Время чтения: 3 мин.
Вариант 1
Жили-были дед да баба
Была у них курочка ряба.
Снесла курочка яичко, не простое — золотое.
— Дед бил, бил — не разбил
— Баба била, била — не разбила.
Мышка бежала, хвостиком задела, яичко упало и разбилось.
Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет:
— Не плачь, дед, не плачь, баба: снесу вам яичко не золотое — простое!
Вариант 2
Жил себе дед да баба, у них была курочка Ряба; снесла под полом яичко — пестро, востро, костяно, мудрено! Дед бил — не разбил, баба била — не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила. Дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается!
Шли за водою поповы дочери, спрашивают деда, спрашивают бабу:
— О чем вы плачете?
— Как нам не плакать! — отвечают дед да баба. — Есть у нас курочка Ряба; снесла под полом яичко — пестро, востро, костяно, мудрено! Дед бил — не разбил, баба била — не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила.
Как услышали это поповы дочери, со великого горя бросили ведра наземь, поломали коромысла и воротились домой с пустыми руками.
— Ах, матушка! — говорят они попадье. — Ничего ты не знаешь, ничего не ведаешь, а на свете много деется: живут себе дед да баба, у них курочка Ряба; снесла под полом яичко — пестро, востро, костяно, мудрено! Дед бил — не разбил, баба била — не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила. Оттого дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается. А мы, идучи за водою, ведра побросали, коромысла поломали!
На ту пору попадья плачет, и курочка кудкудачет, тотчас с великого горя опрокинула квашню и все тесто разметала по полу.
Пришел поп с книгою.
— Ах, батюшка! — сказывает ему попадья. — Ничего ты не знаешь, ничего не ведаешь, а на свете много деется: живут себе дед да баба, у них курочка Ряба; снесла под полом яичко — пестро, востро, костяно, мудрено! Дед бил — не разбил, баба била — не разбила, а мышка прибежала да хвостиком раздавила. Оттого дед плачет, баба плачет, курочка кудкудачет, ворота скрипят, со двора щепки летят, на избе верх шатается! Наши дочки, идучи за водою, ведра побросали, коромысла поломали, а я тесто месила да со великого горя все по полу разметала!
Поп затужил-загоревал, свою книгу в клочья изорвал.
Русская сказка Курочка Ряба – о чем она? Все версии, трактовки и гипотезы. Сакральный смысл и символы сказки о Курочке Рябе, история ее появления.
Дата обновления статьи: 03.01.2023
Сказка о Курочке Рябе — она предельно коротка и вроде бы проста, но на самом деле крайне парадоксальна и непонятна. Почему Дед и Бабка сначала пытаются разбить Яйцо, а когда это делает Мышка — плачут? Почему они не смогли разбить Яйцо, а Мышка сделала это легко и без всякий усилий, всего лишь махнув хвостиком? Чем обещанное простое Яйцо лучше разбитого золотого?
Очевидно, что здесь — как и во всех русских народных сказках — в метафоричной форме передается нечто иносказательное, некая глубинная мудрость поколений, и расшифровав ее, можно прикоснуться к знаниям, сформировавшимся еще на заре цивилизации. Но как понять, что мы на верном пути? Символика «Курочки Рябы» неоднозначна, и может трактоваться совершенно по-разному, однако, возможно, и не нужно пытаться выбрать одно «правильное» объяснение, потому что все или почти все существующие трактовки «верны» по-своему и для определенного уровня восприятия действительности. Как множество слоев у луковицы, или как «игла в яйце, яйцо в утке, утка в зайце, заяц в сундуке…».
Рассмотрим все версии от житейских и поучительных до сакральных и космогонических.
«Курочка Ряба»: история и развитие сказки. Основные варианты изложения текста сказки.
На сегодняшний день известны несколько вариантов сказки о Яичке, Курочке или Курочке-Рябе. Большая часть — это так или иначе сокращенные или измененные версии изначальных вариаций.
«Курочка Ряба» — текст в изложении А. Н. Афанасьева
Самый первый вариант печатной сказки был издан в пересказе А. Н. Афанасьева (1826—1871 гг.), в сборнике «Народные русские сказки», под номером № 70–71 (1885—1863 гг.). Сказка называлась «Яичко» или просто «Курочка». В этой сказке золотого яичка нет вовсе, как и обещания курочки снести новое яйцо. Сказка начинается сразу с того, что мышка разбивает яйцо, которое бабка положила на полочку, после чего происходит целая цепь неприятных и даже трагических событий, а пересказ повторяется циклически при передаче от каждого нового персонажа следующему:
«Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идёт просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать:
— Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком…»
Узнав про яйцо просвирня переломала все просфиры, затем дьячок перебил колокола, и наконец — поп изорвал все книги. На этом — сказке (в данной версии) конец.
«Курочка Ряба» текст в изложении А. Н. Толстого
Русский писатель А. Н. Толстой, живший на рубеже XIX и XX веков (1883—1945 гг.), представил другой вариант знакомой истории. Начало сказки у него слово в слово совпадает с пересказом А. Н. Афанасьева, однако далее часть про просвирью, дьячка и попа полностью отсутствует, зато Курочка обещает Деду и Бабке снести им новое яйцо «не простое — золотое». То есть здесь логическая цепь разворачивается в другую сторону — от простого яичка к золотому.
«Жили-были дед да баба, У них была курочка ряба. Снесла курочка яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, — Посадила яичко в осиное дупелко, В кут, под лавку. Мышка бежала, хвостом вернула, Яичко приломала. Об этом яичке дед стал плакать, Бабка рыдать, вереи хохотать, Курицы летать, ворота скрипеть, Сор под ногами закурился, Двери побутусились, тын рассыпался, Верх на избе зашатался… А курочка ряба им говорит:
— Дед, не плачь, бабка, не рыдай, Куры, не летайте, Ворота, не скрипите, сор под порогом, Не закуривайся, Тын, не рассыпайся, Верх на избе, не шатайся, Снесу вам еще яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, Яичко не простое — золотое».
«Курочка Ряба» в изложении К. Д. Ушинского
Наиболее интересная и самая популярная версия сказки — это сказка в изложении Константина Дмитриевича Ушинского (1823—1871 гг.), известного писателя-публициста и основоположника научной педагогики в России.
Константин Дмитриевич Ушинский
Ушинский был крайне образованным и прогрессивным человеком. Он стремился преобразовать российское образование, осовременить его, сделать скорее философским, нежели религиозным.
Пересказу «Курочки Рябы» Ушинского предшествовала его глубокая заинтересованность в концепции антропоцентризма. Именно он стал проводником идей секуляризации (постепенного снижения роли церкви в социальной жизни) и гуманизма в России XIX века. Он часто обращался к русским народным сказкам и улавливал в сказаниях не только поучительную сторону, но и структурированный философский подтекст. Именно поэтому большинство сказок в пересказе Ушинского теряли свой «детский» вид, преобразовывались и проявляли двойственный символизм. Так, в «Курочке Рябе» он «изменил» цепочное повествование сказания и преобразовал концовку, сделав ее неоднозначной и требующей размышлений, а не ироничной и поучительно-простой, как это было ранее. В его изложении Курочка в конце пообещала снести простое яичко, а не золотое.
Жили себе дед да баба,
И была у них курочка ряба.Снесла курочка яичко:
Яичко не простое —
Золотое.
Дед бил-бил —
Не разбил.
Баба била-била — Не разбила.
Мышка бежала,
Хвостиком махнула,
Яичко упало
И разбилось.
Дед и баба плачут,
Курочка кудахчет:
«Не плачь, дед, не плачь, баба!Я снесу вам яичко другое,
Не золотое — простое».
Однако не стоит думать, что данные обработки — это просто «фантазии» автора. Если мы возьмем любое по-настоящему древнее русское народное сказание, былину, духовный стих, легенду (например, «Голубиная книга»), то обнаружим более 30–40 версий, что логичным образом вытекает из самого формата устной передачи сказаний. Попросту не существовало никаких «канонических» и единственно верных текстов чего бы то ни было, поэтому когда в XIX веке фольклористы взялись за письменную фиксацию народного наследия, они в разных губерниях (или даже просто у разных рассказчиков) встречали множество существенно различавшихся вариантов одних и тех же историй и сказок. Установить какие из них были «истинными», а какими «искаженными» (по сравнению с самым древним вариантом сказания, зародившимся много поколений? сотен? тысяч лет? назад) совершенно невозможно, как и утверждать, что, скажем, А. Н. Афанасьев записал «верный» вариант сказки, а К. Д. Ушинский — нет. Вполне вероятно, что Ушинский слышал другие варианты сказки, которые показались ему более примечательными, и как раз записал один из них.
Александр Угланов. Светочи-хранители светлой Руси
В пользу этой версии говорит то, что вариант А. Н. Афанасьева кажется более «поздним» хотя бы в силу того, что в нем присутствует множество персонажей, связанных с церковью (что вообще нехарактерно для исконных русских народных сказок, где действуют Баба-Яга, Серый Волк, Жар-птица или Иван-дурак/Иван-царевич), а общий смысл сводится к достаточно простой морали — «не стоит из мелочи раздувать большую проблему». А вот версия К. Д. Ушинского, напротив, кажется более «исконной» и по самому своему содержанию, отличающемуся большей глубиной и вариативностью трактовок, и по причине наличия аналогий в индийских Ведах, которые далее мы рассмотрим подробнее.
«Курочка Ряба»: толкование, гипотезы, версии
Поучительная смысл сказки о «Курочке Рябе»
Если мы возьмем за основу для анализа текст А. Н. Афанасьева (цикличное повествование, золотого яйца нет вообще, разбивается простое яйцо, после чего происходит череда неадекватных и поэтому комичных реакций и последствий), то смысл сказки получается чисто житейским: не стоит чрезмерно бурно реагировать на обыденные вещи. Или — не стоит создавать проблемы на пустом месте. Или — придание слишком большой значимости событиям которые это не заслуживают ведет к напрасным расстройствам и негативным последствиям. И так далее. В этой концепции высмеивается человеческая глупость, неспособность мыслить трезво и логически.
Следовательно, с этой точки зрения, мораль сказки в том, чтобы превознести свой разум над эмоциями, и управлять ими с высоты своей личности, но не наоборот. Если же человеческий разум слаб, то эмоции всегда ошибочны, нетрезвы, преувеличены, а это, в свою очередь, порождает суетливость и мнительность.
Смысл сказки «Курочка Ряба» с православной точки зрения
Трактовка русских народных сказок через призму христианства — довольно спорное занятие, ведь они по сути продукт дохристианского мира. Эти древние образы изначально создавались и развивались вне христианской парадигмы, поэтому их смысл никак нельзя выводить из христианской картины миры. Совпадения здесь скорее будут случайными, а выводы — искаженными. Тем не менее, для полноты картины приведем и трактовку сказки о «Курочке Рябе» с православной точки зрения.
Православие трактует это сказание, как потребность в Боге. Случайное событие должно восприниматься Дедом и Бабкой как Его промысел, ведь Он всеведущ и всезнающ. Нет такого события, которое бы не было предусмотрено Им. То есть, источник жизни — это нравственный божий закон, а не уловка случайности или, в некотором смысле, Дьявола. Золотое Яйцо в данном случае можно трактовать как признак избыточного богатства, а образ Мышки — как неспособность человека предугадать будущее.
Главные герои − не Мужчина и Женщина, не Юноша и Девушка, а именно Дед и Бабка. Во-первых, это разнополые существа, как Адам и Ева, − символ всего человечества. Во-вторых, эти герои — демонстрация неотвратимого — старости, то есть некое напоминание о том, что переход в Ад или Рай в зависимости от земных поступков неотвратим.
Философский смысл сказки «Курочка Ряба»
По сюжету Дед и Бабка намерены разбить золотое яйцо, но расстраиваются, когда это делает мышь. В древности золото нередко ассоциировалось со смертью. Возможно, это связано с процессом его добычи — из-под земли и в тяжелых условиях. Вообще все подземное традиционно связывалось в народном фольклоре с загробным миром — ассоциировалось с обрядами захоронения. Более того — сказочные персонажи, находящиеся в пограничном состоянии, традиционно связаны с золотом. Например, Кощей — «живой мертвец» — «над златом чахнет».
Всеволод Иванов. В чертоге Кащея
В свою очередь, Яйцо выступало символом жизни, возрождения. Но заключенное в «золото» — оно уже не живое. Это не просто смерть, а заколоченная в некие узы жизнь, анти-жизнь, а по некоторым версиям — чистое зло. Жизнь протекает правильно только при наличии развития, а золотые оковы — то, что не дает ей развиваться. Дед и Бабка, глядя на это, стремятся высвободить жизнь и восстановить баланс.
Мышка из мультфильма «Чудесный колокольчик», 1949 г.
Мышь, как медиатор между жизнью и смертью, выступает «промыслом» − случайностью или судьбой. Когда она разбивает яйцо Дед и Бабка приходят в уныние оттого, что яйцо оказывается полым, а значит — надежды на получение «второй» жизни или бессмертия нет. Кстати, Мышь как символ случайности, непостоянства, неожиданных перемен фигурирует во многих сказках. Например, в «Морозко», вовремя накормленная мышка становится спасением для девушки, и помогает ей выиграть в опасную игру с Медведем, а в результате еще и вернуться домой с богатыми подарками.
Далее новую надежду дает Курочка. Именно Курочка Ряба − символ всепрощения и спасения — она обещает создать новую жизнь, спасти Деда и Бабку от экзистенциальных мук. Во многом, функции Рябы схожи с функциями Бога, если судить о нем с точки зрения религии, а появление после золотого полого яйца чего-то, несущего жизнь, − это преобразование смерти, в некотором смысле — бессмертие.
Пасхальные яйца-писанки. Роспись в традициях лужицких сербов — славянского этноса Германии
Интересно, что образ яйца как символа вечной жизни использовался и в древнейшие времена и в позднехристианские — вплоть до наших дней. Вспомним про обычай на Пасху красить и разбивать яйца.
Сакральный «космический» смысл сказки Курочка Ряба
Эта трактовка берет свое начало из этимологии слов, которые используются для именования главных действующих лиц сказки. Корень «стар-» в русском языке означает древность и некое СТАРшинсто: старик, старуха, старица (древнее покинутое русло реки), старини, старинничать (подражать старине), староста, старшина, стрый (брат отца)… Сравним с англ. «star» − буквально − старый, как «звезда». То есть, Дед и Бабка — Старик и Старуха — символизируют некую общую накопленную мудрость поколений и в то же время представляют собой два начала — мужское и женское.
Курочка олицетворяет Мокошь (или Макошь) — славянскую богиню, связанную с ремеслами и судьбой. Мокошь — управляет Временем и Судьбой, хранит домашний очаг и дарит изобилие. Ее образ неразрывно связан с веретеном, нитью, плетением судеб или полотна мироздания.
Александр Угланов. Макошь
А почему именно Ряба? Эпитет «ряба» можно трактовать в контексте слов «рябь», «рябая» — то есть с пятнами другого цвета на основном фоне. В итоге мы имеем некую целостность (космос) состоящую из множества элементов (инфополе) — именно к такому пониманию структуры Вселенной приближаются сегодня ученые-физики.
Если обратиться с древнерусским словам, поулчается, что «ряба» — «нечто яркое, мерцающее, красивое, состоящее из нитей или пестрого повторяющегося узора» («рясно» — украшение; «ряса» — нитка; «рять» — ясность или яркость) + суффикс «ба» означающий «процесс» (гульба, молотьба, ходьба и т. д.). Получается, что Ряба — это живой мерцающий космос (возможно, темная материя или ноосфера в смысле некого потенциала, готового к раскрытию), а Курочка Ряба — космическая часть Мокоши, то есть разумная и самоуправляемая канва мироздания, созидающая и вечно развивающаяся Вселенная.
Туманность Спирали в созвездии Водолей
Яйцо — общекультурный символ начала и конца жизни. Золотое яйцо — живое в неживом. Попытки Деда и Бабки разбить его говорят о безуспешной борьбе с неизбежным.
Мышь — сакральный образ, который так или иначе используется в преданиях практически всех народов Земли. Любопытно, что чаще всего мышь — это не положительный и не отрицательный персонаж, а скорее — некий парадоксальный герой, который возникает неожиданно не действует по какому-то своему собственному плану/алгоритму, не связанному с общей логикой развития событий. Нередко она связана и с темой Смерти как перехода в некое новое состояние. Лингвист О. Н. Трубачев, изучив словарь М. Фасмера, заметил, что мышь (индоевроп. mūs — «серая») — одно из индоевропейских табуистических названий (по аналогии с «медведь» — «мед ведающий»).
Млечный путь
Кстати, народное название «Млечного пути» также связано с мышью — наши предки нередко именовали его «Мышиной тропкой» (читать подробнее про древнерусские названия созвездий
про древнерусские названия созвездий). В древнеиндийских сказаниях Млечный путь был создан молоком, которое вытекало из сосцов Коровы Земун (Мокошь).
Интересная логическая цепочка обнаруживается при исследовании различных образов богини Мокоши: она и создательница (та, что держит в руках нити Судьбы, плетет канву мироздания), и Доля, и Недоля, и Мара, и — наконец, олицетворение Конца — то есть Мышь (заметим созвучие слов мышь и Макошь)! В этом измерении богиня воспринимается как смерть, а хвостик, которым мышь разбила яйцо — это и есть конец эры, где «золотая» (закостеневшая, умирающая) жизнь погибает, и возрождается новая — простая, живая, «настоящая».
Общий сакральный смысл сказки таков: во власти Мокоши и рождение мира и его смерть. При этом процессы завершения старого и создания нового цикличны — то есть смерти как таковой нет, ведь за ней всегда следует новая жизнь и этот постоянный круговорот и есть развитие. Космические умирание и возрождение непрерывны как дыхание и неотвратимы как судьба. При это желания людей в данном случае не играют большой роли — пытаясь завершить цикл раньше времени или его начать — они оказываются бессильны. Вероятно, Дед и Бабка, как олицетворение человечества, должны научиться ценить текущий момент и осознать, что земная жизнь (простое яйцо) — высшая награда, в то время как золотая оболочка — не столько смерть, сколько переходное состояние между завершением мирского этапа и эзотерическим возрождением.
Ведический смысл сказки о Золотом Яйце
Образы знакомой нам сказки можно найти и в индийских Ведах, созданных более пяти тысяч лет назад. Так, востоковед и религиовед С.Зюзько в статье «Ведические корни русских сказок» пишет, что Брахма — обитатель высших уровней мироздания и создатель новых миров — творит Вселенское Яйцо с помощью определенных мантр. Сакральный слог «ОМ» наделяет его знанием о том как именно нужно творить этот мир (больше о сотворении миров посредством звука — в статье про гусли). Примечательно, что на санскрите высшие миры, где обитает Брама называются — «сварга» — почти как и Бог-Творец Сварог в славянской мифологии. Именно он, вероятно, и представлен в сказке о Курочке Рябе в образе Старика или Деда, Старухой же является его жена и спутница — богиня Лада (вспомним часто повторяющийся припев русских обрядовых песен — «Ой Дид Ладо»).
Мышь — «хтоническое» существо олицетворяющее собой «землю», то есть процесс разбивания золотого яйца мышью в данном случае трактуется как отделение земли/тверди от вселенских вод, в которых Золотое яйцо плавало изначально.
Кстати, в Ведах также подчеркивается именно золотой цвет Яйца, а точнее бесконечного пространства Яйц (вспомним про «рябь» Курочки Рябы), каждое из которых — это золотая космическая яйцеклетка, которая становится живой, при новом цикле «вселенского вдоха-выхода» (аналог научной теории большого взрыва):
«Божественные семена рождаются из пор Маха-Вишну в виде бесконечных золотых яйцеклеток. Эти золотые зерна покрыты пятью главными материальными элементами. В своих экспансиях Маха-Вишну входит в каждую из Вселенных, в каждое из космических яиц».
_________
Истинный смысл сказки «Курочка Ряба» воспринимается не умом, но подсознанием. Народы земли из века в век накапливали мудрость и передавали ее виде кодов-образов, пронизывающих все истинно народные сказки. Простая форма, адаптированная для устной передачи, позволила сохранить эти знания и глубокое смысловое содержание и донести их до нас сегодняшних сковь тысячелетия.
Понравилась статья? Подпишитесь на наш Telegram канал t.me/snegir_media и мы будем ненавязчиво уведомлять вас о новых статьях, чтобы вы не пропустили ничего интересного. Будем на связи!
На сегодняшний день известны несколько вариантов сказки о Яичке, Курочке или Курочке-Рябе. Большая часть — это так или иначе сокращенные или измененные версии изначальных вариаций.
«Курочка Ряба» — текст в изложении А. Н. Афанасьева
Самый первый вариант печатной сказки был издан в пересказе А. Н. Афанасьева (1826—1871 гг.), в сборнике «Народные русские сказки», под номером № 70–71 (1885—1863 гг.). Сказка называлась «Яичко» или просто «Курочка». В этой сказке золотого яичка нет вовсе, как и обещания курочки снести новое яйцо. Сказка начинается сразу с того, что мышка разбивает яйцо, которое бабка положила на полочку, после чего происходит целая цепь неприятных и даже трагических событий, а пересказ повторяется циклически при передаче от каждого нового персонажа следующему:
«Жил-был старик со старушкою, у них была курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком: пестро, востро, костяно, мудрено! Положила на полочку; мышка шла, хвостиком тряхнула, полочка упала, яичко разбилось. Старик плачет, старуха возрыдает, в печи пылает, верх на избе шатается, девочка-внучка с горя удавилась. Идёт просвирня, спрашивает: что они так плачут? Старики начали пересказывать:
— Как нам не плакать? Есть у нас курочка-татарушка, снесла яичко в куте под окошком…»
Узнав про яйцо просвирня переломала все просфиры, затем дьячок перебил колокола, и наконец — поп изорвал все книги. На этом — сказке (в данной версии) конец.
«Курочка Ряба» текст в изложении А. Н. Толстого
Русский писатель А. Н. Толстой, живший на рубеже XIX и XX веков (1883—1945 гг.), представил другой вариант знакомой истории. Начало сказки у него слово в слово совпадает с пересказом А. Н. Афанасьева, однако далее часть про просвирью, дьячка и попа полностью отсутствует, зато Курочка обещает Деду и Бабке снести им новое яйцо «не простое — золотое». То есть здесь логическая цепь разворачивается в другую сторону — от простого яичка к золотому.
«Жили-были дед да баба, У них была курочка ряба. Снесла курочка яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, — Посадила яичко в осиное дупелко, В кут, под лавку. Мышка бежала, хвостом вернула, Яичко приломала. Об этом яичке дед стал плакать, Бабка рыдать, вереи хохотать, Курицы летать, ворота скрипеть, Сор под ногами закурился, Двери побутусились, тын рассыпался, Верх на избе зашатался… А курочка ряба им говорит:
— Дед, не плачь, бабка, не рыдай, Куры, не летайте, Ворота, не скрипите, сор под порогом, Не закуривайся, Тын, не рассыпайся, Верх на избе, не шатайся, Снесу вам еще яичко: Пестро, востро, костяно, мудрено, Яичко не простое — золотое».
Русский сюжет
Саратовская обл.
Дорогое яичко
Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. Попова дочь за водой пошла, вёдра разбила, пришла домой без воды. Попадья спрашивает: «Что ты дочь, без воды пришла?» Она рассказывает: Какое на меня горе, какое на меня великое: «Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. А я за водой пошла, вёдра разбила, коромыс разбила. Хоть ты попадья покидай с горя пироги за окошко!» Попадья с горя и выкинула пироги за окошко. Поп идёт: «Что это ты, поподья, делаешь?» А она отвечает: «Какое на меня горюшко, какое на меня великое. Жили старик со старухой. И была у них курочка рябушечка стара старушечка. Снесла яичко в сенцах на полке, на ржаной соломке. Откуда мышка ни взялась, расколола это яичко. Деда плачет, баба горюет, сорока ногу изломала, тын расшатался, дуб с себя листочки посшибал. Наша дочь за водой пошла, вёдра разбила, коромыс разбила. А я с горя покидала все пироги за окошко. А ты, поп, хоть с горя об косяк расшибись!» Поп разбегся, да как ударится об косяк! Тут и помер. Стали попа хоронить и поминки справлять. Вот какое яичко-то дорогое!
(Сказки Саратовской области. Саратов, 1937. Стр. 147—148).
Воронежская обл.
Курочка рябушка
Жили были дед и баба. И была у них курочка рябушка. Курочка была не простая, значит, и несла яички золотые. Вот снесла рябушка золотое яичко, крупное такое, любо смотреть. Увидел яйцо дед и зовёт бабушку. Стали они хвалить курочку рябушку. А потом дед и говорит: «Наддать-то яичко на хорошее место положить, чтобы видно было. Ну, и положили. Положили и не налюбуются. Весь день любовались. А у бабушки с дедушкой был кот мурлыкушка, очень до мышей злой. И вот когда дед с бабушкой легли спать, стал мурлыкушка за мышкой бегать. Съесть её удумал. Мышка и туда и сюда — некуда от кота не денешься. Увидала она яичко, хотела за него спрятаться — и нырь на полку. А яичко на полке не удержалось и на пол упало и разбилось. Утром встают дед и бабушкой. Дай, думают, на яичко полюбуемся. Глядь, а яичка на полке нет. Валяется на полу и разбито всё как есть. Заголосили дед и бабушка и пошли жалиться к рябушке. А курочка им и говорит: «Не плачь, дед, не плачь, бабушка! Снесёт вам курочка рябушка другое золотое яичко, лучше прежнего».
(От Даньшиной Натальи Михайловны (1892), с. Красовка, Грибановского р-на, в 1969 г.//Народная сказка Воронежской области. Современные записи. Воронеж 1977 под. ред. Кретова. Стр. 17, № 1.)
Вологодская обл.
Был старик, да старуха
Был старик, да старуха. А у них была пестра курочка. Снесла яичко у Кота Котофеича под окошком на шубном лоскуточке. Глядиька, мышка выскочила, хвостом вернула, глазком мигнула, ногой лягнула, яйцо изломала. Старик плачет, старуха плачет, веник пашет, ступа пляшет, песты толкут. Вышли на колодец за водой поповы девки, им и сказали, что яйцо изломали. Девки вёдра изломали с горя. Попадье сказали, та под печку пироги посадила без памяти. Попу сказали, поп-от побежал на колокольню, в набат звонить. Миряне собрались: «Что же сделалось?» Тут между собой миряне стали драться с досады.
(Соколовы, 142. От Елезаветы Пантелеевны Чистяковой, д. Покровская, Пунемской волости, кирилловского уезда, Новгородской губ.)
Украинский сюжет
Черниговская обл.
Курица Ряба
Жили-были дед да баба. Была у них курочка Ряба. Снесла курочка яичко, не простое — золотое. Дед бил, бил — не разбил. Баба била, била — не разбила. Мышка бежала, хвостиком задела, яичко упало и разбилось. Дед плачет, баба плачет, а курочка кудахчет: «Не плачь, дед, не плачь, баба: снесу вам яичко не золотое — простое!»
(с. Плоское, нежинского у. Черн. г.).
Рябонька Курыця
Жыв дид, да баба. У дида була курыця рябенька. Курыця на яечко, а мышь на оконце искочила, хвостиком матнула, яйце упало и розбилось. Стали воны плакать. Курыця знесла ще яйце; тоды курица через два дни пропала.
(с. Плоское, нежинского у. Черн. г.).
Полтавская обл.
Дид и Баба
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче.
Полетила сорока, сила на дубочку. Питае дуб сороки: «Чого ты стрекочешь?», «Ей дубе, дубе. Коли б ты знав, то б и листья поопускав. Дуб листье попускав».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче // Дуб листье поопускав.
Прийшов бычок. Бычок питае: «Чого ты листья поопускав?» «Як бы ты знав, то ты б и рыужки позбывав».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче. // Дуб листье поопускав, // бычок рыужки позбывав.
Пошел бычок до воды. Вода питае: «Чого ты рыужки позбивав?» «Ей водо, водо, як бы ты знала, то ты б кровавою стала».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче. // Дуб листье поопускав, // Бычок рыужки позбывав. // Вода кровью стала.
Прийшла наймичка попова по воду: «Водо, водо, чого ты кровью стала?» «Дивко, дивко, як бы ты знала, то ты б и видра побыла».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче. // Дуб листье поопускав, // Бычок рыужки позбывав. Вода кровью стала. Наймичка видра побыла.
Пришла наймичка до дому. Пыуп питае: «На що ты видра побыла?» «Ей попе, попе, як бы ты знав, то ты б усе з церквы повыкидав».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче. // Дуб листье поопускав, // Бычок рыужки позбывав. // Вода кровью стала. // Наймичка видра побыла. // Пыуп усе з церкви повыкидав.
Прийшов пыуп до поподди. Поподдя пытае: «Попе, попе, на що ты з церквы повыкыдав?» «Ой попаддя, попадя, як бы ты знала, то ты б проскуры повыкидав».
Був соби дид и баба // Мали соби курочку рябушечку. // Курочка яечко знесла, // Баба хижу мила, // Яечко разбила. // Дид плаче, баба плаче, // Ворота скрипять, // Сорока стрекоче. // Дуб листье поопускав, Бычок рыужки позбывав. // Вода кровью стала. Наймичка видра побыла. // Пыуп усе з церкви повыкидав. // Попаддя проскурыц повыкидав.
(М. Борисполь, Переяславского у., Полтавской губ. Чубинский. Труды этнографически-статистической экспедиции в Зап.-Руск. край. М-лы и исл-ия, собранные Чубинским. Т.2 Малорусская сказка. СПб. 1878 отд. 1, 2)
Харьковская обл.
Про курочку рябу
Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Стоит дуб. «Двери, двери, що вы рыпите? «Поспускай гилля, так скажу. Дуб и поспускав гилля.. «Як же, кажуть, нам не рыпыты: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля поспускав. Иде баран воды пыты: «Дубе, дубе, що ты гилля поспускав?» » Збый соби рогы, так скажу. Вин взяв и позбывав. «Як же мени не поспускаты: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля позбивав. Баран рогы збыв. Прийшов баран до рички. «Баран, баран, щ ты рогы позбывав? «А стань кривяною, так скажу. Ричка кривяною стала. «Як же мени рогы не позбываты: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля поспускав. Баран рогы збыв. Ричка кривяною стала. Приходе до рички попова дивка тарилок баныты: «Ричка, ричка, чого ты кривяною стала?» «А побый отту посуду, так скажу. Дивка и побыла. «Як же, каже, мени кривяною не статы: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля поспускав. Баран рогы збыв. Дивка посуду побыла. Прийшла дивка до дому, а попадя саме дижу ученила. «Чого ты, пыта, посуду побыла? А поразкыдайте цю розчыну по хати, так скажу. Поразкыдала попаддя розчыну, дивка и каже: «Як же мени не побыты: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля поспускав. Баран рогы збыв. Дивка посуду побыла. Попаддя розчыну по хати поразкыдала. Приходе пип: «Що це ты наробыла? «А одриж косу, так скажу. Пип узяв, так и одризав. «Як же мени не розкыдаты: Був соби дид та баба, а у йих курочка ряба, та знесла яечко, не простее, золотее. Дид бив — не разбив, баба била — не разбила. Положили в черепочку, поставили у куточку. Мышка бигла, хвостыком зачепила и розбыла. Дид плаче, баба плаче, курочка кудкудаче, соломьяни двери рыплять. Дуб гилля поспускав. Дуб гилля позбивав. Баран рогы збыв. Дивка посуду побыла. Матушка розчыну по хати порозкыдала. Пип косу одризав.
(Манжура И. И. Сказки, пословицы и т. п. записанные в Екатеринославской и Харьковской губ. Сборник Харьковского филологического общества. Т. 3, вып. 2 Харьков. 1890.)
Белорусский сюжет
Жили были дед, да баба. И была у них курочка ряба. И снесла курочка яечка. Дед бив, бив, бив — не разбив. Баба била, била, била — не разбила. Надо яйки складать в лукошко, а воны — на вокошко. Не завернули у трапицу, положили на полицу. Бегла мышка (а их страсть сколько было!) по полице, хвостиком крутанула (жест рукой), яечка задела. Яечка покатилось, покатилось — бах, тарарах! И разбилось. Баба плачит: «А-а-а, а-а-а, а-а!» (высоким голосом). Дед плачит: «У-ы-ы! У-ы-ы! У-ы-ы! (басит). А курочка бегаить: Куды-куды! Куды-куды! Не плачьте, дед с бабой! Я снесу вам яечко такое, такое: «Не простое яечко — золотоя! И снесла золотое яечко. Дед яго продав и купив печь, чтоб было где лечь. А к печи — трубу, а к трубе — избу, а в избу — лавцы. Завели ребят — все по лавкам сидят, кашу едят, хлеба рушають, да сказки слушають.
(Мельников М. Н. Рус. Дет. Фольклор. М., 1987).
«Курочка Ряба» в изложении К. Д. Ушинского
Наиболее интересная и самая популярная версия сказки — это сказка в изложении Константина Дмитриевича Ушинского (1823—1871 гг.), известного писателя-публициста и основоположника научной педагогики в России.
Ушинский был крайне образованным и прогрессивным человеком. Он стремился преобразовать российское образование, осовременить его, сделать скорее философским, нежели религиозным.
Пересказу «Курочки Рябы» Ушинского предшествовала его глубокая заинтересованность в концепции антропоцентризма. Именно он стал проводником идей секуляризации (постепенного снижения роли церкви в социальной жизни) и гуманизма в России XIX века. Он часто обращался к русским народным сказкам и улавливал в сказаниях не только поучительную сторону, но и структурированный философский подтекст. Именно поэтому большинство сказок в пересказе Ушинского теряли свой «детский» вид, преобразовывались и проявляли двойственный символизм. Так, в «Курочке Рябе» он «изменил» цепочное повествование сказания и преобразовал концовку, сделав ее неоднозначной и требующей размышлений, а не ироничной и поучительно-простой, как это было ранее. В его изложении Курочка в конце пообещала снести простое яичко, а не золотое.
Жили себе дед да баба,
И была у них курочка ряба.
Снесла курочка яичко:
Яичко не простое —
Золотое.
Дед бил-бил —
Не разбил.
Баба била-била — Не разбила.
Мышка бежала,
Хвостиком махнула,
Яичко упало
И разбилось.
Дед и баба плачут,
Курочка кудахчет:
«Не плачь, дед, не плачь, баба!
Я снесу вам яичко другое,
Не золотое — простое».
Однако не стоит думать, что данные обработки — это просто «фантазии» автора. Если мы возьмем любое по-настоящему древнее русское народное сказание, былину, духовный стих, легенду (например, «Голубиная книга»), то обнаружим более 30–40 версий, что логичным образом вытекает из самого формата устной передачи сказаний. Попросту не существовало никаких «канонических» и единственно верных текстов чего бы то ни было, поэтому когда в XIX веке фольклористы взялись за письменную фиксацию народного наследия, они в разных губерниях (или даже просто у разных рассказчиков) встречали множество существенно различавшихся вариантов одних и тех же историй и сказок. Установить какие из них были «истинными», а какими «искаженными» (по сравнению с самым древним вариантом сказания, зародившимся много поколений? сотен? тысяч лет? назад) совершенно невозможно, как и утверждать, что, скажем, А. Н. Афанасьев записал «верный» вариант сказки, а К. Д. Ушинский — нет. Вполне вероятно, что Ушинский слышал другие варианты сказки, которые показались ему более примечательными, и как раз записал один из них.
В пользу этой версии говорит то, что вариант А. Н. Афанасьева кажется более «поздним» хотя бы в силу того, что в нем присутствует множество персонажей, связанных с церковью (что вообще нехарактерно для исконных русских народных сказок, где действуют Баба-Яга, Серый Волк, Жар-птица или Иван-дурак/Иван-царевич), а общий смысл сводится к достаточно простой морали — «не стоит из мелочи раздувать большую проблему». А вот версия К. Д. Ушинского, напротив, кажется более «исконной» и по самому своему содержанию, отличающемуся большей глубиной и вариативностью трактовок, и по причине наличия аналогий в индийских Ведах, которые далее мы рассмотрим подробнее.
«Курочка Ряба»: толкование, гипотезы, версии
Поучительная смысл сказки о «Курочке Рябе»
Если мы возьмем за основу для анализа текст А. Н. Афанасьева (цикличное повествование, золотого яйца нет вообще, разбивается простое яйцо, после чего происходит череда неадекватных и поэтому комичных реакций и последствий), то смысл сказки получается чисто житейским: не стоит чрезмерно бурно реагировать на обыденные вещи. Или — не стоит создавать проблемы на пустом месте. Или — придание слишком большой значимости событиям которые это не заслуживают ведет к напрасным расстройствам и негативным последствиям. И так далее. В этой концепции высмеивается человеческая глупость, неспособность мыслить трезво и логически.
Следовательно, с этой точки зрения, мораль сказки в том, чтобы превознести свой разум над эмоциями, и управлять ими с высоты своей личности, но не наоборот. Если же человеческий разум слаб, то эмоции всегда ошибочны, нетрезвы, преувеличены, а это, в свою очередь, порождает суетливость и мнительность.
Смысл сказки «Курочка Ряба» с православной точки зрения
Трактовка русских народных сказок через призму христианства — довольно спорное занятие, ведь они по сути продукт дохристианского мира. Эти древние образы изначально создавались и развивались вне христианской парадигмы, поэтому их смысл никак нельзя выводить из христианской картины миры. Совпадения здесь скорее будут случайными, а выводы — искаженными. Тем не менее, для полноты картины приведем и трактовку сказки о «Курочке Рябе» с православной точки зрения.
Православие трактует это сказание, как потребность в Боге. Случайное событие должно восприниматься Дедом и Бабкой как Его промысел, ведь Он всеведущ и всезнающ. Нет такого события, которое бы не было предусмотрено Им. То есть, источник жизни — это нравственный божий закон, а не уловка случайности или, в некотором смысле, Дьявола. Золотое Яйцо в данном случае можно трактовать как признак избыточного богатства, а образ Мышки — как неспособность человека предугадать будущее.
Главные герои − не Мужчина и Женщина, не Юноша и Девушка, а именно Дед и Бабка. Во-первых, это разнополые существа, как Адам и Ева, − символ всего человечества. Во-вторых, эти герои — демонстрация неотвратимого — старости, то есть некое напоминание о том, что переход в Ад или Рай в зависимости от земных поступков неотвратим.
Философский смысл сказки «Курочка Ряба»
По сюжету Дед и Бабка намерены разбить золотое яйцо, но расстраиваются, когда это делает мышь. В древности золото нередко ассоциировалось со смертью. Возможно, это связано с процессом его добычи — из-под земли и в тяжелых условиях. Вообще все подземное традиционно связывалось в народном фольклоре с загробным миром — ассоциировалось с обрядами захоронения. Более того — сказочные персонажи, находящиеся в пограничном состоянии, традиционно связаны с золотом. Например, Кощей — «живой мертвец» — «над златом чахнет».
В свою очередь, Яйцо выступало символом жизни, возрождения. Но заключенное в «золото» — оно уже не живое. Это не просто смерть, а заколоченная в некие узы жизнь, анти-жизнь, а по некоторым версиям — чистое зло. Жизнь протекает правильно только при наличии развития, а золотые оковы — то, что не дает ей развиваться. Дед и Бабка, глядя на это, стремятся высвободить жизнь и восстановить баланс.
Мышь, как медиатор между жизнью и смертью, выступает «промыслом» − случайностью или судьбой. Когда она разбивает яйцо Дед и Бабка приходят в уныние оттого, что яйцо оказывается полым, а значит — надежды на получение «второй» жизни или бессмертия нет. Кстати, Мышь как символ случайности, непостоянства, неожиданных перемен фигурирует во многих сказках. Например, в «Морозко», вовремя накормленная мышка становится спасением для девушки, и помогает ей выиграть в опасную игру с Медведем, а в результате еще и вернуться домой с богатыми подарками.
Далее новую надежду дает Курочка. Именно Курочка Ряба − символ всепрощения и спасения — она обещает создать новую жизнь, спасти Деда и Бабку от экзистенциальных мук. Во многом, функции Рябы схожи с функциями Бога, если судить о нем с точки зрения религии, а появление после золотого полого яйца чего-то, несущего жизнь, − это преобразование смерти, в некотором смысле — бессмертие.
Пасхальные яйца-писанки. Роспись в традициях лужицких сербов — славянского этноса Германии
Интересно, что образ яйца как символа вечной жизни использовался и в древнейшие времена и в позднехристианские — вплоть до наших дней. Вспомним про обычай на Пасху красить и разбивать яйца.
Сакральный «космический» смысл сказки Курочка Ряба
Эта трактовка берет свое начало из этимологии слов, которые используются для именования главных действующих лиц сказки. Корень «стар-» в русском языке означает древность и некое СТАРшинсто: старик, старуха, старица (древнее покинутое русло реки), старини, старинничать (подражать старине), староста, старшина, стрый (брат отца)… Сравним с англ. «star» − буквально − старый, как «звезда». То есть, Дед и Бабка — Старик и Старуха — символизируют некую общую накопленную мудрость поколений и в то же время представляют собой два начала — мужское и женское.
Курочка олицетворяет Мокошь (или Макошь) — славянскую богиню, связанную с ремеслами и судьбой. Мокошь — управляет Временем и Судьбой, хранит домашний очаг и дарит изобилие. Ее образ неразрывно связан с веретеном, нитью, плетением судеб или полотна мироздания.
А почему именно Ряба? Эпитет «ряба» можно трактовать в контексте слов «рябь», «рябая» — то есть с пятнами другого цвета на основном фоне. В итоге мы имеем некую целостность (космос) состоящую из множества элементов (инфополе) — именно к такому пониманию структуры Вселенной приближаются сегодня ученые-физики.
Если обратиться с древнерусским словам, поулчается, что «ряба» — «нечто яркое, мерцающее, красивое, состоящее из нитей или пестрого повторяющегося узора» («рясно» — украшение; «ряса» — нитка; «рять» — ясность или яркость) + суффикс «ба» означающий «процесс» (гульба, молотьба, ходьба и т. д.). Получается, что Ряба — это живой мерцающий космос (возможно, темная материя или ноосфера в смысле некого потенциала, готового к раскрытию), а Курочка Ряба — космическая часть Мокоши, то есть разумная и самоуправляемая канва мироздания, созидающая и вечно развивающаяся Вселенная.
Яйцо — общекультурный символ начала и конца жизни. Золотое яйцо — живое в неживом. Попытки Деда и Бабки разбить его говорят о безуспешной борьбе с неизбежным.
Мышь — сакральный образ, который так или иначе используется в преданиях практически всех народов Земли. Любопытно, что чаще всего мышь — это не положительный и не отрицательный персонаж, а скорее — некий парадоксальный герой, который возникает неожиданно не действует по какому-то своему собственному плану/алгоритму, не связанному с общей логикой развития событий. Нередко она связана и с темой Смерти как перехода в некое новое состояние. Лингвист О. Н. Трубачев, изучив словарь М. Фасмера, заметил, что мышь (индоевроп. mūs — «серая») — одно из индоевропейских табуистических названий (по аналогии с «медведь» — «мед ведающий»).
Кстати, народное название «Млечного пути» также связано с мышью — наши предки нередко именовали его «Мышиной тропкой» (читать подробнее про древнерусские названия созвездий про древнерусские названия созвездий). В древнеиндийских сказаниях Млечный путь был создан молоком, которое вытекало из сосцов Коровы Земун (Мокошь).
Интересная логическая цепочка обнаруживается при исследовании различных образов богини Мокоши: она и создательница (та, что держит в руках нити Судьбы, плетет канву мироздания), и Доля, и Недоля, и Мара, и — наконец, олицетворение Конца — то есть Мышь (заметим созвучие слов мышь и Макошь)! В этом измерении богиня воспринимается как смерть, а хвостик, которым мышь разбила яйцо — это и есть конец эры, где «золотая» (закостеневшая, умирающая) жизнь погибает, и возрождается новая — простая, живая, «настоящая».
Общий сакральный смысл сказки таков: во власти Мокоши и рождение мира и его смерть. При этом процессы завершения старого и создания нового цикличны — то есть смерти как таковой нет, ведь за ней всегда следует новая жизнь и этот постоянный круговорот и есть развитие. Космические умирание и возрождение непрерывны как дыхание и неотвратимы как судьба. При это желания людей в данном случае не играют большой роли — пытаясь завершить цикл раньше времени или его начать — они оказываются бессильны. Вероятно, Дед и Бабка, как олицетворение человечества, должны научиться ценить текущий момент и осознать, что земная жизнь (простое яйцо) — высшая награда, в то время как золотая оболочка — не столько смерть, сколько переходное состояние между завершением мирского этапа и эзотерическим возрождением.
Ведический смысл сказки о Золотом Яйце
Образы знакомой нам сказки можно найти и в индийских Ведах, созданных более пяти тысяч лет назад. Так, востоковед и религиовед С.Зюзько в статье «Ведические корни русских сказок» пишет, что Брахма — обитатель высших уровней мироздания и создатель новых миров — творит Вселенское Яйцо с помощью определенных мантр. Сакральный слог «ОМ» наделяет его знанием о том как именно нужно творить этот мир (больше о сотворении миров посредством звука — в статье про гусли). Примечательно, что на санскрите высшие миры, где обитает Брама называются — «сварга» — почти как и Бог-Творец Сварог в славянской мифологии. Именно он, вероятно, и представлен в сказке о Курочке Рябе в образе Старика или Деда, Старухой же является его жена и спутница — богиня Лада (вспомним часто повторяющийся припев русских обрядовых песен — «Ой Дид Ладо»).
Мышь — «хтоническое» существо олицетворяющее собой «землю», то есть процесс разбивания золотого яйца мышью в данном случае трактуется как отделение земли/тверди от вселенских вод, в которых Золотое яйцо плавало изначально.
Кстати, в Ведах также подчеркивается именно золотой цвет Яйца, а точнее бесконечного пространства Яйца (вспомним про «рябь» Курочки Рябы), каждое из которых — это золотая космическая яйцеклетка, которая становится живой, при новом цикле «вселенского вдоха-выхода» (аналог научной теории большого взрыва):
«Божественные семена рождаются из пор Маха-Вишну в виде бесконечных золотых яйцеклеток. Эти золотые зерна покрыты пятью главными материальными элементами. В своих экспансиях Маха-Вишну входит в каждую из Вселенных, в каждое из космических яиц».
Истинный смысл сказки «Курочка Ряба» воспринимается не умом, но подсознанием. Народы земли из века в век накапливали мудрость и передавали ее виде кодов-образов, пронизывающих все истинно народные сказки. Простая форма, адаптированная для устной передачи, позволила сохранить эти знания и глубокое смысловое содержание и донести их до нас сегодняшних сквозь тысячелетия.