Время чтения: 5 мин.
Жили кот, воробей да жихарько третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку: «Домовничай да смотри: ежели придет яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!»—«Ладно»,—ответил жихарь. Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является яга-баба, берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, третья — жихарь-кова». Жихарь не мог стерпеть, закричал: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат, а помелом следы заметат. Жихарь заревел: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали. Кот начал царапать ягу-бабу, а воробей клевать; отняли жихаря.
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю: «Смотри, ежели будет яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдем». Жихарь только сел за трубу на печь, яга-баба опять явилась, начала считать ложки: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, это — жихарькова». Жихарько не мог утерпеть, заревел: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревет: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали; кот царапать, воробей клевать ягу-бабу! Отняли жихаря, ушли домой.
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю: «Смотри, ежели придет яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдем». Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять яга-баба берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба вдругорядь считат: «Это — котова ложка, это — Воробьева, это — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считат: «Это — котова ложка, это— Воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарько не мог стерпеть, забазлал: «Не тронь мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит: «Кот, беги! Воробей, лети!» Братья его не слышат.
Притащила яга-баба жихаря домой, посадила в голбец, сама затопила печку, говорит большой дочери: «Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька».— «Ладно!» — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел. «Ложись на ладку!»— говорит опять девка. Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» Жихарь бает: «А как? Ну-ка поучи». Девка легла в лйдку. Жихарь не оробел, схватил ухват да и пихнул в печь ладку с ягишниной дочерью, сам ушел опять в голбец, сидит — дожидатся ягой-бабы. Вдруг яга-баба прибежала и говорит: «Покататься было, поваляться было на жихарь-ковых косточках!» А жихарь ей в ответ: «Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!»
Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь ее изжарена, и заревела: «А ты, мошенник, постой! Не увернешься!»
Приказыват середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середня дочь истопила печку, велит выходить жи-харьку. Жихарь вышел, лег в ладку, одну ногу уставил в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» — «А поучи: как?» Девка легла в ладку. Жихарь взял да и пихнул ее в печь, сам ушел в голбец, сидит там. Вдруг яга-баба: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» Он в ответ: «Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!» Ягишна взбесилась: «Э, постой, говорит, не увернешься!» Приказыват молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил!
Яга-баба пуще рассердилась: «Погоди, говорит, у меня не увернешься!» Истопила печь, кричит: «Выходи, жихарько! Ложись вот на ладку». Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок, не уходит в чело. Яга-баба говорит: «Не так, не так!» А жихарь будто не знат, «Я, говорит, не знаю, поучи сама!» Яга-баба тотчас поджалась и легла в ладку. Жихарь не оробел, взял да ее и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказыват братьям: «Вот чего я сделал с ягой-бабой!»
106[1]
Жил кот, воробей да жихарько[2] третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку:
— Домовничай да смотри: ежели придёт яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!
— Ладно, — ответил жихарь.
Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является яга-баба, берёт ложки и считат:
— Это — котова ложка, это — воробьёва ложка, третья — жихарькова.
Жихарь не мог стерпеть, закричал:
— Не тронь, яга-баба, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат[3], а помелом следы заметат. Жихарь заревел:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Те услышали, прибежали. Кот начал царапать ягу-бабу, а воробей клевать; отняли жихаря.
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю:
— Смотри, ежели будет яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдём.
Жихарь только сел за трубу на печь, яга-баба опять явилась, начала считать ложки:
— Это — котова ложка, это — воробьёва ложка, это — жихарькова.
Жихарько не мог утерпеть, заревел:
— Не тронь, яга-баба, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревёт:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Те услышали, прибежали; кот царапать, воробей клевать ягу-бабу! Отняли жихаря, ушли домой.
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю:
— Смотри, ежели придёт яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдём.
Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять яга-баба берёт ложки и считат:
— Это — котова ложка, это — воробьёва ложка, третья — жихарькова.
Жихарь молчит. Яга-баба вдругорядь считат:
— Это — котова ложка, это — воробьёва, это — жихарькова.
Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считат:
— Это — котова ложка, это — воробьёва ложка, третья — жихарькова.
Жихарько не мог стерпеть, забазлал[4]:
— Не тронь, курва, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Братья его не слышат.
Притащила яга-баба жихаря домой, посадила в голбец[5], сама затопила печку, говорит большой дочери:
— Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька.
— Ладно! — та говорит.
Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел.
— Ложись на ла́дку[6]! — говорит опять девка.
Жихарь лёг, уставил одну ногу в потолок, другу́ в на́волок[7]. Девка говорит:
— Не так, не так!
Жихарь бает:
— А как? Ну-ка поучи.
Девка легла в ла́дку. Жихарь не оробел, схватил ухват, да и пихнул в печь ла́дку с ягишниной дочерью, сам ушёл опять в голбец, сидит — дожидатся ягой-бабы. Вдруг яга-баба прибежала и говорит:
— Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!
А жихарь ей в ответ:
— Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!
Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь её изжарена, и заревела:
— А, ты, мошенник, постой! Не увернёшься!
Приказыват середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середня дочь истопила печку, велит выходить жихарьку. Жихарь вышел, лег в ла́дку, одну ногу уставил в потолок, другу́ в наволок. Девка говорит:
— Не так, не так!
— А поучи: как?
Девка легла в ла́дку. Жихарь взял да и пихнул её в печь, сам ушёл в голбец, сидит там. Вдруг яга-баба:
— Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!
Он в ответ:
— Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!
Ягишна взбесилась:
— Э, постой, — говорит, — не увернёшься!
Приказывает молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил!
Яга-баба пуще рассердилась:
— Погоди, — говорит, — у меня не увернёшься!
Истопила печь, кричит:
— Выходи, жихарько! Ложись вот на ла́дку.
Жихарь лёг, уставил одну ногу в потолок, другу́ в наволок, не уходит в чело[8]. Яга-баба говорит:
— Не так, не так!
А жихарь будто не знат.
— Я, — говорит, — не знаю, поучи сама!
Яга-баба тотчас поджалась и легла в ла́дку. Жихарь не оробел, взял да её и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказыват братьям:
— Вот чего я сделал с ягой-бабой!
107[9]
В одной семье было три брата: большего прозывали Бараном, середнего Козлом, а меньшего звали Чуфиль-Филюшка[10]. Вот однажды все они трое пошли в лес, а в лесу жил караульщиком родной их дедушка. У этого дедушки Баран да Козел оставили своего родного брата Чуфиль-Филюшку, а сами пошли в лес на охоту. Филюшке была и воля и доля: дедушка был стар и большой недогад, а Филюшка тороват. Захотелось ему съесть яблочко; он отвернулся[11] от дедушки да в сад, и залез на яблонь. Вдруг откуда ни взялась яга-бура в железной ступе с пехтилем[12] в руке; прискакала к яблоне и сказала:
— Здорово, Филюшка! Зачем туда залез?
— Да вот яблочко сорвать, — сказал Филюшка.
— На-ка, родимый, тебе моего яблочка.
— Это гнилое, — сказал Филюшка.
— На́ вот другое!
— А это червивое.
— Ну, будет тебе дурачиться, Филюшка! А ты вот возьми-ка у меня яблочко-то из ручки в ручку.
Он протянул руку. Яга-бура как схватит его, посадила в ступу и поскакала по кустам, по лесам, по оврагам, борзо погоняет ступу пехтилем.
Тут Филюшка, опомнившись, начал кричать:
— Козёл, Баран! Бежите скорей! Меня яга утащила за те горы за крутые, за те леса за тёмные, за те степи за гусиновые.
Козёл и Баран отдыхали тогда; один лежал на земле, вот ему и слышится — кричит кто-то.
— Прислонись-ка ты к земле! — говорит лежачий сидячему.
— Ой, это кричит наш Филюшка!
Пустились они бежать, бежали-бежали и догнали ягу-буру, отбили Филюшку и привезли к дедушке, а дедушка с ума по нём сошёл! Вот приказали они дедушке смотреть за Филюшкой, а сами ушли. Филюшка по прежней уловке опять залез на яблонь; только залез, а яга-бура опять перед ним и даёт ему яблочко.
— Нет, не обманешь меня, злодейка! — сказал Филюшка.
— Да ты, Филюшка, хоть поймай у меня яблочко; я тебе брошу.
— Хорошо, кидай!
Яга нарочно кинула ему яблочко пониже; он потянулся за яблочком, хотел было схватить — вдруг хвать его за руку яга-бура и помчала без памяти опять по горам, по долам и по тёмным лесам; притащила его в свой дом, вымыла, вы́холила и посадила в коник[13].
Вот поутру собирается яга идти в лес и приказывает своей дочери:
— Ну, дочка моя, истопи печь жарко-на́жарко и зажарь мне Чуфиль-Филюшку к ужоткому[14]! — а сама ушла на добычу.
Дочь истопила жарко печку, взяла, связала Филюшку и положила на лопату, и только хочет пихнуть его в печку — он упрёт да и упрёт в чело[15] ногами.
— Ты не так, Филюшка! — сказала дочь яги-бурой.
— Да как же? — говорит Филюшка. — Я не умею.
— Вот как, пусти-ка, я тебя научу! — и легла на лопату, как надо, а Чуфиль-Филюшка был малый не промах: как вдруг сунет её в печь и закрыл заслоном крепко-накрепко.
Прошло не больше как часа два-три, Филюшка учуял, что запахло жареным, отслонил заслонку и вынул дочь яги-бурой изжаренную, помазал её маслом, прикрыл на сковороде полотенцем и положил в коник; а сам ушёл на потолок да взял с собою будничный пехтиль и ступу яги-бурой. Вот перед вечером приходит яга-бура, прямо сунулась в коник и вытащила жаркое; поела всё, собрала все кости, разложила их на земле рядом и начала по ним кататься, а про дочь и не встрянётся[16] — думает, что она в другой избе шерсть прядёт. Вот яга, катаючись, приговаривает:
— Любезная моя дочь! Выйди ко мне и покатайся со мною на Филюшкиных косточках!
А Филюшка с потолка кричит:
— Покатайся, мать, поваляйся, мать, на дочерниных косточках!
— А, ты там, разбойник? Постой же, я тебе задам! — заскрипела зубами, застучала ногами и лезет на потолок. Чуфилюшка не испугался, схватил пехтиль и со всего маху ударил её по́ лбу: яга лишь брыкнула наземь.
Тут Филюшка залез на крышу; увидал, что летят гуси, он и кричит им:
— Дайте мне по перышку, я сделаю себе крылышки.
Они дали ему по пёрышку; он и полетел домой. А до́ма его уж давным-давно за упокой поминают; потом, как увидали его, все несказанно обрадовались и вместо упокойной затеяли превесёлую гульбу и стали себе жить-поживать да больше добра наживать.
Примечания
- ↑ Записано в Шадринском уезде Пермской губ. А. Н. Зыряновым.
- ↑ Жихарь — домовой, удалой человек или имя. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ Погоняет.
- ↑ Базлать — громко кричать.
- ↑ Деревянная приделка к печи, под которою делается ход в подполье.
- ↑ Ла́дка — глиняная сковорода.
- ↑ Пол.
- ↑ Чело́ — верхняя часть русской печи.
- ↑ Записано в Липецком уезде Тамбовской губ.
- ↑ Приставка «Чуфиль, Чуфилюшка» объясняется любимою русским простолюдином игрою слов.
- ↑ Увернулся.
- ↑ Пе́хтиль — пест, толкач, которым толкут лён и коноплю.
- ↑ Коник — ларь для спанья, крытая лавка в красном углу, под образами. (прим. редактора Викитеки)
- ↑ Ужотко — последующее, наступающее время.
- ↑ Чело́ — верхняя часть русской печи
- ↑ Встряхнуться — спохватиться.
Жихарка
Короткая сказка о маленьком человечке — Жихарке, которого лиса похитила и хотела съесть. Но умный Жихарка сумел перехитрить рыжую плутовку…
«Жихарка» читать
Жили-были в избушке кот, петух да маленький человечек — Жихарка.
Кот с петухом на охоту ходили, а Жихарка домовничал: обед варил, стол накрывал, ложки раскладывал.
Раскладывает да приговаривает:
— Это простая ложка — котова, это простая ложка — Петина, а это не простая — точёная, ручка золочёная, — эта Жихаркина. Никому её не отдам.
Вот прослышала лиса, что в избушке Жихарка один хозяйничает, и захотелось ей Жихаркиного мясца попробовать.
Кот да петух, как уходили на охоту, всегда велели Жихарке двери запирать. Запирал Жихарка двери.
Всё запирал, а один раз и забыл.
Справил Жихарка все дела, обед сварил, стол накрыл, стал ложки раскладывать, а по лестнице — топ-топ-топ — лиса идёт.
Испугался Жихарка, с лавки соскочил, ложку на пол уронил да под печку и залез. А лиса в избушку вошла, глядь туда, глядь сюда: нет Жихарки.
«Постой же, — думает лиса, — ты мне сам скажешь, где сидишь».
Пошла лиса к столу, стала ложки перебирать:
— Эта ложка простая — Петина, эта ложка простая — котова. А эта ложка не простая — точёная, ручка золочёная, — эту я себе возьму.
А Жихарка-то под печкой во весь голос:
— Ай, ай, ай, не бери, тётенька, я не дам!
— Вон ты где, Жихарка!
Подбежала лиса к печке, лапку в подпечье запустила, Жихарку вытащила, на спину перекинула — да в лес. Домой прибежала, печку жарко истопила: хочет Жихарку изжарить да съесть. Взяла лиса лопату.
— Садись, — говорит, — Жихарка.
А Жихарка маленький, да удаленький. На лопату сел, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.
— Не так сидишь, — говорит лиса.
Повернулся Жихарка к печи затылком, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.
— Да не так, — лиса говорит.
— А ты мне, тётенька, покажи, я ведь не умею.
— Экой ты недогадливый!
Лиса Жихарку с лопаты сбросила, сама на лопату прыг, в кольцо свернулась, лапки спрятала, хвостом накрылась. А Жихарка её толк в печку да заслонкой прикрыл, а сам скорей вон из избы да домой.
А дома-то кот да петух плачут, рыдают:
— Вот ложка простая — котова, вот ложка простая — Петина, а нет ложки точёной, ручки золочёной, да и нет нашего Жихарки, да и нет нашего маленького!
Кот лапкой слёзы утирает, Петя крылышком подбирает.
Вдруг по лесенке — тук-тук-тук.
Жихарка бежит, громким голосом кричит:
— А вот и я! А лиса в печке сжарилась!
Обрадовались кот да петух. Ну Жихарку целовать! Ну Жихарку обнимать!
И сейчас кот, петух и Жихарка в этой избушке живут, нас в гости ждут.
(Илл. А.Елисеева)
❤️ 238
🔥 144
😁 133
😢 66
👎 69
🥱 79
Добавлено на полку
Удалено с полки
Достигнут лимит
Баба Яга и Жихарь
Слушать сказку
Информация для родителей: Баба Яга и Жихарь это русская народная сказка, главный герой которой не слушал братьев и попал к Бабе Яге. Но смелость и хитрость помогли ему справиться с Бабой Ягой и её дочерьми. Сказка является поучительной, её можно читать детям от 3 до 6 лет. Сказка учит храбрости и сообразительности на примере маленького мальчика — главного героя сказки, поэтому её можно читать на ночь детям. Приятного чтения вам и вашим малышам.
Читать сказку Баба Яга и Жихарь
Жил Кот, Воробей да Жихарько. Кот да Воробей пошли дрова рубить и говорят Жихарьку: «Домовничай да смотри: ежели придёт Баба Яга да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!» — «Ладно», — ответил Жихарь. Кот да Воробей ушли, а Жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является Баба Яга, берёт ложки и считает: «Это котова ложка, это воробьёва ложка, третья — жихарькова». Жихарь не мог стерпеть, закричал: «Не тронь, Баба Яга, мою ложку». Яга Баба схватила жихаря, села в ступу и полетела; летит в ступе, пестом погоняет, а помелом следы заметает. Жихарь заревел: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали. Кот начал царапать Бабу Ягу, а Воробей клевать; отняли Жихаря.
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, наказывают Жихарю: «Смотри, ежели будет Баба Яга, ничего не говори; мы теперь далеко уйдём». Жихарь только сел за трубу на печь, Баба Яга опять явилась, начала считать ложки: «Это котова ложка, это воробьёва ложка, это — жихарькова». Жихарько не мог утерпеть, заревел: «Не тронь, Баба Яга, мою ложку». Баба Яга схватила Жихаря, потащила, а Жихарь ревёт: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали; Кот царапать, Воробей клевать Бабу Ягу! Отняли Жихаря, ушли домой.
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят Жихарю: «Смотри, ежели придёт Баба Яга — молчи; мы теперь далеко уйдём». Кот да Воробей ушли, а Жихарь уселся за трубу на печь; вдруг опять Баба Яга берёт ложки и считает: «Это котова ложка, это воробьёва ложка, третья — жихарькова». Жихарь молчит. Баба Яга опять считает: «Это котова ложка, это воробьёва, это — жихарькова». Жихарь молчит. Баба Яга в третий раз считает: «Это котова ложка, это воробьёва ложка, третья — жихарькова». Жихарько не мог стерпеть и закричал: «Не тронь, курва, мою ложку». Баба Яга схватила Жихаря, потащила. Жихарь кричит: «Кот, беги! Воробей, лети!» Братья его не слышат.
Притащила Баба Яга Жихаря домой, посадила в подвал, сама затопила печку, говорит большой дочери: «Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне Жихарька». — «Ладно!» — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить Жихарю. Жихарь вышел. «Ложись на сковородку!» — говорит девка. Жихарь лёг, уставил одну ногу в потолок, другую в пол. Девка говорит: «Не так, не так!» Жихарь спрашивает: «А как? Ну-ка поучи». Девка легла на сковородку. Жихарь не оробел, схватил ухват, да и пихнул в печь сковороду с ягишниной дочерью, сам ушёл опять в подвал, сидит — дожидается Бабу Ягу. Вдруг Баба Яга прибежала и говорит: «Покататься бы, поваляться бы на жихарьковых косточках!» А Жихарь ей в ответ: «Покатайся поваляйся на дочерниных косточках!»
Баба Яга спохватилась, посмотрела: дочь её изжарена, и заревела: «Ах, ты, мошенник, постой! Не увернёшься!» Приказыват средней дочери изжарить Жихарька, сама уехала. Средняя дочь истопила печку, велит выходить Жихарьку. Жихарь вышел, лёг на сковородку, одну ногу уставил в потолок, другую в пол. Девка говорит: «Не так, не так!» — «А поучи: как?» Девка легла на сковородку. Жихарь взял да и пихнул её в печь, сам ушёл в подвал, сидит там. Вдруг Баба Яга: «Покататься бы, поваляться бы на жихарьковых косточках!» Он в ответ: «Поваляйся покатайся на дочерниных косточках!» Баба Яга взбесилась: «Э, постой, — говорит, — не увернёшься!» Приказывает молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, Жихарь и эту изжарил!
Баба Яга пуще рассердилась: «Погоди, — говорит, — у меня не увернёшься!» Истопила печь, кричит: «Выходи, Жихарько! Ложись вот на сковородку». Жихарь лёг, уставил одну ногу в потолок, другую в пол, не помещается он в печь. Баба Яга говорит: «Не так, не так!» А Жихарь будто не знает. «Я, — говорит, — не знаю, поучи сама!» Баба Яга тотчас поджалась и легла на сковородку. Жихарь не испугался, взял её да и пихнул в печь; сам пошёл домой, прибежал и рассказал братьям: «Вот чего я сделал с Бабой Ягой!»
Вот и сказке Баба Яга и Жихарь конец, а кто слушал молодец.
0
0
голоса
Рейтинг статьи
Жили-были в избушке кот, петух да маленький человечек — Жихарка.Кот с петухом на охоту ходили, а Жихарка домовничал: обед варил, стол накрывал, ложки раскладывал.
Раскладывает да приговаривает:— Это простая ложка — котова, это простая ложка — Петина, а это не простая — точёная, ручка золочёная, — эта Жихаркина. Никому её не отдам.Вот прослышала лиса, что в избушке Жихарка один хозяйничает, и захотелось ей Жихаркиного мясца попробовать.Кот да петух, как уходили на охоту, всегда велели Жихарке двери запирать. Запирал Жихарка двери.Всё запирал, а один раз и забыл.Справил Жихарка все дела, обед сварил, стол накрыл, стал ложки раскладывать, а по лестнице — топ-топ-топ — лиса идёт.Испугался Жихарка, с лавки соскочил, ложку на пол уронил да под печку и залез. А лиса в избушку вошла, глядь туда, глядь сюда: нет Жихарки.«Постой же, — думает лиса, — ты мне сам скажешь, где сидишь».
Пошла лиса к столу, стала ложки перебирать:— Эта ложка простая — Петина, эта ложка простая — котова. А эта ложка не простая — точёная, ручка золочёная, — эту я себе возьму.А Жихарка-то под печкой во весь голос:— Ай, ай, ай, не бери, тётенька, я не дам!— Вон ты где, Жихарка!
Подбежала лиса к печке, лапку в подпечье запустила, Жихарку вытащила, на спину перекинула — да в лес.
Домой прибежала, печку жарко истопила: хочет Жихарку изжарить да съесть. Взяла лиса лопату.— Садись, — говорит, — Жихарка.А Жихарка маленький, да удаленький. На лопату сел, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.
— Не так сидишь, — говорит лиса.Повернулся Жихарка к печи затылком, ручки-ножки растопырил — в печку-то и нейдёт.— Да не так, — лиса говорит.— А ты мне, тётенька, покажи, я ведь не умею.— Экой ты недогадливый!Лиса Жихарку с лопаты сбросила, сама на лопату прыг, в кольцо свернулась, лапки спрятала, хвостом накрылась. А Жихарка её толк в печку да заслонкой прикрыл, а сам скорей вон из избы да домой.
А дома-то кот да петух плачут, рыдают:— Вот ложка простая — котова, вот ложка простая — Петина, а нет ложки точёной, ручки золочёной, да и нет нашего Жихарки, да и нет нашего маленького!Кот лапкой слёзы утирает, Петя крылышком подбирает.
Вдруг по лесенке — тук-тук-тук.Жихарка бежит, громким голосом кричит:— А вот и я! А лиса в печке сжарилась!Обрадовались кот да петух.
Ну Жихарку целовать! Ну Жихарку обнимать!И сейчас кот, петух и Жихарка в этой избушке живут, нас в гости ждут.
Иллюстрации: Ю.Прытков, Т.Сазонова.
Знаете, кто такой Жихарь? Это маленький, почти крошечный человечек, который, согласно славянской мифологии, поселяется в домах и следит за тем, чтобы в хозяйском быту все было ладно. Жихарь или Жихарко – это маленький домовенок, добрый дух, часто вступающий в контакт с животными. Их язык ему понятен. Иногда он даже может принуждать собак или кошек делать то, что ему нужно. Жихарь – большой затейник.
Сказка Баба Яга и Жихарь – еще одна жемчужина в коллекции сказок о Бабе Яге, новый образ полюбившегося героя.
Сказка про Бабу Ягу и Жихаря ЧИТАТЬ
Случилась эта история давным-давно. Тогда еще на месте нашего города деревня стояла. А в деревне той на окраине дом пустовал. Недаром говорят, что в пустых домах Нечисть любит собираться. Вот и тут, повадились по ночам приходить разные из ихних. Соберутся, у-укают, вздыхают на все лады, а главенствует над ними Баба Яга – костяная нога.
Все б ничего – жители деревенские от дома того далековато прилично, Нечисть не слышат и спят себе спокойно, – да вот беда, поселился в доме наперед маленький Жихарь, домовой по-нашему.
Живет и тошно ему от таких гостей непрошенных. И придумал Жихарь, как проучить ихнего брата. Как-то раз, дело к утру было, собралась Баба Яга улетать, к двери подалась, а там закрыто. Это Жихарь снаружи щеколду заложил. Кинулась Баба Яга к ставням, и там заперто. Она было в трубу, но Жихарь и заслонку печную изнутри затворил.
Светает за окном, а Бабе Яге уж и невмоготу. Жжет ее, точно углями от дневного света. Взмолилась она тогда:
— Отпусти меня, Жихарь! Что хочешь проси, все для тебя сделаю!
Сжалился над ней Жихарь и говорит, что, мол, если наведываться в мой дом со своими больше не станешь, отпущу тебя.
Баба Яга согласилась, Жихарь отодвинул заслонку, и она мигом из трубы вон вылетела. Но на другой день снова, как ни в чем не бывало к дому со сродниками прилетела и давай пуще прежнего шалить. Всем известно – с Нечистью уговор держать, только время терять.
Тогда задумал Жихарь в доме чистоту-красоту навести. Недаром говорят, беспорядок – бесовий порядок Нечисть уважает, а от уборки, как от огня бежит. Начистил он дом, даже в подполе прибрал. Думает, ну на этот раз уж точно дадут мне пожить спокойно.
Куда там! Баба Яга пауков, тараканов да мышей вперед себя прислала. Вмиг все Жихареву работу загубили. Стало еще грязнее, чем прежде. Что только не делал бедняга, как только не старался. Ничего не помогает!
И решил он тогда отступить и пойти себе новый дом поискать. Собрал котомку — краюшку хлеба да щепотку соли, и пошел куда глаза глядят. Под ночь пришел в дальнюю деревню. Просочился в какой-то домик и заснул в щели за печкой.
Посередь ночи просыпается и видит – в огне все, горит дом, лавки горят и столы. Жильцы едва на улицу выбежать успели. Люди они были хорошие, работящие. Плачут, заливаются. Да только, как говорят, слезы пожара не тушат. Вмиг сгорела изба.
«Эка удача! – думает Жихарь». Стал за спиной у хозяев и нашёптывает им, чтоб в такую-то деревню шли, там-де дом есть, ничейный. А людям-то и собирать в дорогу нечего. Так налегке и пошли своим ходом.
На другой день пришли к указанному дому на окраине. Отворили дверь, тараканов, пауков и мышей выгнали, прибрали чисто, засветили в красном углу свечку и стали поживать.
Ночью Баба Яга как обычно со своими прилетает, а попасть внутрь не может. Занято, стало быть. Глядит, а в окошке Жихаркина голова торчит – улыбается.
— Экий шельмец! – кричит Баба Яга, — Ты как попал туда, если нам ходу нет? Ты ведь тоже из наших будешь!
А Жихарь ей отвечает:
— Я доброе дело сделал. За то, меня теперь над вами повысили, — и еще язык показывает.
Вот так маленький Жихарь Бабу Ягу провел, другим помог и сам в накладе не остался.
Читать также
Читать также:
Жил кот, воробей да жихарько третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку:
— Домовничай да смотри: ежели придет Яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!
— Ладно, — ответил жихарь. Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является Яга-баба, берет ложки и считает:
— Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова.
Жихарь не мог стерпеть, закричал:
— Не тронь, Яга-баба, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат, а помелом следы заметать. Жихарь заревел:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Те услышали, прибежали. Кот начал царапать ягу-бабу, а воробей клевать; отняли жихаря.
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю:
— Смотри, ежели будет Яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдем.
Жихарь только сел за трубу на печь, Яга-баба опять явилась, начала считаеть ложки:
— Это — котова ложка, это — воробьева ложка, это — жихарькова.
Жихарько не мог утерпеть, заревел:
— Не тронь, Яга-баба, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревет:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Те услышали, прибежали; кот царапать, воробей клевать ягу-бабу! Отняли жихаря, ушли домой.
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю:
— Смотри, ежели придет Яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдем
Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять Яга-баба берет ложки и считает:
— Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова.
Жихарь молчит. Яга-баба вдруг опять считает:
— Это — котова ложка, это — воробьева, это — жихарькова.
Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считает:
— Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова.
Жихарько не мог стерпеть, закричал:
— Не тронь, курва, мою ложку.
Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит:
— Кот, беги! Воробей, лети!
Братья его не слышат.
Притащила Яга-баба жихаря домой, посадила в голбец, сама затопила печку, говорит большой дочери:
— Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька.
— Ладно! — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел.
— Ложись на ладку! — говорит опять девка. Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок. Девка говорит:
— Не так, не так!
Жихарь бает:
— А как? Ну-ка поучи.
Девка легла в ладку. Жихарь не оробел, схватил ухват, да и пихнул в печь ладку с ягишниной дочерью, сам ушел опять в голбец, сидит — дожидается Ягой-бабы. Вдруг Яга-баба прибежала и говорит:
— Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!
А жихарь ей в ответ:
— Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!
Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь ее изжарена, и заревела:
— А, ты, мошенник, постой! Не увернешься!
Приказывает середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середняя дочь истопила печку, велит выходить жихарьку. Жихарь вышел, лег в ладку, одну ногу уставил в потолок, другу в наволок. Девка говорит:
— Не так, не так!
— А поучи: как?
Девка легла в ладку. Жихарь взял да и пихнул ее в печь, сам ушел в голбец, сидит там. Вдруг Яга-баба:
— Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!
Он в ответ:
— Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!
Ягишна взбесилась:
— Э, постой, — говорит, — не увернешься!
Приказывает молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил!.
Яга-баба пуще рассердилась:
— Погоди, — говорит, — у меня не увернешься!
Истопила печь, кричит:
— Выходи, жихарько! Ложись вот на ладку.
Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок, не уходит в чело. Яга-баба говорит:
— Не так, не так!
А жихарь будто не знает.
— Я, — говорит, — не знаю, поучи сама!
Яга-баба тотчас поджалась и легла в ладку. Жихарь не оробел, взял да ее и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказывает братьям:
— Вот чего я сделал с Ягой-бабой!
Вариант 1
Жил кот, воробей да жихарько третей. Кот да воробей пошли дрова рубить и говорят жихарьку: «Домовничай да смотри: ежели придет яга-баба да станет считать ложки, ты ничего не говори, молчи!» — «Ладно», — ответил жихарь. Кот да воробей ушли, а жихарь сел на печь за трубу. Вдруг является яга-баба, берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь не мог стерпеть, закричал: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, села в ступу, поехала; едет в ступе, пестом понужат, а помелом следы заметат. Жихарь заревел: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали. Кот начал царапать ягу-бабу, а воробей клевать; отняли жихаря.
На другой день стали опять собираться в лес дрова рубить, заказывают жихарю: «Смотри, ежели будет яга-баба, ничего не говори; мы теперь далеко уйдем». Жихарь только сел за трубу на печь, яга-баба опять явилась, начала считать ложки: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, это — жихарькова». Жихарько не мог утерпеть, заревел: «Не тронь, яга-баба, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила, а жихарь ревет: «Кот, беги! Воробей, лети!» Те услышали, прибежали; кот царапать, воробей клевать ягу-бабу! Отняли жихаря, ушли домой.
На третий день собрались в лес дрова рубить, говорят жихарю: «Смотри, ежели придет яга-баба — молчи; мы теперь далеко уйдем». Кот да воробей ушли, а жихарь третей уселся за трубу на печь; вдруг опять яга-баба берет ложки и считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба вдругорядь считат: «Это — котова ложка, это — воробьева, это — жихарькова». Жихарь молчит. Яга-баба в третий раз считат: «Это — котова ложка, это — воробьева ложка, третья — жихарькова». Жихарько не мог стерпеть, забазлал: «Не тронь, курва, мою ложку». Яга-баба схватила жихаря, потащила. Жихарь кричит: «Кот, беги! Воробей, лети!» Братья его не слышат.
Притащила яга-баба жихаря домой, посадила в голбец, сама затопила печку, говорит большой дочери: «Девка! Я пойду в Русь; ты изжарь к обеду мне жихарька». — «Ладно!» — та говорит. Печка истопилась, девка велит выходить жихарю. Жихарь вышел. «Ложись на ладку!» — говорит опять девка. Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» Жихарь бает: «А как? Ну-ка поучи». Девка легла в ладку. Жихарь не оробел, схватил ухват, да и пихнул в печь ладку с ягишниной дочерью, сам ушел опять в голбец, сидит — дожидатся ягой-бабы. Вдруг яга-баба прибежала и говорит: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» А жихарь ей в ответ: «Покатайся, поваляйся на дочерниных косточках!»
Яга-баба спохватилась, посмотрела: дочь ее изжарена, и заревела: «А, ты, мошенник, постой! Не увернешься!» Приказыват середней дочери изжарить жихарька, сама уехала. Середня дочь истопила печку, велит выходить жихарьку. Жихарь вышел, лег в ладку, одну ногу уставил в потолок, другу в наволок. Девка говорит: «Не так, не так!» — «А поучи: как?» Девка легла в ладку. Жихарь взял да и пихнул ее в печь, сам ушел в голбец, сидит там. Вдруг яга-баба: «Покататься было, поваляться было на жихарьковых косточках!» Он в ответ: «Поваляйся, покатайся на дочерниных косточках!» Ягишна взбесилась: «Э, постой, — говорит, — не увернешься!» Приказывает молодой дочери изжарить его. Не тут-то было, жихарь и эту изжарил!.
Яга-баба пуще рассердилась: «Погоди, — говорит, — у меня не увернешься!» Истопила печь, кричит: «Выходи, жихарько! Ложись вот на ладку». Жихарь лег, уставил одну ногу в потолок, другу в наволок, не уходит в чело. Яга-баба говорит: «Не так, не так!» А жихарь будто не знат. «Я, — говорит, — не знаю, поучи сама!» Яга-баба тотчас поджалась и легла в ладку. Жихарь не оробел, взял да ее и пихнул в печь; сам ступай домой, прибежал, сказыват братьям: «Вот чего я сделал с ягой-бабой!»
Вариант 2
В одной семье было три брата: большего прозывали Бараном, середнего Козлом, а меньшего звали Чуфиль-Филюшка. Вот однажды все они трое пошли в лес, а в лесу жил караульщиком родной их дедушка. У этого дедушки Баран да Козел оставили своего родного брата Чуфиль-Филюшку, а сами пошли в лес на охоту. Филюшке была и воля и доля: дедушка был стар и большой недогад, а Филюшка тороват. Захотелось ему съесть яблочко; он отвернулся от дедушки да в сад, и залез на яблонь. Вдруг откуда ни взялась яга-бура в железной ступе с пехтилем в руке; прискакала к яблоне и сказала: «Здорово, Филюшка! Зачем туда залез?» — «Да вот яблочко сорвать», — сказал Филюшка. «На-ка, родимый, тебе моего яблочка». — «Это гнилое», — сказал Филюшка. «На вот другое!» — «А это червивое». — «Ну, будет тебе дурачиться, Филюшка! А ты вот возьми-ка у меня яблочко-то из ручки в ручку». Он протянул руку. Яга-бура как схватит его, посадила в ступу и поскакала по кустам, по лесам, по оврагам, борзо погоняет ступу пехтилем.
Тут Филюшка, опомнившись, начал кричать: «Козел, Баран! Бежите скорей! Меня яга утащила за те горы за крутые, за те леса за темные, за те степи за гусиновые». Козел и Баран отдыхали тогда; один лежал на земле, вот ему и слышится — кричит кто-то. «Прислонись-ка ты к земле!» — говорит лежачий сидячему. «Ой, это кричит наш Филюшка!» Пустились они бежать, бежали-бежали и догнали ягу-буру, отбили Филюшку и привезли к дедушке, а дедушка с ума по нем сошел! Вот приказали они дедушке смотреть за Филюшкой, а сами ушли. Филюшка по прежней уловке опять залез на яблонь; только залез, а яга-бура опять перед ним и дает ему яблочко. «Нет, не обманешь меня, злодейка!» — сказал Филюшка. «Да ты, Филюшка, хоть поймай у меня яблочко; я тебе брошу». — «Хорошо, кидай!» Яга нарочно кинула ему яблочко пониже; он потянулся за яблочком, хотел было схватить — вдруг хвать его за руку яга-бура и помчала без памяти опять по горам, по долам и по темным лесам; притащила его в свой дом, вымыла, вы холила и посадила в коник.
Вот поутру собирается яга идти в лес и приказывает своей дочери: «Ну, дочка моя, истопи печь жарко-нажарко и зажарь мне Чуфиль-Филюшку к ужоткому!» — а сама ушла на добычу. Дочь истопила жарко печку, взяла связала Филюшку и положила на лопату, и только хочет пихнуть его в печку — он упрет да и упрет в чело ногами. «Ты не так, Филюшка!» — сказала дочь яги-бурой. «Да как же? — говорит Филюшка. — Я не умею». — «Вот как, пусти-ка, я тебя научу!» — и легла на лопату, как надо, а Чуфиль-Филюшка был малый не промах: как вдруг сунет ее в печь и закрыл заслоном крепко-накрепко.
Прошло не больше как часа два-три, Филюшка учуял, что запахло жареным, отслонил заслонку и вынул дочь яги-бурой изжаренную, помазал ее маслом, прикрыл на сковороде полотенцем и положил в коник; а сам ушел на потолок да взял с собою будничный пехтиль и ступу яги-бурой. Вот перед вечером приходит яга-бура, прямо сунулась в коник и вытащила жаркое; поела все, собрала все кости, разложила их на земле рядом и начала по ним кататься, а про дочь и не встрянется — думает, что она в другой избе шерсть прядет. Вот яга, катаючись, приговаривает: «Любезная моя дочь! Выйди ко мне и покатайся со мною на Филюшкиных косточках!» А Филюшка с потолка кричит: «Покатайся, мать, поваляйся, мать, на дочерниных косточках!» — «А, ты там, разбойник? Постой же, я тебе задам!» — заскрипела зубами, застучала ногами и лезет на потолок. Чуфилюшка не испугался, схватил пехтиль и со всего маху ударил ее по лбу: яга лишь брыкнула наземь.
Тут Филюшка залез на крышу; увидал, что летят гуси, он и кричит им: «Дайте мне по перышку, я сделаю себе крылышки». Они дали ему по перышку; он и полетел домой. А дома его уж давным-давно за упокой поминают; потом, как увидали его, все несказанно обрадовались и вместо упокойной затеяли превеселую гульбу и стали себе жить-поживать да больше добра наживать.