избежавшие растлевающего влияния крепостного права. Петр Петрович Каратаев не менее русский человек, чем крестьяне. Национальные черты характера подчеркнуты и в моральном облике Чертопханова. Он помещик, но не крепостник. Такова же Татьяна Борисовна, патриархальная помещица, но в то же время простое существо, с «прямодушным чистым сердцем».
Автор видит живые силы нации как в крестьянской, так и в дворянской среде. Восхищаясь поэтической одаренностью или, наоборот, деловитостью русского человека, писатель приходит к выводу о том, что крепостное право противоречит национальному достоинству, и в борьбе с ним должна принять участие вся живая Россия, не только крестьянская, но и дворянская.
Записки охотника. Краткое содержание
Бежин луг
Прекрасным июльским днем, одним из тех дней, когда погода установилась надолго, рассказчик охотился на тетеревов в Чернском уезде Тульской губернии. Он настрелял довольно много дичи, и когда стало темнеть, решил вернуться домой, но заблудился. Достаточно долго плутал охотник, между тем ночь приближалась. Он даже попытался спросить свою охотничью собаку Дианку, куда же он забрел и где находится. «Умнейшая из четвероногих тварей» молчала и только виляла хвостом. Продолжая плутать, охотник очутился над страшной бездной. Холм, на котором он находился, спускался отвесным обрывом. На равнине возле реки горели и светились два огонька, около них сновали люди.
Рассказчик узнал, куда зашел. Это. место было известно под названием Бежина луга. Охотник спустился вниз и собирался попросить людей о ночлеге возле костра. Его встретили собаки злобным лаем. Около огней раздались детские голоса, и охотник издалека ответил ребятишкам. Они отогнали собак, которых особенно поразило появление Дианки, и мужчина подошел к костру.
Это были ребятишки, которые стерегли табун на ночном пастбище. В жаркую летнюю пору лошадей выгоняют на пастбище ночью: днем мухи и оводы просто не дадут им покоя.
Охотник сказал мальчикам, что заблудился, и подсел к костру. Мальчиков, сидевших у костра, было пятеро: Федя, Павлуша, Ильюша, Костя и Ваня.
Федя был старше всех. Ему было лет четырнадцать. Это был стройный мальчик Со светлыми глазами и постоянной веселой полуулыбкой. Он принадлежал, по всем приметам, к богатой семье, и в поле выехал для забавы. Павлуша был неказистый на вид. Но говорил он умно и прямо, и в голосе его звучала сила. Лицо Ильюши выражало тупую, болезненную заботливость. Он словно все щурился от огня. Ему и Павлуше было лет двенадцать. Четвертый, Костя, мальчик лет десяти, возбуждал любопытство своим задумчивым и печальным взором. Ване было всего лет семь, он дремал на рогожке.
Ребятишки разговаривали о том, о сем, но вдруг Федя обратился к Ильюше и спросил его, словно продолжая прерванный рассказ, видел ли Ильюша домового. Ильюша ответил, что не видел, поскольку его видеть нельзя, а слышал в старой рольне, на фабрике. Под домовым ночью трещали доски, неожиданно могло застучать колесо, шевелились котлы и приспособления, на которых делали бумагу. Потом домовой будто к двери пошел и вдруг закашлялся и поперхнулся. Ребятишки, ночевавшие тогда на фабрике, свалились от страха и друг под дружку полезли.
А Костя рассказал другую историю — о слободском плотнике Гавриле, который все время невеселый, потому что в лесу видел русалку. Русалка все время хохотала и звала парня к себе. Но господь его надоумил, и Гаврила осенил себя крестом. Русалка расплакалась и пропала, посетовав, что не надо было человеку креститься. Она теперь все время плакать, мол, будет, но и ему она пожелала убиваться до конца дней. После этих слов нечистая сила пропала, Гавриле стало ясно, как из лесу выйти. Но с тех пор он и ходит невеселый.
Следующая история была Ильюшина. Это был рассказ о том, как псарь Ермил подобрал на могиле утопленника белого барашка, который ночью оскалил зубы и заговорил с Ермилом человеческим голосом.
Федя продолжил разговор историей про покойного барина Ивана Иваныча, который все ходит по земле в кафтане долгополом и что-то ищет. Дедушке Трофимычу, спросившему у покойника, что тот ищет, Иван Иваныч ответил, что ищет разрыв- траву. Давит его могила, и хочется вон.
Ильюша подхватил беседу и поведал о том, что покойника можно увидеть в родительскую субботу, если сесть в церкви на паперти. Но можно увидеть и живого, кому в этом году очередь помирать. Бабка Ульяна видела Ивашку Федосеева, мальчика, погибшего весной, а потом себя самое. А в ней с этого дня душа еле держится, хоть и жива она еще. Ильюша рассказал и о Тришке, необыкновенном человеке, предания о котором уж очень были похожи на предания об антихристе. Разговор перешел на водяного, а с него и на Акулину-дурочку, которая рехнулась с тех пор, как пыталась в реке утопиться.
В этой же реке утонул и мальчик Вася. Мать его сгребала сено, пока сын играл на берегу. Мальчик внезапно пропал, только шапочка по воде поплыла. Мать его с тех пор не в своем уме.
Пришел Павел с полным котелком воды в руках и сказал, что дело неладно, его звал домовой. Федя при этом известии прибавил, что Павла звал утопший Васятка.
Охотнику постепенно сон сморил глаза, и проснулся он только на рассвете. Все мальчики спали около костра. Один Павел проснулся и пристально поглядел на ночного гостя, который кивнул ему головой и пошел вдоль реки.
К сожалению, Павла в этом же году не стало: он упал с лошади и убился.
Хорь и Калиныч
Рассказчик знакомится с помещиком Полутыкиным, страстным охотником, который приглашает его к себе в имение. Ночевать они заходят к крестьянину Хорю. Хорь имел крепкое хозяйство и обладал практическим складом ума. Он был крепостным Полутыкина, хотя у него была возможность откупиться от своего барина. Но Хорю это было невыгодно, поэтому он отказался от подобных мыслей.
Манеры у Хоря неторопливые, он не приступает к делу, не обдумав и не рассчитав все наперед, не мыслит абстрактно, его не посещают мечты.
Его приятель Калиныч является полной противоположностью. У него когда-то была жена, которую он очень боялся, но это было давно. Сейчас он живет один и часто сопровождает Полутыкина на охоте. Это занятие стало смыслом его жизни, так как дает ему возможность общаться с природой.
Хорь и Калиныч — друзья, несмотря на то, что они по-разному смотрят на жизнь. Калиныч, как человек восторженный, мечтательный, не совсем разбирающийся в людях, благоговел перед барином. Хорь же насквозь видел Полутыкина, поэтому несколько иронически относился к нему.
Хорь любил Калиныча и оказывал ему покровительство, потому что чувствовал, что он мудрее. И Калиныч, в свою очередь, любил и уважал Хоря.
Хорь умел скрывать свои мысли, хитрить, говорил мало. Калиныч объяснялся с жаром, восторженно. Калиныч был знаком с тайнами природы, мог останавливать кровь, заговаривать испуг. Всеми этими умениями не обладал практичный Хорь, который «стоял ближе к обществу, к людям», в то время как Калиныч, — к природе.
Ермолай и мельничиха
Рассказчик повествует о том, как однажды они с охотником Ермолаем отправились на «тягу» — вечернюю охоту на вальдшнепов.
Затем он знакомит читателей с Ермолаем. «Ермолай был человек престранного рода: беззаботен, как птица, довольно говорлив, рассеян и неловок с виду». При этом «никто не мог сравниться с ним в искусстве ловить весной, в полую воду, рыбу, доставать руками раков, отыскивать по чутью дичь, подманивать перепелов, вынашивать ястребов, добывать соловьев…»
Простояв на тяге около часу, убив две пары вальдшнепов, рассказчик с Ермолаем решили переночевать на ближайшей мельнице, но их не пустили, а разрешили переночевать под открытым навесом. Жена мельника Арина принесла им еды для ужина. Оказалось, что рассказчик знает ее бывшего барина господина Зверкова, у жены которого Арина служила горничной. Однажды она попросила у барина разрешения выйти замуж за лакея Петрушку. Зверков и его жена сочли себя оскорбленными этой просьбой: девушку сослали в деревню, а лакея отдали в солдаты. Позже Арина вышла замуж за мельника, который выкупил её.
Малиновая вода
Действие происходит в самую жару в начале августа, когда рассказчик отправился на охоту и пошел в направлении ключа, известного под названием Малиновой воды.
У реки он встречает двух стариков, ловящих рыбу, — шумихинского Степушку и Михайло Савельева по прозвищу Туман. Далее следует рассказ об их жизненных историях.
Уездный лекарь
Однажды осенью, возвращаясь с отъезжего поля, рассказчик простудился и заболел. Произошло это в уездном городе, в гостинице. Позвали доктора. Уездный лекарь, Трифон Иванович, выписал лекарство и начал рассказывать о том, как однажды, во время игры в преферанс у местного судьи, был вызван в дом одной обедневшей вдовы. Это была помещица, жившая в двадцати верстах от города. В записке от нее говорилось, что дочь ее умирает, и она просит доктора поскорее приехать.
Приехав, лекарь принялся оказывать медицинскую помощь ее дочери, Александре Андреевне, больной горячкой. Трифон Иванович остался у них на несколько дней ухаживать за пациенткой, чувствуя «сильное к ней расположение». Несмотря на все его старания девушка не поправлялась. Однажды ночью, чувствуя, что скоро умрет, она призналась доктору в любви. Через три дня Александра Андреевна скончалась.
А лекарь после — вступил в законный брак, взяв в жены купеческую дочь Акулину, злую, но с семью тысячами приданого.
Однодворец Овсяников
Здесь рассказчик знакомит читателей с однодворцем Овсяниковым. Это был человек полный, высокий, лет семидесяти, с лицом, напоминающим несколько лицо Крылова, с ясным и умным взором, с важной осанкой, мерной речью и медлительной походкой. Все соседи его чрезвычайно уважали и почитали за честь знаться с ним. Жил Овсяников один со своей женой в уютном, опрятном домике.
Держал небольшую прислугу, одевал людей своих по-русски и называл работниками. «Он почитал за грех продавать хлеб — Божий дар, и в 40-м году, во время всеобщего голода и страшной дороговизны, раздал окрестным помещикам и мужикам весь свой запас; они ему на следующий год с благодарностью взнесли свой долг натурой». Из книг Овсяников читал только духовные. К нему часто приходили соседи за советом и помощью, с просьбой рассудить, помирить их.
Одним из соседей Овсяникова был Франц Иванович Лежень. В 1812 году он отправился в Россию с наполеоновской армией барабанщиком. При отступлении Лежень попался в руки к смоленским мужикам, которые хотели его утопить. Проезжавший мимо помещик пожалел француза. Он спросил, играет ли тот на фортепиано, и привез домой в качестве учителя для Своих дочерей. Через две недели Лежень переехал от этого помещика к другому, человеку богатому и образованному, который полюбил француза за добрый и веселый нрав и женил на своей воспитаннице. Лежень поступил на службу, стал дворянином, а под конец — русским помещиком. Он переселился жить в Орел и завел дружбу с Овсяниковым.
Льгов
Повествователь с Ермолаем отправляется стрелять уток в Льгов — большое степное село. Оказавшись у берега реки, они находят лодку рыболова Кузьмы, по прозвищу Сучок. Кем только не был он в своей жизни: казачком, кучером, поваром, кофишенком, актером, форейтером, садовником, доезжачим, а сейчас он является господским рыболовом, который вот уже семь лет приставлен ловить рыбу в пруду, где рыба не водится. У него было несколько имен и прозвищ в течение жизни.
Касьян с Красивой Мечи
Рассказчик возвращается с охоты душным летним днем. У колеса их телеги ломается ось, и кучер Ерофей винит в этом встреченную по дороге похоронную процессию. Считается, что встретить покойника — плохая примета. Рассказчик узнает, что хоронят Мартына-плотника, умершего от горячки. Кучер тем временем предлагает ехать на Юдины выселки, чтобы раздобыть там новую ось для колеса.
На выселках рассказчик встречает Касьяна — карлика лет пятидесяти с маленьким, смуглым и сморщенным лицом, острым носиком, карими, едва заметными глазками и курчавыми, густыми черными волосами. Все тело его было чрезвычайно тщедушно и худо, а взгляд был странен и необыкновенен.
Касьян говорит, что новую ось можно раздобыть у купеческих приказчиков в дубовой роще, которую вырубают на продажу, и соглашается сопровождать туда охотника. Тот решает поохотиться в роще. Касьян просит взять его с собой. После долгих блужданий рассказчику удается подстрелить лишь коростеля.
«- Барин, а барин! — промолвил вдруг Касьян своим звучным голосом.
Я с удивлением приподнялся; до сих пор он едва отвечал на мои вопросы, а то вдруг сам заговорил.
— Что тебе? — спросил я.
— Ну, для чего ты пташку убил? — начал он, глядя мне прямо в лицо.
— Как для чего? Коростель — это дичь: его есть можно.
— Не для того ты убил его, барин: станешь ты его есть! Ты его для потехи своей убил».
Касьян утверждает, что всякую лесную тварь грешно убивать, а человеку пища положена другая — хлеб и «тварь ручная от древних отцов». Он говорит, что «против смерти ни человеку, ни твари не слукавить. Смерть и не бежит, да и от нее не убежишь; да помогать ей не должно…»
Рассказчик узнает, что Касьян хорошо знает лечебные травы, в свое время ходил «и в Симбирск — славный град, и в самую Москву — золотые маковки; ходил на Оку-кормилицу, и на Волгу-матушку». «И не один я, грешный… много других хрестьян в лаптях ходят, по миру бродят, правды ищут… да!.. А то что дома-то, а? Справедливости в человеке нет, — вот оно что…»
Кучер Ерофей считает Касьяна юродивым и глупым человеком, однако признает, что Касьян вылечил его от золотухи. «Бог его знает: то молчит как пень, то вдруг заговорит, — а что заговорит, Бог его знает. Разве это манер? Это не манер. Несообразный человек, как есть».
Бурмистр
Верстах в пятнадцати от имения повествователя живет молодой помещик — гвардейский офицер в отставке Аркадий Павлович Пеночкин. Дом его построен по плану французского архитектора, люди одеты по-английски, хозяйством занимается с большим успехом. Пеночкин выписывает французские книги, но практически не читает их. Считается одним из самых образованнейших дворян и завидных женихов губернии. Зимой ездит в Петербург.
Повествователь неохотно его посещает, но однажды ему приходится провести ночь в имении Пеночкина. Утром был завтрак на английский манер. Далее они едут вместе в деревню Шипиловку, где останавливаются в избе местного бурмистра Софрона Яковлевича. Тот на все расспросы Пеночкина о делах в хозяйстве отвечал, что все идет очень хорошо благодаря распоряжениям барина. На другой день Пеночкин вместе с повествователем и бурмистром Софроном отправились осматривать поместье, где царил необычайный порядок. Затем поехали охотиться в лес, а вернувшись, пошли смотреть веялку, недавно выписанную из Москвы.
Выходя из сарая, они увидели двух мужиков, старого и молодого, стоявших на коленях. Они жаловались на то, что совсем замучены бурмистром, который двух сыновей старика забрал в рекруты, а теперь и третьего отнимает. Увел последнюю корову со двора и избил его жену. Утверждали, что бурмистр не их одних разоряет. Но Пеночкин не стал их слушать.
Через два часа повествователь был уже в селе Рябове, где разговорился со знакомым мужиком Анпадистом о Шипиловских крестьянах. Тот объяснил, что Шипиловка только числится за барином, а владеет ею Софрон как своим добром: крестьяне ему кругом должны, работают на него, как батраки, а бурмистр промышляет землей, лошадьми, скотом, дегтем, маслом, пенькой, поэтому богат очень, но крестьян бьет. Мужики не жалуются барину, потому что Пеночкину все равно: главное, что недоимок нет. А на Антипа Софрон взъелся из-за того, что тот повздорил с ним на сходке, поэтому теперь и мстит ему.
Контора
Действие происходит осенью. Охотник бродил с ружьем по полям и вдруг увидел низкий шалаш, в котором сидел старик сторож, указавший ему дорогу. Так повествователь оказался в имении Лосняковой Елены Николаевны, в главной господской конторе, где распоряжается конторщик Николай Еремеев. Рассказчик, находясь в соседней комнате и притворяясь спящим, узнает о нем и о жизни в имении много нового.
Бирюк
Охотник возвращался домой один, на беговых дрожках. Надвигалась гроза, и внезапно ручьями полил дождь. Вдруг в темноте, при блеске молнии, около дрожек выросла высокая фигура. Человек строгим голосом потребовал назвать себя и, услышав ответ, успокоился. Сам он оказался здешним лесником и предложил охотнику переждать дождь у него в избе. Лесник взял лошадь под уздцы, и вскоре глазам охотника предстала небольшая избушка на широком дворе.
На пороге их встретила девочка лет двенадцати, в рубашонке, подпоясанной покромкой, и с фонарем в руке. Лесник отправился поставить дрожки под навес, а барин вошел в избу. Ужасающая бедность предстала перед ним. В люльке лежал ребенок, который тяжело и часто дышал. Девочка его укачивала, левой рукой поправляя лучину. Вошел лесник. Барин поблагодарил лесника и спросил его имя. Тот ответил, что его зовут Фома, по прозвищу Бирюк.
Охотник с удвоенным любопытством поглядел на лесника. О честности, неподкупности и силе Бирюка ходили легенды.
Барин поинтересовался, где хозяйка. Лесник сначала ответил, что умерла, а потом поправился, сказав, что убежала с проезжим мещанином, бросив и едва родившегося ребенка.
Бирюк предложил барину хлеба, но тот сказал, что не голоден. Лесник вышел на двор и вернулся с известием, что гроза проходит, и предложил гостю проводить его из лесу. Сам же взял ружье, объяснив это тем, что у Кобыльего Верху дерево рубят, шалят — он слышал со двора.
На место порубки барин с лесником не успели. Охотник бросился к тому месту, откуда доносился шум борьбы, и увидел лесника, скрутившего вору руки кушаком за спиной. Вор оказался мужиком в лохмотьях, с длинной бородой. Барин мысленно дал слово: во что бы то ни стало освободить беднягу. Мужика усадили на лавку, и в доме установилась мертвая тишина.
Вдруг пленник заговорил и попросил Фому Кузьмича, т. е. Бирюка, освободить его. Фома был непреклонен, и после долгих препирательств у мужика вырвались угрозы в адрес лесника. Бирюк встал, в порыве гнева подошел к мужику. Тот испугался, что его будут бить, да и барин вступился за пленника. Бирюк велел барину отстать, сдернул кушак с локтей мужика, нахлобучил ему шапку на глаза, схватил за шиворот и вытолкнул вон из избы.
Барин похвалил Бирюка, мол, он словный малый. Лесник от него отмахнулся и просил только никому ничего не сказывать. Потом проводил барина и простился с ним на опушке леса.
Лебедянь
Повествователь рассказывает о том, как лет пять назад он попал в Лебедянь в самый развал ярмарки. После обеда он отправляется в кофейную, где играли на бильярде. На другой день он отправился выбирать себе лошадь, долго смотрел, наконец купил. Но она оказалась запаленной и хромой, а продавец отказался взять ее обратно.
Певцы
Действие происходит в небольшом селе Колотовка. Здесь рассказывается о состязании двух певцов из народа — Якова Турка и рядчика из Жиздры. Рядчик пел «высочайшим фальцетом», голос у него был «довольно приятный и сладкий, хотя несколько сиплый; он играл и вилял этим голосом, как юлою, <…> умолкал и потом вдруг подхватывал прежний напев с какой-то залихватской, заносистой удалью. Его переходы были иногда довольно смелы, иногда довольно забавны: знатоку они бы много доставили удовольствия».
Яков «пел, совершенно позабыв и своего соперника, и всех нас, но, видимо, поднимаемый, как бодрый пловец волнами, нашим молчаливым, страстным участьем. Он пел, и от каждого звука его голоса веяло чем-то родным и необозримо широким, словно знакомая степь раскрывалась <…>, уходя в бесконечную даль».
«Не одна во поле дороженька пролегала», — пел Яков, и всем присутствующим становилось жутко. В его голосе была и неподдельная глубокая страсть, и молодость, и сила, и сладость, и какая-то увлекательно-беспечная, грустная скорбь. «Русская, правдивая, горячая душа звучала и дышала в нем и так и хватала вас за сердце, хватала прямо за его русские струны».
Отдохнув на сеновале и покидая деревню, охотник решил заглянуть в окно Притынного кабачка, где несколько часов назад был свидетелем дивного пения. Его глазам представилась «невеселая» и «пестрая» картина: «Все было пьяно — все, начиная с Якова. С обнаженной грудью сидел на лавке и, напевая осиплым голосом какую-то плясовую, уличную песню, лениво перебирал струны гитары…»
Отойдя от окна, из которого доносились нестройные звуки кабацкого «веселья», охотник быстро зашагал прочь от Колотовки.
Петр Петрович Каратаев
Действие происходило осенью, на дороге из Москры в Тулу, когда рассказчик просидел почти целый день из-за недостатка лошадей в почтовом доме, где он познакомился с мелкопоместным дворянином Петром Петровичем Каратаевым. Каратаев рассказывает повествователю свою историю. Он почти разорен — из-за неурожаев и собственного неумения управлять хозяйством, а теперь едет в Москву служить.
Затем он вспоминает, как полюбил когда-то красивую крепостную девушку Матрену, решил выкупить ее у госпожи. Его приняла родственница барыни и велела ему заехать через два дня. Приехав в указанный срок, Петр Петрович узнал, что Матрену отправляют в степную деревню, так как барыня не хочет продавать девушку. Тогда Каратаев отправился в ту деревню, куда сослали Матрену, и увез ее к себе тайком, ночью. Так они прожили пять месяцев в радости и согласии.
Но однажды, катаясь на санях, они поехали в деревню Матрениной барыни, где их увидели и узнали. Барыня подала на Каратаева жалобу, что беглая ее девка проживает у него. Приехал исправник, но на этот раз Петр Петрович сумел откупиться. Однако его не оставили в покое. Он влез в долги, прятал Матрену, но та, пожалев Каратаева, пошла и сама себя выдала.
Через год после этой встречи повествователь приехал в Москву, зашел там в кофейню, где увидел выходящего из бильярдной Петра Петровича. Тот рассказал, что нигде не служит, деревню его продали с аукциона, а он намерен до конца своей жизни оставаться в Москве.
Свидание
Нежно любящая Акулина приходит в рощу на свидание с избалованным барским камердинером и узнает, что он уезжает со своим господином в Петербург, возможно, покидая ее навсегда. Виктор уходит без тени расстройства или раскаяния, а бедная обманутая девушка предается безутешным рыданиям.
Природа здесь является тонким лирическим комментарием к тягостному, безысходному состоянию девушки: «… сквозь невеселую, хотя свежую улыбку увядающей природы, казалось, прокрадывался унылый страх недалекой зимы. Высоко надо мной, тяжело и, резко рассекая воздух крылами, пролетел осторожный ворон, повернул голову, посмотрел на меня сбоку, взмыл и, отрывисто каркая, скрылся за лесом…»
Живые мощи
Рассказчик вместе с Ермолаем отправляется за тетеревами в Белевский уезд. Дождь не переставал с самого утра. Тогда Ермолай предложил поехать переночевать в Алексеевку — хуторок, который принадлежал матери повествователя, о существовании которого он раньше и не подозревал.
На следующий день он пошел побродить по одичалому саду. Дойдя до пасеки, увидел плетеный сарайчик, где лежала маленькая фигура, похожая на мумию. Ею оказалась Лукерья, в прошлом красавица. Она рассказала свою историю, как семь лет назад упала с крыльца и начала болеть. Тело ее иссохло, и она потеряла способность двигаться. Господа сначала пытались ее лечить, а потом отправили в деревню к родственникам. Здесь Лукерью прозвали «Живые мощи».
О своей теперешней жизни она говорит, что всем довольна: Бог послал крест — значит, любит ее. Рассказывает, что видит сны: Христа; родителей, которые кланяются ей и говорят, что она страданиями своими искупает их грехи; смерть, которую Лукерья упрашивает забрать ее с собой.
На предложение рассказчика отвезти ее в больницу отвечает отказом — лечебные процедуры ей не помогают, причиняя только лишние страдания. Она просит барина сказать своей матушке, чтобы та сбавила оброк здешним крестьянам — земли у них бедные, урожаи плохие. Через несколько недель после их встречи Лукерья умерла.
Цикл рассказов, которые сделали Тургенева знаменитым и научили русскую литературу говорить о крестьянстве без фальши и упрощения.
комментарии: Кирилл Зубков
О чём эта книга?
О жизни русской провинции, показанной глазами странствующего охотника — образованного и проницательного человека. В книге мы встречаем представителей самых разных слоёв общества: от знатных дворян до нищих крестьян. Именно изображение простонародья сделало книгу знаменитой: современники воспринимали её как этапное событие в истории русской литературы о крестьянах.
Fine Art Images/Heritage Images/Getty Images
Когда она написана?
Хронологически первый рассказ из «Записок охотника» — «Хорь и Калиныч», опубликованный в первом номере «Современника» за 1847 год. Судя по всему, в это время Тургенев ещё не собирался писать целую книгу, а рассказ сочинил по просьбе редакции. Во главе «Современника» как раз в этот момент оказались старые знакомые Тургенева Николай Некрасов и
Иван Панаев
Иван Иванович Панаев (1812–1862) — писатель, литературный критик, издатель. Заведовал критическим отделом «Отечественных записок». В 1847 году вместе с Некрасовым начал издавать «Современник», для которого писал обзоры и фельетоны. Панаев — автор множества повестей и романов: «Встреча на станции», «Львы в провинции», «Внук русского миллионера» и другие. Был женат на писательнице Авдотье Панаевой, спустя десять лет замужества она ушла к Некрасову, с которым долгие годы жила в гражданском браке.
. Успех нового рассказа — и нового журнала — побудил Тургенева создать целый цикл, публиковавшийся в «Современнике». В подзаголовке этих публикаций и появляется формулировка «Записки охотника».
В 1852 году выходит отдельное издание тургеневского цикла. Книга имела ещё больший успех и была переведена на несколько языков. В 1870-е Тургенев дополнил цикл рассказами «Конец Чертопханова», «Живые мощи» и «Стучит!», которые, однако, довольно сильно отличаются от ранних рассказов. Современники писателя по большей части были не в восторге от этих дополнений, однако Тургенев включил их в состав книги.
Как она написана?
В «Записках охотника» Тургенев пытался решить одну из наиболее сложных литературных проблем своего времени: как с помощью приёмов, в большинстве своём заимствованных из западной литературы, изобразить российскую провинцию, далёкую и чуждую этой культуре? Из критиков — современников Тургенева наиболее развёрнуто высказался об этой проблеме
Павел Анненков
Павел Васильевич Анненков (1813–1887) — литературовед и публицист, первый биограф и исследователь Пушкина, основатель пушкинистики. Приятельствовал с Белинским, в присутствии Анненкова Белинский написал своё фактическое завещание — «Письмо к Гоголю», под диктовку Гоголя Анненков переписывал «Мёртвые души». Автор воспоминаний о литературной и политической жизни 1840-х годов и её героях: Герцене, Станкевиче, Бакунине. Один из близких друзей Тургенева — все свои последние произведения писатель до публикации отправлял Анненкову.
, в будущем близкий друг и многолетний корреспондент писателя, в своей статье «По поводу романов и рассказов из простонародного быта» (1854). Статья вышла уже после «Записок охотника» и во многом опиралась на тургеневский опыт. Анненков писал, что базовые принципы изображения человека, привычные для западноевропейской и русской литературы, к жизни «народа» неприложимы: «Простонародная жизнь не может быть введена в литературу во всей своей полноте без малейшего ущерба для истины». Так, попытка представить драматичные конфликты в крестьянской жизни, с точки зрения критика, неизбежно приводит к искажению реальной жизни «народа».
У нас на Руси угрюмого от заспанного не отличишь
Иван Тургенев
Этот важнейший для русской литературы XIX века культурный разрыв между вестернизированной образованной публикой и массой людей, мысливших совершенно иными категориями, и пытается преодолеть Тургенев в «Записках охотника». Эта книга, конечно, рассчитана на образованного читателя, а не на крестьянина, но крестьянин в ней показан с помощью тех же категорий и приёмов, которыми пользовались для описания образованных людей, столичных жителей.
Большинство рассказов не отличается динамичным сюжетом — это просто житейские сцены, случайно попавшиеся на глаза рассказчику. Некоторые персонажи переходят из одного рассказа в другой (таков, например, охотник Ермолай), некоторые мелькают только один раз. Порой кажется, что перед нами просто охотничий анекдот (таков «Льгов»), дополненный подробными портретами персонажей. В то же время никому не придёт в голову считать рассказы Тургенева байками неискушённого и наивного охотника: это сложная и серьёзная литература. Рассказчик блестяще владеет литературным языком, проводит аналогии с западноевропейской литературой (чудаковатый помещик Чертопханов сравнивается с героями Шекспира). Своих героев Тургенев в большинстве случаев не сводит к общественным типам — он показывает психологические коллизии, которые у крестьян не проще, чем у представителей других сословий (например, в «Ермолае и мельничихе»). Для литературы того времени о «простых» людях всё это было необычно.
Как она была опубликована?
«Записки охотника», за исключением трёх добавленных в 1870-е рассказов, печатались на страницах некрасовского «Современника» и во многом способствовали успеху журнала. Судя по всему, сначала «Хорь и Калиныч» не задумывался как серьёзное литературное произведение. По воспоминаниям Тургенева, Панаев попросил его прислать материал для отдела «Смесь», где обычно печатались небольшие бытовые очерки, юмористические произведения, интересные новости и т. п. Однако очень быстро цикл стал восприниматься как важное литературное и общественное событие.
Особенно это относится к его отдельному изданию, вышедшему в то время, когда Тургенев был под арестом в своём имении за публикацию запрещённого цензурой некролога Николаю Гоголю. Цензор, разрешивший публикацию «Записок охотника», князь
Владимир Львов
Владимир Владимирович Львов (1805–1856) — писатель, цензор. С 1836 года Львов состоял на службе в канцелярии московского губернатора. В конце 1840-х — депутат Московского дворянского собрания. С 1850 по 1852 год служил цензором, но был уволен из-за публикации «Записок охотника». Впоследствии Тургенев старался сохранять с чиновником приятельские отношения. Львов был также автором сказок, притч, рассказов, рассчитанных на детей и народную аудиторию.
, был отправлен в отставку: его начальство увидело в книге острую критику дворянского общества и идеализацию народа. После этого «Записки охотника» неоднократно переиздавались в прижизненных изданиях Тургенева, который слегка корректировал состав и композицию книги.
Что на неё повлияло?
В 1840-е натуральная школа — направление, поддержанное главным критиком эпохи Виссарионом Белинским, — активно интересуется устройством и противоречиями современного городского общества. В Россию приходит жанр физиологического очерка: в таких очерках изображаются типичные представители городских сообществ, — например, в сборнике «Физиология Петербурга» можно встретить тексты «Петербургские шарманщики» или «Петербургский дворник». Было только вопросом времени, когда натуральная школа обратится к изображению деревенских обитателей. Сам Тургенев, например, в 1845 году выпустил физиологический очерк в стихах — «Помещик», а за год до появления «Хоря и Калиныча» Дмитрий Григорович опубликовал повесть «Деревня» (1846). Произведение Григоровича построено на изображении страданий обычного крестьянина, против которого и общественные условия, и неудачное стечение обстоятельств. «Деревня» в первую очередь вызывала у читателя сочувствие к его положению. «Записки охотника» более объективны и сдержанны. Влияние натуральной школы чувствуется в установке некоторых рассказов, особенно самых первых, на «научное» описание человека и общества. Показательна первая фраза «Хоря и Калиныча»: «Кому случалось из Волховского уезда перебираться в Жиздринский, того, вероятно, поражала резкая разница между породой людей в Орловской губернии и калужской породой». Деление людей на «породы» по географическому принципу было вполне в духе науки того времени.
Да оно всегда так бывает: кто сам мелко плавает, тот и задирает
Иван Тургенев
В то же время на Тургенева явно повлияли западные тексты, в первую очередь проза Жорж Санд (многие рассказы из «Записок охотника» Тургенев написал во Франции). Жорж Санд известна прежде всего как автор романов, посвящённых теме женской эмансипации, но это не всё, что её интересовало: в романе «Чёртово болото» и повести «Франсуа-найдёныш» французская писательница изобразила культурный конфликт между «цивилизованными» классами общества (носителями литературного языка и сознания) и простонародьем, чуждым, по её мнению, этим культурным формам и близким к природе.
Значим для Тургенева был и опыт немецкого прозаика Бертольда Ауэрбаха, автора цикла «Шварцвальдские деревенские рассказы». Теперь Ауэрбах прочно забыт, но в своё время он был одним из самых известных европейских писателей: например, Михаил Салтыков-Щедрин ставил его в пример всей русской литературе. Его самое объёмное и известное произведение, посвящённое жизни простонародья, Тургенев не мог не учитывать.
Как её приняли?
Современники сочли «Записки охотника» несомненной удачей. До появления романа «Рудин» (1856) Тургенев воспринимался прежде всего как создатель «Записок». Рассказы широко обсуждались; в июне 1847 года Некрасов сообщал Тургеневу, что «Записки», по мнению читателей, не уступают «Обыкновенной истории» Гончарова и «Кто виноват?» Герцена: «Успех Ваших рассказов повторился ещё в большой степени в Москве — все знакомые Вам москвичи от них в восторге и утверждают, что о них говорят с восторгом и в московской публике. Нисколько не преувеличу, сказав Вам, что эти рассказы сделали такой же эффект, как романы Герцена и Гончарова и статья
Кавелина
Константин Дмитриевич Кавелин (1818–1885) — историк, социолог, публицист. В 1840-х годах был участником кружка Белинского и московского кружка Александра Герцена. Преподавал историю и законоведение в Московском и Петербургском университетах. Стал широко известен благодаря «Записке об освобождении крестьян», сыгравшей большую роль в подготовке крестьянской реформы. Кавелин — автор многочисленных научных работ и книг: «Монографии по русской истории», «Наш умственный строй», «Государство и община» и т. д.
, — этого, кажись, довольно! В самом деле, это настоящее Ваше дело».
Цензурные сложности помешали широкому обсуждению в печати их книжного издания, однако отдельные рассказы вызывали серьёзные дискуссии в критике. Большинство писателей очень высоко оценило рассказы Тургенева: известны похвальные отзывы, например, Белинского и его идейных противников славянофилов Аксаковых. Впрочем, высказывались и претензии: так, критики журнала «Москвитянин» упрекали писателя в идеализации простонародного быта — чуждого, по их мнению, Тургеневу.
Что было дальше?
«Записки охотника» стали своеобразным стандартом изображения «народа» в русской литературе. Те, кто пытался создать новые формы его описания, отталкивались именно от книги Тургенева: в 1850-е годы это Алексей Писемский, автор цикла рассказов и повестей из народного быта, на рубеже 1850‒60-х годов — радикально настроенные разночинцы
Николай Успенский
Николай Васильевич Успенский (1837–1889) — писатель, двоюродный брат писателя Глеба Успенского. Работал в журнале «Современник», дружил с Некрасовым и Чернышевским, разделял революционно-демократические взгляды. После конфликта с редакцией «Современника» и ухода из журнала работал учителем, время от времени печатал свои рассказы и повести в «Отечественных записках» и «Вестнике Европы». После смерти жены Успенский бродяжничал, выступал с уличными концертами, много выпивал и в итоге закончил жизнь самоубийством.
,
Василий Слепцов
Василий Алексеевич Слепцов (1836–1878) — писатель. Играл в театре, исследовал народный быт по предложению Императорского географического общества, служил в канцелярии московского губернатора. В 1863 году под влиянием «Что делать?» Чернышевского основал в Петербурге Знаменскую коммуну, просуществовавшую меньше года. Николай Лесков сатирически изобразил её в романе «Некуда». Слепцов — автор сборников очерков, рассказов, повести «Трудное время» и незавершённого романа «Хороший человек».
и другие, в 1870-е — такие писатели-народники, как
Николай Златовратский
Николай Николаевич Златовратский (1845–1911) — писатель. С 1866 года работал корректором в журнале «Сын отечества», с этого времени начал заниматься литературой. Автор сборника рассказов «Маленький Щедрин» и повести «Крестьяне-присяжные», благодаря которой приобрёл известность.
. В большинстве своём они воспринимали Тургенева как создателя идеализированных крестьянских образов и пытались работать в более «трезвом» духе, изображая крестьян менее «поэтическими» и более забитыми и ограниченными.
Ещё при жизни Тургенева книга была переведена на английский, французский и немецкий языки. На Западе её прочитали как непредвзятое изображение российского общества и его проблем. Особенно актуальны «Записки охотника» оказались во время Крымской войны: французская публика восприняла их как свидетельство внутренней слабости России, не способной эффективно вести боевые действия. Тургенева такое прочтение, судя по всему, не устраивало, как и чрезмерно «эффектный» перевод. Зато похвальные отзывы Проспера Мериме, Жорж Санд и других писателей не только были приятны создателю «Записок охотника», но и способствовали созданию его репутации за рубежом как первого современного русского писателя.
Ещё до революции отдельные рассказы включались в школьные хрестоматии и программы — в том числе благодаря небольшому объёму. Известен запрещённый советской цензурой за
«формализм»
Формализм — концепция в искусстве, согласно которой именно форма произведения определяет его художественную ценность. В Советском Союзе термин превратился в ругательное идеологическое клише. Кампания по борьбе с формализмом началась в 1936 году вместе с разгромной статьёй об опере Дмитрия Шостаковича «Леди Макбет Мценского уезда», вслед за ней появились публикации, критикующие формалистский подход в балете, архитектуре, изобразительном искусстве. В 1939 году Всеволод Мейерхольд, выступая на съезде режиссёров, закончил свою речь словами: «Охотясь за формализмом, вы уничтожили искусство». Через несколько дней режиссёра арестовали, в 1940 году расстреляли.
и позже уничтоженный во время Великой Отечественной войны фильм Сергея Эйзенштейна «Бежин луг», от которого осталось несколько кадров. Судя по всему, впрочем, в рассказе и фильме общего было очень немного: действие эйзенштейновского «Бежина луга» происходило в советской деревне времён коллективизации. Несколько рассказов из книги были также экранизированы в 1970-е. Среди театральных постановок стоит отметить много лет не сходящий со сцены спектакль Вениамина Фильштинского «Муму», в котором одноимённый тургеневский рассказ обрамлён сценами из «Записок».
При чём тут спор западников и славянофилов?
Некрасов в письме к Тургеневу сравнивает «Записки охотника» со статьёй Кавелина. Имеется в виду знаменитое выступление историка и юриста Константина Кавелина «Взгляд на юридический быт древней России» — один из манифестов западничества. Основания для такого сопоставления были: современники воспринимали рассказы Тургенева как выражение «западнического» отношения к России и русской истории. Прямая полемика со славянофильством встречается в рассказе «Однодворец Овсяников», где представитель патриархального простонародья с пренебрежением отзывается о некоем барине Любозвонове:
Вот приезжает к себе в вотчину. Собрались мужички поглазеть на своего барина. Вышел к ним Василий Николаич. Смотрят мужики — что за диво! — Ходит барин в плисовых панталонах, словно кучер, а сапожки обул с оторочкой; рубаху красную надел и кафтан тоже кучерской; бороду отпустил, а на голове така шапонька мудрёная, и лицо такое мудрёное, — пьян, не пьян, а и не в своём уме. <…> Стал он им речь держать: «Я-де русский, говорит, и вы русские; я русское всё люблю… русская, дескать, у меня душа и кровь тоже русская…» Да вдруг как скомандует: «А ну, детки, спойте-ка русскую, народственную песню!» У мужиков поджилки затряслись; вовсе одурели. Один было смельчак запел, да и присел тотчас к земле, за других спрятался… <…> Что за чудеса такие, батюшка, скажите?.. Или я глуп стал, состарелся, что ли, — не понимаю.
Я отвечал Овсяникову, что, вероятно, господин Любозвонов болен.
Любозвонов — это, конечно, пародия на славянофила (вероятно, на
Константина Аксакова
Константин Сергеевич Аксаков (1817–1860) — публицист, литературовед, идеолог славянофильства, член важной литературной династии XIX века. Аксаков сотрудничал с журналами «Москвитянин», «Русская беседа», газетой «Молва», писал стихи и драму. Известность получила его полемика с Белинским по поводу «Мёртвых душ» Гоголя. История России, по мнению Аксакова, принципиально отличается от истории европейских стран: русский народ не конкурировал за власть, а мирно сосуществовал с государством, однако это равновесие нарушили реформы Петра I. Философ Владимир Соловьёв называл Аксакова «самым восторженным и прямолинейным из славянофилов».
), и даже его попытки одеться «по-народному» вызывают у мужиков не сочувствие, а ужас и непонимание.
Однако спор со славянофильством в «Записках охотника» ведётся и на более глубоком уровне. Славянофилы считали крестьянство в первую очередь носителем традиции, хранителем духовного и религиозного опыта русского народа, чуждого западному индивидуализму. Тургенев же показал, что исторические перемены, в том числе петровские реформы, далеко не чужды русскому крестьянину, который открыт новому и готов поучиться у Запада. Именно так рассказчик характеризует Хоря:
Всех его расспросов я передать вам не могу, да и незачем; но из наших разговоров я вынес одно убежденье, которого, вероятно, никак не ожидают читатели, — убежденье, что Пётр Великий был по преимуществу русский человек, русский именно в своих преобразованиях. Русский человек так уверен в своей силе и крепости, что он не прочь и поломать себя: он мало занимается своим прошедшим и смело глядит вперёд. Что хорошо — то ему и нравится, что разумно — того ему и подавай, а откуда оно идёт, — ему всё равно. Его здравый смысл охотно подтрунит над сухопарым немецким рассудком; но немцы, по словам Хоря, любопытный народец, и поучиться у них он готов.
Хорь, как и Калиныч, — яркая индивидуальность и в то же время обычный русский крестьянин. Идеи, что в представителях «народа» живёт сильнейшее личностное начало, что реформы Петра Первого совершенно органичны для русской истории и крестьянства, относятся к основополагающим идеям западничества и прямо выражены в том числе в статье Кавелина.
Для середины XIX века поиск национальной идентичности — попытки определить, что такое русский народ, каковы его сущностные свойства и чем он отличается от других народов, — был исключительно серьёзной проблемой, беспокоившей большинство образованных людей. Многие русские писатели, например Достоевский, предлагали «интеллигенции» искать образец подлинно национальных чувств и мыслей среди простонародья. Тургенев относится к крестьянам несколько иначе. Для него «простой народ», при всём своеобразии, органическая часть русского общества и истории. Тургеневских крестьян, по сути, занимают те же проблемы, что и образованных людей: уже в «Хоре и Калиныче» простые мужики всерьёз задумываются об отношениях России и Запада или конфликте сословий, а рассказчик угадывает в их действиях связь с петровскими реформами. Образованным людям Тургенев предлагает не восхищаться крестьянами и не презирать их, а научиться их понимать; не считать их образцом для подражания и истоком народного духа или, наоборот, забитыми и жалкими варварами, а увидеть в них обычных людей, правда со своеобразным языком и собственной культурой. Рассказчик в «Записках охотника» описывает мужиков в таких категориях, в каких никому до него не пришло бы в голову о них думать: «Хорь был человек положительный, практический, административная голова, рационалист; Калиныч, напротив, принадлежал к числу идеалистов, романтиков, людей восторженных и мечтательных». Работа по «переводу» между простонародным и вестернизированным языком, которой занимается тургеневский охотник, способна хотя бы ослабить социальные противоречия и установить контакты между разными общественными слоями.
Кто такой охотник и зачем он нужен?
Рассказы Тургенева объединяет образ охотника, который странствует по разным губерниям и общается со встречными. Охота в книге Тургенева — не просто хобби: это занятие, которое позволяет человеку оказаться ближе к природе и в то же время понять жизнь самых разных слоёв населения. В рецензии на «Записки ружейного охотника»
Сергея Аксакова
Сергей Тимофеевич Аксаков (1791–1859) — писатель, критик, общественный деятель. Отец идеологов славянофильства Константина и Ивана Аксаковых, мемуаристки Веры Аксаковой. Дом Аксакова был одним из центров литературной жизни Москвы (аксаковские «субботы» посещали Николай Гоголь, Михаил Загоскин, Иван Киреевский, Михаил Погодин), а также местом собрания славянофилов. Аксаков был председателем Московского цензурного комитета. Писал автобиографические повести («Семейные хроники», «Детские годы Багрова-внука»), воспоминания (о Гоголе, Загоскине, Шишкове), рассказы («Записки об уженье рыбы», «Записки ружейного охотника»), сказки («Аленький цветочек»).
Тургенев представил своеобразную «диалектику» общечеловеческих и собственно «охотничьих» черт:
Да не подумают читатели, что «Записки ружейного охотника» имеют цену для одних охотников: всякий, кто только любит природу во всём её разнообразии, во всей её красоте и силе, всякий, кому дорого проявление жизни всеобщей, среди которой сам человек стоит, как звено живое, высшее, но тесно связанное с другими звеньями, — не оторвётся от сочинения г. А-ва; оно станет его настольной книгой, он будет её с наслаждением читать и перечитывать; естествоиспытатель придет от неё в восторг…
Однако из его собственной книги понятно, что настоящий охотник должен интересоваться и «жизнью всеобщей», и волнующими «естествоиспытателя» вопросами. Например, в рассказе «Лес и степь» охотник замечает:
Охота с ружьём и собакой прекрасна сама по себе, für sich, как говаривали в старину; но, положим, вы не родились охотником: вы всё-таки любите природу; вы, следовательно, не можете не завидовать нашему брату…
Охотником в этом смысле может стать кто угодно: и автор, и читатель книги, и барин, и мужик. Герои «Записок охотника» вообще неоднократно отмечают, что рассказчик, как бы хорошо он ни понимал крестьянина, всё же барин. Даже его страсть к охоте осуждают такие, например, герои, как Касьян с Красивой Мечи или Лукерья из «Живых мощей», по религиозным соображениям не одобряющие ненужных убийств. Однако многие крестьяне разделяют увлечение рассказчика — особенно его верный спутник Ермолай, присутствующий во множестве рассказов.
Формальная функция охотника — связывать самые различные эпизоды и представлять их читателю. В этом смысле он чем-то похож на традиционного героя плутовского романа, который предоставляет читателю возможность посмотреть на жизнь разных людей, с которыми общается (наподобие гоголевского Чичикова). Охотник в «Записках» очень мало делает, он скорее не действует, а наблюдает — не случайно очень часто он спит или притворяется спящим и благодаря этому становится свидетелем значимых событий и характерных эпизодов, таких как свидание крестьянки с камердинером (в рассказе, который так и называется — «Свидание») или ночной разговор мальчиков, стерегущих табун (составляющий основное содержание «Бежина луга»).
Какая связь между рассказчиком и Тургеневым?
Тургенев, как и многие его известные современники, действительно увлекался охотой. Это, конечно, не значит, что рассказчик книги и её автор тождественны, однако их объединяют многие черты — далеко не только склонность пострелять птиц. Вообще охотники, как известно, любят рассказывать забавные и увлекательные истории из своего опыта — некое «литературное» начало в охоте присутствует. Тургеневский охотник пишет, собственно, совершенно так же, как и сам Тургенев, — на стилистическом уровне никакой дистанции между автором и рассказчиком заметить не удаётся.
В этом отношении охотник — достойный собеседник образованного читателя, выписывающего толстые журналы и интересующегося современной русской литературой.
Однако в то же время охотник легко находит общий язык и с крестьянами, и с чудаковатыми сельскими помещиками, и с дворовыми — со всеми теми людьми, которых трудно заподозрить в серьёзных литературных интересах. Ему удаётся разговорить замкнутого и недолюбливающего дворян Хоря, молчаливого и мрачного героя рассказа «Бирюк» и даже загадочного Касьяна, — по всей видимости, сектанта, не желающего выдавать своих секретов барину. В этом смысле охота становится поиском не только дичи, но и новых людей, за которыми герой любит наблюдать.
Как живётся в провинции образованным людям?
Положение охотника в книге Тургенева исключительно: он единственный в западном смысле образованный человек, который легко уживается в русской провинции. Остальным людям, разбирающимся, например, в немецкой философии (это была своеобразная визитная карточка московских студентов, в том числе молодого Тургенева), в российской глубинке не место. Наиболее последовательно эта мысль проводится в «Гамлете Щигровского уезда» — главный герой этого рассказа совершенно безжалостно доказывает, что отличное образование не только не помогает ему, но и делает его совершенно лишним в жизни человеком:
— Вы, милостивый государь, войдите в моё положение… Посудите сами, какую, ну, какую, скажите на милость, какую пользу мог я извлечь из энциклопедии Гегеля? Что общего, скажите, между этой энциклопедией и русской жизнью? И как прикажете применить её к нашему быту, да не её одну, энциклопедию, а вообще немецкую философию… скажу более — науку?
Он подпрыгнул на постели и забормотал вполголоса, злобно стиснув зубы:
— А, вот как, вот как!.. Так зачем же ты таскался за границу? Зачем не сидел дома да не изучал окружающей тебя жизни на месте? Ты бы и потребности её знал, и будущность, и насчёт своего, так сказать, призвания тоже в ясность бы пришёл… Да помилуйте, — продолжал он, опять переменив голос, словно оправдываясь и робея, — где же нашему брату изучать то, чего ещё ни один умница в книгу не вписал! Я бы и рад был брать у ней уроки, у русской жизни-то, — да молчит она, моя голубушка.
Проблемы, которые поднимает «энциклопедия Гегеля», здоровому русскому человеку не нужны: герой сам объясняет, что в жизни ему нужно было бы не размышлять о своём положении, а действовать. Даже принимая решение жениться, он руководствуется своего рода «философией», похожей на ту, что изучал в Германии, — он любит не саму невесту, а свои мысли о ней: «Софья мне более всего нравилась, когда я сидел к ней спиной или ещё, пожалуй, когда я думал или более мечтал о ней, особенно вечером, на террасе». Болезненная рефлексия «Гамлета» совершенно не похожа, например, на рефлексию романтического героя типа Печорина: она не свидетельствует ни об оригинальности, ни о внутренней силе героя. Тот и сам отрекается от собственного имени и от претензий на индивидуальность:
…Не спрашивайте моего имени ни у меня, ни у других. Пусть я останусь для вас неизвестным существом, пришибленным судьбою Васильем Васильевичем. Притом же я, как человек неоригинальный, и не заслуживаю особенного имени… А уж если вы непременно хотите мне дать какую-нибудь кличку, так назовите… назовите меня Гамлетом Щигровского уезда. Таких Гамлетов во всяком уезде много, но, может быть, вы с другими не сталкивались…
Какая-то злая судьба преследует всех образованных героев цикла Тургенева: «образованная, умная, начитанная» героиня рассказа «Уездный лекарь» умирает от непонятной болезни, несмотря на все усилия врача; чахотка губит студента Авенира Сорокоумова из рассказа «Смерть», который «любопытствовал знать, что, дескать, до чего дошли теперь великие умы». Очевидно, учение в Германии и чтение Гегеля не очень-то хороший способ найти себе место в провинциальной России. Ещё печальнее результат поверхностного усвоения западной культуры: отвратительную пародию на «культурного человека» являет собой, например, камердинер из «Свидания», невероятно пекущийся о своей внешности. Его «красные и кривые пальцы», украшенные «серебряными и золотыми кольцами с незабудками из бирюзы», составляют уродливый контраст живым незабудкам, принесённым на свидание простой и искренней крестьянской девушкой, которую он бросает без сожаления и, не обращая внимания на её слёзы, кичится перед ней своим, по его представлениям, культурным преимуществом: «В деревне — зимой — ты сама знаешь — просто скверность. То ли дело в Петербурге! Там просто такие чудеса, каких ты, глупая, и во сне себе представить не можешь. Дома какие, улицы, а обчество, образованье — просто удивленье!..»
Как охотник относится к суевериям?
В рассказе «Бежин луг» тургеневский охотник рассказывает образованному читателю о крестьянских суевериях. Рассказчик становится свидетелем разговора между крестьянскими мальчиками, обсуждающими различные сверхъестественные явления. Разумеется, образованный охотник (и, видимо, его читатель) не верит в русалку и лешего. Однако он не пытается «разоблачать» суеверия, напротив, в рассказе природа описана таким образом, что как бы объясняет веру мальчиков в сверхъестественное:
Между тем ночь приближалась и росла, как грозовая туча; казалось, вместе с вечерними парами отовсюду поднималась и даже с вышины лилась темнота. Мне попалась какая-то неторная, заросшая дорожка; я отправился по ней, внимательно поглядывая вперёд. Всё кругом быстро чернело и утихало, — одни перепела изредка кричали. Небольшая ночная птица, неслышно и низко мчавшаяся на своих мягких крыльях, почти наткнулась на меня и пугливо нырнула в сторону. Я вышел на опушку кустов и побрёл по полю межой. Уже я с трудом различал отдалённые предметы; поле неясно белело вокруг; за ним, с каждым мгновением надвигаясь, громадными клубами вздымался угрюмый мрак. Глухо отдавались мои шаги в застывающем воздухе. Побледневшее небо стало опять синеть — но то уже была синева ночи. Звёздочки замелькали, зашевелились на нём.
Такое ощущение, что в самой природе есть загадки и тайны, непостижимые даже для вполне культурного охотника. Конечно, вряд ли его «водил леший», однако какая-то сила сбивает рассказчика с пути и не даёт ему найти верную дорогу. Вера в тайны природы, которые нельзя познать до конца, оказывается как бы аналогом крестьянских суеверий. Охотник не «снисходит» до суеверных мальчиков, а находит в сознании современного городского человека явления, во многом схожие с их убеждениями. Финал рассказа — гибель пастушка, услышавшего голос водяного, — ещё больше усиливает фантастическое впечатление: читатель не может понять, идёт ли речь о случайном совпадении или о каком-то загадочном, непостижимом предчувствии, которое представитель «простого народа» воспринимает как действие нечистой силы.
Как отражено в «Записках охотника» крепостное право?
В воспоминаниях Тургенев утверждал, что ключевая проблематика рассказов — это крепостничество:
Я не мог дышать одним воздухом, оставаться рядом с тем, что я возненавидел; для этого у меня, вероятно, недоставало надлежащей выдержки, твёрдости характера. Мне необходимо нужно было удалиться от моего врага затем, чтобы из самой моей дали сильнее напасть на него. В моих глазах враг этот имел определённый образ, носил известное имя: враг этот был — крепостное право. Под этим именем я собрал и сосредоточил всё, против чего я решился бороться до конца, с чем я поклялся никогда не примиряться… <…> «Записки охотника», эти, в своё время новые, впоследствии далеко опережённые этюды, были написаны мною за границей; некоторые из них — в тяжёлые минуты раздумья о том: вернуться ли мне на родину, или нет?
Современники действительно видели в книге отчётливо заявленный антикрепостнический пафос. Например, Герцен писал:
У Тургенева есть свой предмет ненависти, он не подбирал крохи за Гоголем, он преследовал другую добычу — помещика, его супругу, его приближённых, его бурмистра и деревенского старосту. Никогда ещё внутренняя жизнь помещичьего дома не подвергалась такому всеобщему осмеянию, не вызывала такого отвращения и ненависти. При этом надо отметить, что Тургенев никогда не сгущает краски, не употребляет энергических выражений, напротив, он рассказывает совершенно невозмутимо, пользуясь только изящным слогом, что необычайно усиливает впечатление от этого поэтически написанного обвинительного акта против крепостничества.
Тургеневское отношение к крепостному праву очень последовательно заявлено во многих его рассказах. Так, в «Малиновой воде» показано, как угнетают крестьян разные поколения графского семейства: вольноотпущенный по прозвищу Туман, восхищающийся барским величием старого графа екатерининских времён Петра Ильича, упоминает, что тот разорился из-за «матресок», то есть своих подневольных любовниц, которые, в свою очередь, злоупотребляют полученной властью:
Ох, уж эти матрески, прости господи! Оне-то его и разорили. И ведь всё больше из низкого сословия выбирал.<…> Особенно одна: Акулиной её называли; теперь она покойница, — царство ей небесное! Девка была простая, ситовского десятского дочь, да такая злющая! По щекам, бывало, графа бьёт. Околдовала его совсем. Племяннику моему лоб забрила: на новое платье щеколат ей обронил… и не одному ему забрила лоб. Да… А всё-таки хорошее было времечко!
Тут же оказывается, что сын и наследник графа Валериан Петрович отказывается простить мужика Власа, который не может вносить оброк: прежде деньги ему доставал недавно умерший сын.
Мужики у Тургенева не просто несчастны: условия жизни калечат их психику. Туман, напомним, искренне восхищается старыми временами, когда жили на широкую ногу. В рассказе «Два помещика» охотник прямо упрекает помещика Мардария Аполлоныча, который выселил своих крестьян в скверные, тесные избёнки без единого деревца вокруг, отнимает у них последнее и порет почём зря. Однако выпоротый буфетчик стоит за своего барина горой: «А поделом, батюшка, поделом. У нас по пустякам не наказывают; такого заведенья у нас нету — ни, ни. У нас барин не такой; у нас барин… такого барина в целой губернии не сыщешь».
Как изображаются в книге дворяне?
Принято говорить, что «Записки охотника» посвящены жизни «простого народа». Это не совсем точно: среди героев книги встречаются далеко не только крестьяне, но и люди другого общественного положения, в том числе дворяне. При этом далеко не всегда просто провести границы между «народом» и «ненародом»: однодворец Овсяников, например, явно психологически близок к крестьянину, но сам к крестьянам не относится; бедные помещики подчас живут почти так же, как их крестьяне. Относительно некоторых персонажей довольно трудно сказать, к какому сословию они относятся, — таков, например, Дикий-Барин из «Певцов». Видимо, культурные различия здесь важнее, чем сословная принадлежность.
Тургеневский рассказчик, сам будучи носителем вестернизированной дворянской культуры, готов с пониманием и интересом отнестись к людям другого образования и воспитания, чем он сам. Однако провинциальные помещики, которые в принципе не слишком сильно отличаются от самого охотника, обычно вызывают у него беспощадную иронию. Часто они изображаются как нелепые и странные чудаки, привычки которых далеко не безобидны. Например, барыне из рассказа «Пётр Петрович Каратаев» приходит фантазия женить соседа на своей компаньонке, а когда оказывается, что он влюблён в её крестьянку, она делает всё от неё зависящее, чтобы помешать их счастью, и в итоге разрушает их жизнь. Чудовищный паноптикум таких чудаков представлен в первой половине «Гамлета Щигровского уезда». «Вечный студент» Войницын, например, изображён не просто как человек слабовольный или неумный. Анекдот о том, как он неудачно сдаёт экзамены, написан так, чтобы продемонстрировать полное отсутствие чувства собственного уважения, готовность и способность унижаться безо всякого смысла и перспективы:
Войницын, который до того времени неподвижно и прямо сидел на своей лавке, с ног до головы обливаясь горячей испариной и медленно, но бессмысленно поводя кругом глазами, — вставал, торопливо застёгивал свой вицмундир доверху и пробирался боком к экзаменаторскому столу. <…> «Прочтите билет», — говорят ему. Войницын подносит обеими руками билет к самому своему носу, медленно читает и медленно опускает руки. «Ну-с, извольте отвечать», — лениво произносит тот же профессор, закидывая туловище назад и скрещивая на груди руки. Воцаряется гробовое молчание. <…> «Однако ж это странно, — замечает другой экзаменатор, — что же вы, как немой, стоите? ну, не знаете, что ли? Так так и скажите». — «Позвольте другой билет взять», — глухо произносит несчастный. Профессора переглядываются. «Ну, извольте», — махнув рукой, отвечает главный экзаменатор. Войницын снова берёт билет, снова идёт к окну, снова возвращается к столу и снова молчит как убитый. Посторонний старичок в состоянии съесть его живого. Наконец его прогоняют и ставят нуль. Вы думаете: теперь он, по крайней мере, уйдёт? Как бы не так! Он возвращается на своё место, так же неподвижно сидит до конца экзамена, а уходя восклицает: «Ну баня! экая задача!» И ходит он целый тот день по Москве, изредка хватаясь за голову и горько проклиная свою бесталанную участь. За книгу он, разумеется, не берётся, и на другое утро та же повторяется история.
Как рассказчик относится к животным?
Тургеневский охотник, да и многие его спутники, наделён впечатляющими познаниями о природе: он легко опознаёт множество видов птиц и растений, которые большинству читателей нашего времени, выросших не в собственном поместье, а в городе, вряд ли будут знакомы. В то же время его способность сочувственно и тонко воспринимать природу иногда подаётся не без иронии. Особенно это заметно в постоянных попытках рассказчика понять смысл действий и психологию охотничьей собаки. Конечно, интересоваться собаками для охотника нормально, но тургеневский герой думает и говорит о них буквально теми же словами, что и о людях, в результате чего описываются, например, сложная мимика и серьёзный внутренний мир собак. В «Хоре и Калиныче» «Федя, не без удовольствия, поднял на воздух принуждённо улыбавшуюся собаку и положил её на дно телеги»; в «Ермолае и мельничихе», следующем рассказе цикла, эта странная деталь объясняется, впрочем, не вполне ловко: «Известно, что собаки имеют способность улыбаться, и даже очень мило улыбаться». В других рассказах собаки тоже встречаются постоянно, и зачастую в довольно комичном контексте: например, во «Льгове» упомянуто их «благородное самоотвержение», состоящее в попытках принести подстреленную дичь.
Кровь солнышка божия не видит, кровь от свету прячется… великий грех показать свету кровь, великий грех и страх…
Иван Тургенев
Описания животных бывают у Тургенева почти антропоморфными, и наоборот. Вот, например, портрет собаки охотника Ермолая: «Раз как-то, в юные годы, он отлучился на два дня, увлечённый любовью; но эта дурь скоро с него соскочила. Замечательнейшим свойством Валетки было его непостижимое равнодушие ко всему на свете… Если б речь шла не о собаке, я бы употребил слово: разочарованность». А вот портрет самого Ермолая — почти зооморфный: «Мне самому не раз случалось подмечать в нём невольные проявления какой-то угрюмой свирепости: мне не нравилось выражение его лица, когда он прикусывал подстреленную птицу. <…> …Мужики сначала с удовольствием загоняли и ловили его, как зайца в поле, но потом отпускали с богом и, раз узнавши чудака, уже не трогали его, даже давали ему хлеба и вступали с ним в разговоры…»
В жуткой сцене убийства лошади из «Конца Чертопханова», где герой, охваченный собственными страхами (он уверен, что его любимого коня подменили), в упор стреляет в верно служащее ему животное, конь вызывает у повествователя серьёзное сочувствие, а человек, ставящий собственные фантазии выше живого существа, явно осуждается.
Как связаны человек и природа в «Записках охотника»?
Едва ли не самое знаменитое качество «Записок охотника» — обилие пространных пейзажных зарисовок, часто прямо не связанных с сюжетом (школьные учителя, как известно, очень любят их использовать в качестве материала для диктантов). Тургеневские описания природы выполняют в книге множество функций. С одной стороны, это всегда типично русская природа, на фоне которой действуют типично русские люди. На её фоне как бы сглаживаются социальные противоречия и остаются только общие для всех персонажей «Записок охотника» национальные чувства. С другой стороны, природа — источник универсальных, общих чувств и проблем. Пример обеих тенденций — рассказ «Смерть», где постепенное умирание старых деревьев явно ассоциируется с тем, как «умирают русские люди» — причём и крестьяне, и студенты. Интересно, что охотник описывает свои впечатления от гибели старой рощи словами поэта Алексея Кольцова, который часто воспринимался именно как выразитель простонародного духа:
Где ж девалася
Речь высокая,
Сила гордая,
Доблесть царская?
Где ж теперь твоя
Мочь зелёная?..
Русский человек крестьянин Архип спокойно относится к гибели леса, что предвещает изображаемое в рассказе «русское» равнодушие к собственной гибели, зато сентиментальный немецкий управляющий громогласно выражает сожаление, что всеми присутствующими воспринимается с иронией. В «Трёх смертях» Льва Толстого, например, чуждым природе и народу оказывается барская жизнь, у Тургенева же, напротив, русского барина и русского крестьянина всё же больше связывает, чем разъединяет.
Наконец, способность эстетически любоваться природой у Тургенева присуща и образованному барину, и простой девке. Русские леса и степи вызывают восторг не только у посвящающего им множество страниц охотника, но и у искалеченной Лукерьи из «Живых мощей», и даже у простой девушки Акулины, героини «Свидания», которая сначала говорит о практической пользе от некоторых растений, а потом переходит к красоте природы и собственной любви:
«Это я полевой рябинки нарвала, — продолжала она, несколько оживившись, — это для телят хорошо. А это вот череда — против золотухи. Вот поглядите-ка, какой чудный цветик; такого чудного цветика я ещё отродясь не видала. Вот незабудки, а вот маткина-душка… А вот это я для вас, — прибавила она, доставая из-под жёлтой рябинки небольшой пучок голубеньких васильков, перевязанных тоненькой травкой, — хотите?»
Природа ассоциируется у Тургенева со смертью и красотой — силами, которые в мире писателя вызывают схожую эмоциональную реакцию едва ли не всех русских людей, кроме окончательно и безнадёжно испорченных (наподобие возлюбленного Акулины Виктора): именно это и даёт рассказчику надежду на то, что пропасть между образованными и необразованными, помещиками и крестьянами, «идеалистами» и «реалистами» всё же можно преодолеть.
список литературы
- Анненков П. В. По поводу романов и рассказов из простонародного быта // «Современник» против «Москвитянина»: Литературно-эстетическая полемика первой половины 1850-х годов. СПб.: Нестор-История, 2015.
- Бродский Н. Л. И. С. Тургенев и русские сектанты. М.: Изд-во литературного кружка «Никитинские субботники», 1922.
- Вдовин А. В. «Неведомый мир»: русская и европейская эстетика и проблема репрезентации крестьян в литературе середины XIX века // Новое литературное обозрение. 2016. № 5.
- Гроссман Л. П. Ранний жанр Тургенева // Гроссман Л. П. Собр. соч.: В 5 т. Т. 3. М.: Современные проблемы, 1928.
- Ковалёв В. А. «Записки охотника» И. С. Тургенева: вопросы генезиса. Л.: Наука, 1980.
- Лукина В. А. У истоков «Записок охотника»: К вопросу о времени возникновения «Хоря и Калиныча» // Молодые тургеневеды о Тургеневе / Сост. И. А. Беляева, Е. Г. Петраш. М.: Экон-Информ, 2006. С. 7–27.
- Тургенев И. С. Полное собрание сочинений и писем: В 30 т. Сочинения. Т. 3. М.: Наука, 1979.
- Цейтлин А. Г. Становление реализма в русской литературе (русский физиологический очерк). М.: Наука, 1965.
- Masing-Delic I. Philosophy, Myth, and Art in Turgenev’s Notes of a Hunter // The Russian Review. 1991. Vol. 50. No. 4. Pp. 437–450.
- Peterson D. The Origin and End of Turgenev’s Sportsman’s Notebook: The Poetics and Politics of a Precarious Balance // Russian Literature. 1984. Vol. XVI. No. 4. Pp. 347–358.
- Ripp V. Ideology in Turgenev’s Notes of a Hunter: The First Three Sketches // Slavic Review. 1979. Vol. 38. No. 1. Pp. 75–88.
0
Сколько рассказов в сборнике Записки охотника Тургенева? Что их объединяет?
1 ответ:
2
0
Рассказы, составившие сборник «Записки охотника», публиковались в журнале «Современник в 1847-1951 годах, а отдельным изданием сборник вышел в 1852 году. В издание 1874 года автор добавил ещё три рассказа. Всего их стало 26:
При определении жанра некоторые исследователи считают их рассказами, другие — очерками.
Все рассказы объединяет одна тема: изображение русского народа, крепостных крестьян и их высоких нравственных качеств.
В них чётко прослеживается протест против крепостного права — Тургенев остался верен Аннибаловой клятве, данной им в юности, и всячески содействовал освобождению крестьян от рабской крепостной зависимости.
Читайте также
В рассказе Тургенева «Бужин луг» автор, потерявшись ночью в степи, находит случайный приют у костра мальчиков, которые сторожат лошадей. Ночь и тишина толкает ребят рассказывать друг другу страшные истории, про лешего и русалок, про мертвых. Эти истории сам автор в рассказах называет «сельскими поверьями», потому что люди верят в то, что все эти истории могли происходить на самом деле. Источником для этих историй служили может быть и реальные случаи, но в воображении простых людей, они превращались в поверья — сказочные истории про нечистые силы, которые только и ждут, чтобы напакостить обычному человеку.
А тут смотря что этот рецензент считал главным.
Если для него рассказы из цикла «Записки охотника» — это прежде всего рассказы о характерах, образе жизни, судьбах простых крепостных крестьян, то возможно, что описания природы представляются ему излишними и не несущими полезной информации.
Если же считать рассказы серии «Записки охотника» произведениями о природе, на фоне которой показаны и образы простых людей, живущих в гармонии с этой природой, составляющих с ней одно целое, то щедрость красок и оттенков как раз и будет главным в этих рассказах.
Я всегда была против излишней политизации любых произведений литературы, а потому воспринимаю «Записки охотника» как рассказы о природе, о красоте русской природы.
Иван Сергеевич сначала обучался в пансионе Вейденгаммера, потом в Лазаревском институте. В 1833 году, в возрасте 15-ти лет, И.С.Тургенев поступил на словесный факультет Московского университета. Через год семья Тургеневых переехала в Санкт-Петербург, и Иван Сергеевич тогда же перешёл в Петербургский университет.В 1836 году И.С.Тургенев закончил курс Университета со степенью действительного студента. В следующем 1837 году, снова держал выпускной экзамен, и получил степень кандидата, а в 1838 году он отправился в Германию. В Берлине, Иван Сергеевич Тургенев вновь взялся за учёбу.Он слушал в Берлинском университете лекции по истории римской и греческой литературы, а дома он занимался грамматикой древнегреческого языка и Латыни! Не даром И.С.Тургенев является единственным Русским писателем у которого нет ни одной стилистической ошибки!
Я сразу признаюсь, что рассказ Тургенева «Муму» мне не понравился.
Он слишком жестокий, хотя конечно мне понятно, почему автор его написал. Он хотел разоблачить крепостное право, показать его с самой неприглядной стороны, показать насилие над личностью, показать все те кошмарные злоупотребления и упоение властью, которые сопутствовали этому явлению.
Барыня в рассказе показана капризной и жесткой старухой, которая видит смысл своей жизни в том, чтобы измываться над другими людьми и считает такой порядок вещей совершенно естественным. Для нее люди словно вещи, которые если и сломал, то не жалко — всегда можно выкинуть и купить новые.
Этот рассказ заставляет задуматься над тем, во что превращает человека власть, если этот человек не обладает духовностью.
В самом начале рассказа Тургенева «Муму» мы читаем краткое описание барыни, которое помогает нам разобраться в подспудном смысле многих ее поступков.
Барыня назван вдовой, которая осталась практически одна на склоне лет, ее сыновья давно служили в Петербурге, дочери уже вышли замуж и она жила в одиночестве, окруженная лишь дворовыми людьми.
Поэтому и пишет автор, что день ее, лучшие годы жизни, уже прошел и был нерадостным — она не знала счастья. А вечер, подкравшаяся старость, оказалась совсем печальной.
Если бы не ее самодурство, барыню можно было бы пожалеть.
Но она, страдая сама, еще больше заставляла страдать других. Она считала себя царицей на своем дворе и требовала беспрекословного подчинения. Желания других людей для нее ничего не значили. Это самодурство чистой воды