Утро, лучи солнца освещают комнату. Женя не торопясь просыпается, еще не успел прозвонить будильник. Для нее сегодня очень важный день, в одиннадцать ее ожидает собеседования в фирму на должность секреторя. Она подошла к окну, потянулась, солнце освитило ее шикарную фигуру. Лучи нежно скользят по груди второго размера, лаская маленькие, аккуратные розовые соски, ее волосы едва касались плеч. Поворошив волосы, Женя поставила чайник и пошла собираться. Накрасившесь она одела нижнее белье, блузку, пиджак, юбку и чулки. Посмотрела на себя в зеркало, она шикарна, жгучая брюнетка, стрижка каре, очки с черной оправой, ее макияж подчеркивал невероятную красоту, ее накачиная попа в этой юбке была отпад. Жене было 23 года, она только закончила институт и это было первое ее собеседование на работу. Выпив чашку кофе, одела туфли на высокой шпильке, сумочка и впуть.
До фирмы она добралась очень быстро, таксист не сводил с нее глаз, улыбался, всячески стрелял взглядом, ей это безумно нравилось, но она не подавала вида. Найдя кабинет генерального директора, его звали Артур Александрович так она прочитала на табличке двери, немного собравшись с мыслями стучит в дверь.
– Да, да войдите. -Донесса голос из двери
Женя уверенно открыла дверь и переступила порог. За столом сидел очень крупный мужчина, лет шестидясити, проступала не большая, едва заметная седина, Это был Артур Александрович.
– Здрасвуйте. Вы значит Евгения? —
Очень медленно, не отводя глаз он говорил, не давая вставить не единого слова.
– Могу сказать сразу, глядя на ваш внешний вид вы нам подходите, осталось только согласовать ваши обязанности, присаживайтесь на диван.
Женя прошла по кабинету не торопливым шагом, села на диван, закинула ногу на ногу положив сумку с края, немного откинувшись назад. Артур Александрович подошел к шкафу достал бутылку вина и конфеты, поставил их на стол, подал бокалы и сел рядом. Она была удивлена таким собеседование и не знала как себя вести.
– Я сейчас все объясню. В ваши должностные обязанности будет входить. Ответы на звонки, поездки в командировки со мной и вообще всегда быть рядом, да и самое главное вы будете составлять мне компанию, то есть выпивать со мной.
Он выдержал паузу.
– И разумеется достойная зарплата. Так что вы согласны?
Женя отвела глаза и немного подумав ответил:
– Да, если только не много пить.
– Разумеется, Вы можете хоть весь вечер ходить с одним бокалом. Ну а сейчас первый ваш рабочий день хотелось бы начать сприятного.
Артур Александрович налил в бокалы вино и один из них протянул Евгении.
–За знакомства и удачную работы.
После чего они сделали по глотку и начали разговорить. Артур Александрович спрашивал где она училась, кто родители, рассказывал о фирме, просто болтали не о чем. Допив первый бокал, Женя очень захмелела и почувствовала возбуждения в низу живота. Артур Александрович налил еще бокал, но Женя не стала делать и глотка, она уже понимала, что что то не так. Ее желание секса было все сильней, она начала ёрзать по дивану, сильно сжимать ножки. Потом продвинулась к столу и запустила себе руку между ножек, стала медленно, нежно ласкать себя через трусики. Она уже не отдавала себе отчет и плохо понимала что происходит.
Артур Александрович встал, закрыл дверь.
– Что ты делаешь под столом? Покажи мне.
Потребовал он.
Женя отодвинулась от стала, сжала ножки.
– Облакачивайся на спинку, задери юбку, поставь ноги шире и продолжай!
Грубо сказал Артур Александрович.
Женя откинулась назад, поставила широко ноги и начала ласкать себя через трусики. Она нежно себя гладила иногда нажимая пальцами на киску, то и дело поднимаю бедра вверх на встречу пальцам. Артур Александрович подошел к ней, провел пальцами по щеке, по губам. Женя вытащила язык, стала ловить его пальцы, лизать их, постанывать, он вставил большой палец ей в рот и она стала жадно его сосать, вылизывать закрыв глаза. Артур Александрович наклонился и стянул с нее юбку и трусики, отошел сел на кресло.
– Продолжай.
Спокойно сказал он
Он смотрел на гладко выбритую киску, с окуратными половыми губами. Женя облизала свой палец и медленно опустила в низ.
Стала двигать между губ, затем задержалась на клиторе, быстрыми круговыми движениями начала его теребить, издался стон, облизала пальцы свободной руки и сразу вставила себе два пальца и начала быстро иметь себя ими как можно глубже, она уже вся хлюпала. Она стонала все сильней, извивалась на своих пальцах, облизывала губы. Артур Александрович жадно смотрел после чего встал, подошел к Жене, схватил ее за щеки так что б она открыла рот, как можно больше набрал слюны и харкнул. Женя все проглотила, вытащила язык и потребовала еще. Он не заставил ее ждать и харкнул как можно сильней, Женя стала играть его слюной языком не торопясь ее проглотить.
Артур Александрович снова сел в кресло.
– Встань раком и поимей себя в задницу!
Приказал он.
Женя покорно встала к нему спиной наклонилась вперед, выставив на показ все свои прелести, положила руки на попу и развела ягодицы в стороны.
– Харкни мне на задницу. Попросила она.
Артур Александрович харкнул точно на анус, и вновь вернулся в кресло. Женя шлепнула себя по заднице и медленно стала вставлять палец в попочку, она вся выгнулась с киски сочится сок, медленно имеет себя в попу, другой рукой ласкает киску, вставляет в нее пальцы, теребит клитор. Стоны захватили весь кабинет Артур Александрович жадно смотрел на нее, пил вино.
Допив бокал он медленно подошел к Жене, убрал ее руку от киске и резко вставил в нее три пальца, как можно глубже, как можно резче начал ими двигать. Женя не могла сдержаться ее затрясло, она издала рык и упала на диван, конвульсии ее еще долго не отпускали, такого оргазма она не получала не когда.
– Что это было?
Продолжая часто дышать спросила она
– Возбудитель который я добавил в вино. Вы подходите нам. Одевайтесь, конверт с авансом на столе, завтра за вами заедет водитель в районе 6 вечера.
Спокойно сказав Артур Александрович, ушел.
Женя не много полежала и начала собирать, конверт положила в сумку. Выбежала на улицу, там ее ждала уже шикарная машина, рядом стоял мужчина.
– Я Сергей, теперь я ваш водитель.
Представился он.
Женя задумалась, и не уверена села в машину, через двадцать минут она уже была дома, в голове было много мыслей и до конца она не понимала что произошло. Она нашла в сумке конверт в нем лежало тридцать тысяч ее очень порадовал такой аванс. Она приняла горячую ванну и уснула не думая не о чем.
Warning: A non-numeric value encountered in /var/www/dogsta.ru/data/www/dogsta.ru/wp-content/themes/root/inc/admin-ad.php on line 136
Начало здесь.
Предыдущая часть здесь.
-Папа…, — прошептал Андрюшка, едва войдя в калитку очередного дома, — смотри, какая у них собака…
-Да, собака, действительно, знатная, — Андрей оценивающе смотрел на огромного пса, сидевшего рядом с такой же огромной будкой, — думаю, что этот пёс потяжелее тебя и Алёнки вместе взятых будет…
Женя тоже посмотрела на собаку. Судя по всему, пёс был достаточно молодой. Года два-три. Он не выказывал никакой агрессии в отношении пришедших. Впрочем, как и дружелюбия. В глазах пса читалась какая-то бесконечная тоска…
-А как его зовут? — спросил мальчик у молодого мужчины, который открыл впустил их во двор, чтобы показать дом.
«Хозяин такой же лохматый, как и пёс», — подумала Женя, рассматривая парня.
-Зовут? — переспросил мужчина, думая, кажется, о чём-то своём, — Джек его зовут.
-Джек? — вздрогнула Женя, приглядываясь к собаке. Зачем она приглядывалась к этому псу? Искала в нём какие-то знакомые черты? Вовсе нет. Её Джек был овчаркой, а этот — псом неизвестной породы. Огромным и очень лохматым. Скорее даже нечёсаным.
«Мой щенок похож немного
На бульдога и на дога.
-На собаку водолаза.
И на всех овчарок сразу» — пронеслось в Жениной голове.
-А он кусается? — снова спросил сын.
-Джек то? — опять переспросил мужчина, — нет, Джек не кусается. Он слишком добрый.
-А можно его сушкой угостить? — не унимался Андрюшка.
-Угости, — равнодушно пожал плечами мужчина, и, повернувшись к взрослым, спросил, — с чего осматривать начнёте? С дома или с сада?
-Давай с дома, — Андрей пошёл ко входу в дом.
-Мама, достань сушки, пожалуйста! Я Джека угощу.
-Ну, пойдём…, — Женя, ощущая смутное беспокойство, вернулась к машине, открыла её, достала пакет с сушками…, — держи, Андрюша… Хотя… погоди… давай, сначала я…
Женя медленно подошла к собаке так же безучастно продолжающей сидеть рядом с будкой, и машинально отметила, что на ней нет даже ошейника.
-Женя, — позвал Андрей, стоя на крыльце, — мы с Алёной в дом.
-Хорошо, Андрей, — Женя подошла ближе к собаке, присела рядом, — Джек, — позвала тихонько, протягивая на открытой ладони угощение, — Джек… держи.
Пёс в некотором недоумении смотрел на людей. Он переводил взгляд с Жени на Андрюшку, потом принюхался, и в одну секунду сушка пропала в огромной пасти.
-Мама, а можно я теперь? — замирая, произнёс сын.
-Подходи ближе, — позвала Женя, — протягивай сушку так же, как это делала я — на открытой ладони. Не бойся.
-Я не боюсь, мама…, — с каким то благоговением, как показалось Жене, произнёс сын, — он такой большой… и красивый… я хочу его погладить…
-Андрюш… давай мы сейчас пойдём в дом, всё там посмотрим, потом посмотрим сад, и снова вернёмся к Джеку. Хорошо?
-Хорошо, мама. Джек, мы сейчас вернёмся…
Пёс, провожал мальчика и женщину взглядом. «Ну и взгляд, — думала Женя, — что с ним такое произошло? Почему он такой равнодушно-отрешённый?»
-Мама! — со второго этажа быстро спускалась Алёнка, — там даже балкон есть! Наверху!
-Что там ещё есть? — улыбнулась Женя.
-Не знаю… это надо папу спрашивать, — растерялась девочка, — я только балкон смотрела. Но он мне очень понравился!
-Пойдёмте сад посмотрим, — Андрей тоже спустился вниз.
Выйдя на крыльцо, Женя снова посмотрела на собаку. Пёс, увидев Женю и выскочившего Андрюшку, слегка оживился, склонив голову набок. А когда мальчик подошёл к нему с очередной сушкой, слегка потянулся навстречу, и снова слизнул её в одну секунду.
-Ух ты! — восхитилась Алёнка, — Андрюха, ты его приручил? Да? Ты теперь за него в ответе!
-Вы идите, смотрите сад, — махнул рукой мужчина, когда у него зазвонил телефон, — я сейчас подойду.
-Ну что там в доме? — спросила Женя у Андрея, когда они вышли осмотреть участок.
-Да, в общем-то… коммуникации все есть, ремонт только требуется. Вода из скважины. Отопление имеется, канализация. Наверху три комнаты. Внизу две и кухня-гостиная. Из мебели — хороший кухонный гарнитур с встраиваемой техникой. Кое-где ремонт, конечно,требуется… чисто косметический. Пойдём, вон баня…
-Мама! А это чё за дерево?
-Это яблоня, Алёна. А вон там, похоже, вишня…
-А это чё?
-На смородину похоже…
-Заросший только сад… Хотя места много, — произнёс Андрей, продолжая шагать по дорожке в сторону бани, — сруб свежий. И внутри неплохо.
-Бане два года, — подошёл хозяин, — наверху ещё большая комната отдыха. Там тоже жить можно. Беседка недостроена, вон левее стоит. Деревья, кустарники, ягоды — всё молодое. дому восьмой год. Там ещё подвал, где мать заготовки хранила…
-А ты почему дом продаёшь? — поинтересовался Андрей.
-Отец умер весной скоропостижно, — мужчина достал сигареты, закурил, и, глубоко затянувшись, продолжил, — Ему только пятьдесят исполнилось. Я мать к себе увёз. В другой город. Дом нам ни к чему.
-А Джека с собой заберёте? — Андрейка, затаив дыхание, смотрел на мужчину.
-Нет, малец. Джека нам некуда девать. В квартиру такую собаку не поселишь.
-А куда вы его? — тоже спросила Женя, боясь услышать ответ.
-Не знаю, — снова пожал плечами мужчина, — но с собой я его точно забирать не буду. Службу какую-нибудь вызову, если в течении недели дом не продам. В следующий раз смогу сюда только осенью приехать.
-Какую службу? — не поняла Алёна.
-Алён…, — Женя попыталась отвлечь детей, — да мало ли какие службы у нас в городе есть. Служба газа, например. Коммунальные службы. «Вот почему у Джека такая тоска в глазах, — подумала Женя, — он всё понимает и чувствует. Он на обочине жизни…»
-Там ещё в подвале у матери цветы какие-то, она просила сказать. Их высаживать скоро пора. И там ещё, — мужчина махнул в конец участка, — запруда какая-то. У отца всё руки не доходили почистить… Гараж пойдёте смотреть?
-Пойдём.
-Если покупать надумаете — я цену сброшу за срочность. Вам как раз на хватит беседку достроить и ремонт сделать. Да за такой дом и так цена небольшая, — рассуждал мужчина, открывая ворота гаража. Женя оглянулась. Сын снова сидел возле собаки. Рядом стояла дочь.
-Андрей…, — Женя положила руку на плечо своего мужчины.
-Я понял, Женя. Я всё понял. Виталя, у тебя документы все готовы?
=//=
-Джек, мы к тебе ещё вернёмся, — пообещал сын, запихивая очередную сушку в бездонную собачью пасть, и гладя животное.
Женя снова посмотрела на пса. Его взгляд изменился. В нём появилась надежда.
Продолжение в следующей части.
Источник
- Хотите связаться со мной?
Много лет я занимаюсь воспитанием собак. Мне посоветовали поделиться своим опытом на интернет ресурсе. Так что если вас интересует воспитание, болезни, лечение и истории про собак и щенков, присоединяйтесь к нам.
V. Галереи и корридоры Арсенального каре. Везде солдаты. Кучкуются. О чём-то говорят. Это верные, пока, Временному правительству части. Они ещё ничего не знают о событиях этой ночи в Петрограде. Событиях, перевернувших весь мир.
- Стой, кто идёт! — женский голос позвучал звонко в неожиданно пустом корридоре.
- Ну, вот, опять двадцать пять, — проговорил себе под нос Игорь. — Чему удивляться?..
- Свои! — прокричал казак. — Мы охраняем плац. Задержали посторонних. Утверждают, что они из Петрограда и у них важное сообщение для Александра Фёдоровича.
- Обождите минуту, — женщина с ружьём скрылась за дверью и вскоре появилась.
- Проходите, Александр Фёдорович ждёт вас.
У большого письменного стола императорского кабинета стоял мужчина средних лет в полувоенном френче, галифе и высоких сапогах. Образ, хорошо всем знакомый. Дверь кабинета закрылась. О чём говорили друзья с бывшим премьер-министром история умалчивает. Но разговор был недолгим. Дверь открылась, но вышла только Женя.
- Слушай, подруга, — обратилась она к охраннице, — как тебя зовут?
- Глафира я, из питерских. Мы из Женского батальона смерти…
- Ну, помирать нам рановато! Давай раздевайся…
- Ты это чего? — испугалась Глафира, беря наизготовку винтовку.
- Мы из Питера, из Петрограда, там революция. Временное правительство арестовано. Твоих однополчанок во главе с Марией Бочкарёвой уже разоружили.
- Не может быть!
- Ещё как может. Сюда скоро приедут революционные матросы во главе с Дыбенко, чтобы арестовать Керенского.
- Ты-то откуда знаешь?
- Да так, из истории…
- Чего-чего?
- Книжки читаю, вот чего! Потом, всё потом расскажу. Снимай только фуражку и шинель.
- Да я не против. А винтовка нужна?
- Не знаю. Можешь отдать её Александру Фёдоровичу. Вы как сюда приехали?
- На машине. Она где-то в городе. Александр Фёдорович знает где. Там шофёр дожидается. А можно, я с ними?
- Можно.
Тихо раскрылось окно первого этажа Арсенального каре. Друзья выбрались в Собственный сад. Впереди шёл мужчина в неестественно сидевшей на нём маленько солдатской шинели. Со стороны плаца уже слышались крики и возгласы. Чей-то голос громко восклицал: «Революция, о которой так долго говорили большевики, совершилась! Власть в руках Советов рабочих и солдатских депутатов. Наша с вами власть, товарищи!».
И вновь подземный ход. Приоратский дворец. Он во мраке. У дворца угадывается силуэт автомобиля…
- Ну, друзья, пора прощаться, — сказал мужчина в кургузой шинели. — Спасибо вам за всё. Россия вас не забудет!
- Да, уж, птица Говорун… — начал было Павел себе под нос, но Виктор стукнкл ему локтём в бок.
- Вы поезжайте в сторону Эстонской границы, а там разберётесь. Только поторопитесь, — сказала Женя на прощание.
- Езжайте на Волосово и Кингисепп, простите Ямбург, — добавил Виктор, обращаясь к шофёру в кожанных одеждах. — А там и до Ивангорода недалеко.
- Знаю, уже ездил туда с донесениями.
- Ну, вот, счастливого пути! — сказал Виктор. — А ретроавтомобиль какой модели?
- Авто английское. Марки «Роллс Ройс».
- Круто! — воскликнул Пашка. — Сейчас на аукционе за такое ретро!..
- Молчи, Пашка, — шепнул ему Виктор. — Сейчас мы опять будем драпать. Забыл где мы?
- Да в Гатчине!
- Ну, тогда, когда?!.
Откуда-то из темноты появилась Цыганка:
- Сами мы не местные, давайте погадаю…
- Ну, вот, началось… светопреставление! — сказал Игорь.
- Найн, никаких больше представлений! — офицер был груб и зол. Допрос шёл уже пятый час. Он устал. — Никаких спектаклей, никаких театров! Мы навели справки. Это тут недалеко. Вы за кого нас держите? За идиотов? Немецкое командование будет к вам милостиво. Вы лазутчики. Это факт. Но вас не повесят на этой площади, — он указал в сторону рыночной площади, что напротив комендатуры. — Вас расстреляют. Это большое уважение со стороны Германии. Вы честно выполняли свой долг. Мы тоже честно выполняем свой солдатский долг. Вы наши враги, вы — подпольщики, комсомольцы. И вы будете расстреляны вместе с комсомольцами-подпольщиками.
- Нихт шиссен! — проговорил Игорь, вспомнив слова из фильма о войне.
- Не дрейфь, — сказал Евгений. — Солдаты в безоружных не стреляют. Вы — палачи!
- Мы — молодая гвардия рабочих и крестьян! — затянул Виктор. Друзья подхватили:_
- Вперёд заре навстречу, товарищи в борьбе, штыками и картечью проложим путь себе!..
- Прекратите это представление, прекратите этот балаган! — взорвался офицер и что-то прокричал по-немецки. Вбежала охрана с собакой, немецкой овчаркой.
- Ну, вот собака с милицией… — сказал Пашка.
На друзей напал ржач. Они смеялись, взявшись за животики. Было настолько страшно уже давно, что произошла психологическая инверсия. Включились защитные механизмы, как говорят психологи.
- Собака лаяла на дядю фраера! — запел Пашка, изображая Промокашку из «Места встречи…» — А на скамье подсудимых!..
- Ребята, — сказала Женя прижимая теснее Котейку, — не бойтесь, вот наш талисман, — и она погладила Котейку по головке. И он замурлыкал в ответ, не испугавшись даже остервенелого лая собаки.
В корридоре комендатуры по-прежнему сидели Старик и Цыганка. Но в сторону друзей они уже не смотрели.
Кошмарная, самая кошмарная ночь в жизни наших друзей прошла в каком-то подвале на опилках. Постоянно откуда-то доносились крики. Кого-то пытали.
- И всё это в родной Гатчине, — задумчиво проговорил Пашка.
- В родной Гатчине нас скоро расстреляют, — сказал Игорь. — Нет, уеду в Ленинград.
Там голод, но нет фашистов.
- Так тебя и отпустили, — сказал Женя. — Попались…
- Ну, не брат ты мне! Чего сдрейфил? — сказала Женька. — Вон Котейка спокоен.
- Ему то что? — спросил Женя. — Его же не расстреляют…
- Никого не рассреляют. Давайте на спор! — предложила Женя.
- Нет, я больше в такие игры не играю, — сказал Игорь.
- Спорим, что скоро всё закончится! — настаивала Женя.
- И всем будет крышка… — сказал Женя.
- Готовь лошадей! — шепнул ему, улыбнувшись, Виктор. — Кино мы любим, а вот оказались на месте персонажей, сдрейфили.
- Никто и не сдрейфил, вон как пели прямо в комендатуре! — сказала Женя.
А на рассвете их повели на казнь. Вместе с комсомольцами-подпольщиками. Они смотрели в глаза друг другу и всё понимали без слов. Они были почти ровесники. Они были патриотами. Независимо от того, в каком времени они жили, и что за свою недолгую жизнь успели совершить.
Руки связаны за спиной. Позади автоматчики. Их вели в сторону парка Сильвии. Там у стены парка казнили патриотов, партизан, подпольщиков. Но что это? Кто это? На алее парка с метлой в руках стоит Загадочный старик и смотрит на них немигающим взглядом. Тихо-тихо, почти неразличимо заиграла музыка. «Жил да был чёрный кот за углом, и кота ненавидел весь двор…»
- Женя, что это? — спросил брат.
- Не бойся, братишка! — крикнула Женька и опустила Котейку на землю. Котейка быстро-быстро побежал и скрылся за углом полуразрушенного паркового строения.
Посреди развалин стояла Цыганка. Она немигая смотрела на процессию. Но её саму словно никто и не видел.
Мелодия звучала всё громче и громче. Песня уже гремела над парком, но никто, вроде, ничего и не слышал. «Только песня совсем не о том!..»
- А кто выдал подпольщиков? — спросил Женю брат.
- Какая-то предательница, из своих же. Комсомолка была… — ответила Женя.
- Что это? — спросил Виктор, задрав голову к небу.
Все устремили взгляды наверх. Миллионы и миллионы искрящихся снежинок опускались с небес на землю. Автоматчики в ужасе пригнулись и попятились.
- Снег посреди лета? — удивился Игорь.
Музыка сменилась звуками скрипки. Мелодия из фильма «Профессионал»…
Что-то подняло всех и закружило-понесло, какой-то вихрь из «снежинок» и людей.
В Приоратском дворце продолжаетя праздник. Во дворе замка играет музыка. Мелодия из фильма «Профессионал». Партию скрипки, под «минусовку» исполнял Игорь. Среди гуляющих молодые люди, похожие на героев-подпольщиков. Загадочный старик в форме офицера Советской армии, на груди орденские планки и награды Отечества. Цыгака-гадалка с детьми. Женя ведёт экскурсию. Друзья гуляют и участвуют в мероприятиях «Ночи в музее».
Из колонок звучит песня Битлз «Magic mistery tour”.
ВМЕСТО ЭПИЛОГА.
Гатчина середины 60-х.
Проспект 25-го Октября.
Из окна дома на проспекте доносится песня, играет радиола: «Жила да был чёрный кот за углом!..» По проспекту идёт обычная советская женщина. Она совсем не выделяется среди людей. Вдруг дорогу ей перебегает чёрный кот. Котейка? Женщина ипуганно шарахается в сторону. Визг тормозов. Напротив останавливается чёрная «Волга». Выходят двое в штатском, предъявляют документы:
- КГБ СССР, гражданка, вы арестованы, пройдёмте в машину. И без глупостей!..
Наши дни.
«Жил да был чёрный кот за углом!..» Играет современная группа. На дискотеке «В стиле 60-х» наши друзья. Среди танцующих молодые люди и девушки очень похожие на комсомольцев-подпольщиков. За столиком сидят вместе Цыганка и Загадочный Старик. Они модно и со вкусом одеты. О чём-то весело говорят и пьют чай. И вновь звучит «Magic mistery tour”. А значит, что наших героев ожидают новые приключения.
P.S. Где-то вне времени и пространства. Белый шум. Появляется Женя с Котейкой.
Женя поднимает своего любимца вверх, как Король Лев Симбу и кружися с ним:
— Котейка, Котейка, хороший Котейка, тобою гордится страна!..
Конец.
Евгений, Джек, Женечка (СИ)
Евгений, Джек, Женечка
Ольга Горышина
1. Ярослава
— Ярослава!
Я обернулась на окрик, но осталась в присядку, боясь уронить с ладони землянику, которую мне отсыпала возвратившаяся из леса соседка, и теперь ее ягодку за ягодкой аккуратно клала в рот моя Женечка.
Алиска ускорила шаг, точно испугалась, что на расстоянии я не узнаю подружку детства. Она не изменилась, хотя когда мы виделись в последний раз, ей, кажется, даже тринадцати не исполнилось. Все то же каре. Все так же мне по плечо. Только весит, наверное, кило на десять больше меня. Сиськи так и прыгают в майке — с таким богатством и без лифчика я не рискнула бы бегать даже по жаре. Необычной для конца июня.
— Тетя Надя рассказала! — кричала Алиска на ходу.
Запыхалась. Да, бегать на ее месте я тоже бы не стала.
— Я не поверила! Вот, прибежала…
Когда она поравнялась со мной, я уже была на ногах и растирала по ладоням ягодный сок, чтобы обнять подружку, но та замерла в шаге от меня, желая, наверное, ограничиться простым «привет». Ну, да, сто лет, сто зим… Какие тут объятия, только в кино все сразу целоваться лезут.
Да и вообще играли мы вместе скорее от безысходности, только когда других детей рядом не было. Все же в детстве четыре года — большая разница, прямо пропасть в интересах. Я, можно сказать, пасла Алиску, чтобы ее бабушка могла в огороде покопаться. Вместо игр мы вместе стирали в железном тазу с ржавым дном Алискину пижамку, и бабушка учила нас, девочек, что перед стиркой белье выворачивают и уделяют особое внимание некоторым местам… Не знала, что мы будет пользоваться стиральной машиной даже на даче. Ну, надеюсь, Алиска тоже не руками стирает…
— Да, это я… — сказала просто, чтобы не молчать. — Кто бы мог подумать…
Мы, не сговариваясь, подняли взгляд поверх высокого железного забора к распахнутым окнам второго этажа. Нет, из них не вырывались, как в нашем детстве, короткие узорчатые занавески. На пластиковых окнах были москитные сетки.
— Самый клевый дом в округе. Женя вложился в него капитально. Только продал дешево. Спешил. Как-то они с Мариной… Это его жена, — добавила Алиска тут же, боясь, что я не знаю, с кем он связал свою жизнь. — Взяли и сорвались в свою Испанию в один день. Летом ничего не говорили, а весной уже новые хозяева въехали.
— Я тоже дешево купила, — зачем-то сказала я. — Новые владельцы тоже спешили. Дураки, зачем покупали? Три года не продержали…
— Они почти и не приезжали. А ты-то из Москвы надолго?
— Как получится…
Никогда не говори никому о своих планах. Еще все может сорваться. Из-за родителей. Снова из-за родителей!
— А муж в Москве так и будет работать? — Алиска вспыхнула. — Извини, я не расспрашивала. Тетя Надя сама сказала…
Я кивнула. Тетя Надя сама ничего не знает. Ей мать наврала с три короба, как я и просила. Ну и если бы наш развод не был тайной даже для детей, мать все равно бы краснела за дочь-брошенку. Не поверила она мне. Невозможно поверить, что это обоюдное решение, к которому мы с Владом шли долго и упорно лет так пять. Вот дурь-то какая с этими родителями… Между нашими поколениями пропасть, которую не перекроешь никакими доводами.
— Конечно. Там денег больше. И он москвич. В здравом уме москвич в Питер переезжать не станет никогда. Я просто на повышение иду. Через наш питерский офис это сделать намного легче. Так что это временно все равно…
Врать так врать… Впрочем, нет ничего более постоянного, чем временное. Должность выше, зарплата ниже, но это и не Москва. Мне хватит. Нам с Женечкой хватит.
— Но дачу уже купила… — усмехнулась Алиска, явно прикидывая в уме выложенную мною сумму, но дальше тактично промолчала.
— Ну так лови за хвост удачу, как говорится. Лучший дом в округе, сама сказала.
Мы на секунду замолчали. Не знаю, о чем Алиска в тот момент подумала: о том ли, буду я вспоминать в нем свою первую любовь, о которой на даче не трепался только ленивый, или о чем-то другом… Местные Ромео и Джульетта прямо. К счастью, оба живы-здоровы и счастливы. С другими.
— Слушай, я чего прибежала… У тебя сыну сколько? Моему Егору двенадцать в сентябре.
— Ярославу тринадцать исполнилось.
— Может сведем их вместе? Тут детей теперь совсем нет. А если и приезжают, из игрушек не вылезают.
Я кивнула.
— Да, тишина гробовая. Я даже удивилась. Хотелось дежавю. Даже на мопедах не гоняют.
— Ну, иногда гоняют. Но, конечно, не так… На мостике еще висят, но… Гопота какая-то… Страшно вечером гулять. Но у тебя ж собака?
— Да, собака. Тетя Надя тебе все рассказала?
Алиска пожала плечами.
— Ну так… Ты ж знаменитость. Слушай, — подружка понизила голос. — Ты дочку, — и она кивнула на мою Женечку, которая тихо стояла подле нас, — в честь Сомова, что ли, назвала?
Я кивнула.
— Да. Как догадалась?
Алиска поджала губы: поняла, что переступила черту тактичности.
— Извини.
— Да ничего, муж не в курсе…
— А сына в честь себя?
— А то как же! Ну, когда знакомить их будем? Мне моего тоже не мешало бы от телефона оторвать…
— Да хоть прямо сейчас… Мои через час на озеро собираются. Если отпустишь своего… Ну, мальчишкам так легче разговориться… Там тарзанка, правда, есть, но если ты против…
— Я не против. Главное, чтобы его папа не узнал.
Мы рассмеялись.
— Я через час приведу Ярика. Мне сейчас Женечку спать укладывать. Мы еще маленькие, нас всего три годика. Да, Женечка. Покажи на пальчиках три.
И дочь показала. Я сжала ее ручку крепко-крепко и повела в крепость, которую построил Джек совсем не для нас с ней. Калитка гулко ударилась за нашими спинами, и я задвинула засов, отгораживаясь от внешнего мира. Никого не пущу в мой собственный — никого.
— Ярик! — позвала я из дверей, заметив за спинкой дивана его поднятую пятку.
Тишина. Привычная.
— Ярослав! — позвала громче, чтобы он услышал мать через свои эйрподы.
Он поднял курчавую голову, по которой плакала расческа. В Москве он себе такого не позволял, а здесь неряшливость стала частью его протеста против дачи в Ленинградской области.
— Я встретила свою подружку детства. У нее сын, Егор, на год тебя младше. Они едут на озеро купаться. Я сказала, что ты поедешь с ними.
— Не хочу.
Ответил и исчез за спинкой дивана, уткнувшись в айфон.
— На улице двадцать пять, а то и двадцать восемь. На термометре все тридцать.
— Я сказал, не хочу.
— Ярослав! Ты не будешь валяться целыми днями на диване.
— Буду! Мне нечего тут делать…
— Вот и езжай купаться!
— Я не хочу…
— Пошел собираться! — заорала я на весь дом.
А чего молчать — ни души. Только если собака залает. И шнауцер подскочил и принялся меня облаивать. Ну да, все против меня!
— Не смей на меня орать! — голова Ярослава снова появилась над спинкой дивана. — А то папе скажу…
— Говори! А я ему скажу, что ты пялишься в свой долбанный телефон целый день и нихрена не делаешь.
— У меня каникулы!
— А если у тебя каникулы, пошел купаться! И общаться с людьми.
— У меня есть люди. Я с ними общаюсь.
И снова уткнулся в телефон.
— Ярослав, не подводи меня, — зарычала я тихо. — Я уже сказала, что ты едешь. Один раз. Ради меня…
И замолчала — ради меня он не будет ничего делать. Я — враг номер один. Увезла его из Москвы. И вообще я его бросила…
— Папа очень расстроится, если я скажу, что ты целый день чатишься с приятелями.
— Поехали в Москву, и я пойду с ними гулять! — выплюнул он в меня свою злость.
— Ярик, не начинай… — Как же меня достало ругаться! — Ты взрослый. Ты все понимаешь. У меня работа. Бабушка вернется с дачи, и ты поедешь в Москву. Ну не порть нам с Женей лето. Пожалуйста. Ну чего ты злишься?