Жизнь сказка в пересказе глупца она полна трескучих слов и ничего не значит

Category:

• Литература
• Cancel

«Макбет» Уильяма Шекспира

…Не догадалась умереть попозже,
Когда б я был свободней, чем сейчас!
Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра»
Так тихими шагами жизнь ползёт
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все «вчера»
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел!
Жизнь — только тень, она — актёр на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел —
И был таков. Жизнь — сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.

«Макбет» (1603-1606) Уильяма Шекспира — потрясающе красивый и кровавый шедевр мировой литературы. История зловещей бойни, написанная интеллектуалом, знатоком психологии и вообще онтологии.
Грандиозное произведение, с которым, на мой взгляд, мало что может сравниться. Мне вот смешно, когда говорят, что на Руси была своя великая литература. Литературы-то на Руси тогда вообще, строго говоря, не было. Да и государство русское со всеми сопутствующими мифами (как и, собственно, нация) только-только формировались. Ну вот что можно поставить из русской литературы того времени рядом с «Макбетом»? Переписку Курбского с Иваном Грозным?.. И уж совсем неприятен Лев Толстой со своим мракобесным взглядом на бессмертное наследие английского драматурга. Не зря его зло отчитал разгневанный на бестактную реплику (по другому, правда, поводу) знаменитый библиотекарь Николай Фёдоров.

«Гамлет» мне не понравился. Нет в «Гамлете» гениальности «Макбета». Может быть, вина лежит на переводе — я читал «Гамлета» в переводе Михаила Лозинского, а «Макбет» прочитан в переводе Бориса Пастернака. На переводе Лозинского лежит печать времени, в котором жил переводчик, перевод Пастернака этим не грешит. «Макбет» — это праздник поэзии, тотально поэтический текст, наслаждение глаз и сердца. А «Гамлет» разочаровывает, причём даже сюжетно, пусть в трагедии этой тоже хватает потрясающих поэтических оборотов.

О чём трагедия «Макбет»?
Грубо говоря, это самая настоящая достоевщина с примесью Эдгара По. Человек встречается с тремя ведьмами, которые пророчат ему высокое положение. Проблема одна: любое высокое положение достигается кошмарным насилием и обильным кровопролитием. Согласен ли ты ПЕРЕСТУПИТЬ ЧЕРТУ, чтобы добиться вожделенной цели? Или же тебе по сердцу быть там, где ты находишься волей случая СЕЙЧАС?
Раскольников у Достоевского таки не стал Наполеоном. Он был растерзан душевными муками. А вот Макбет…
Трагедия Макбета заключается в том, что он решился всё-таки стать ЧУДОВИЩЕМ, но счастья это ему не принесло. Ничего хорошего (кроме утоления тщеславия) не принесло. Быть чудовищем, не являясь им изначально, разрушительно для личности.

Великое произведение, настоящая поэзия!

И, коли уж зашел спор — что «хорошо» в моем переводе (см. два
предыдущих поста). Поскольку многие упорно игнорируют важное замечание,
и мне приходится повторять его снова и снова без всякой пользы в
комментариях, я позволю себе коротко прокричать в начале: МОЙ ПЕРЕВОД
ВОВСЕ НЕ ПРЕТЕНДУЕТ НА СОВЕРШЕНСТВО. Я ПРИВЕЛ ЕГО ПРОСТО КАК
ДОКАЗАТЕЛЬСТВО, НАСКОЛЬКО ЛЕГКО, ПРИ НЕКОТОРОМ ВЛАДЕНИИ ПОЭТИЧЕСКОЙ
ТЕХНИКОЙ, ПЕРЕВЕСТИ ЛУЧШЕ И ДОВОЛЬНО БЫСТРО. В дальнейшем реплики,
которые этого не принимают во внимание, я буду просто игнорировать.

 Хочу прежде всего обратить внимание на то, что приведенные мной строки
— одни из самых блистательных во всей мировой поэзии. Думаю, что со
мной согласятся многие из тех, для кого чтение в оригинале не
представляет затруднений. Почему это так — объяснить невозможно, хотя,
с другой стороны, можно объяснять до бесконечности, что в принципе одно
и то же. Но кое-что объяснить придется, для целей нынешнего дискурса.

Но еще прежде — несколько слов о самом Шекспире. По-английски он часто
именуется Бардом и воспринимается прежде всего как поэт, нередко как
лучший поэт всех времен и народов, и эту точку зрения я разделяю. Когда
пытаешься толковать об этом предмете с вполне образованным русским,
возникает некоторое замешательство и разговор почему-то переползает на
сонеты. С сонетами дело обстоит очень неплохо, но суть не в них:
современная поэтическая репутация Шекспира основана преимущественно на
пьесах, и лучшие поэтические достижения Шекспира — именно в них. С этой
точки зрения их качество — очень неровное, и в том же Макбете со
снежными пиками соседствуют катастрофические провалы, явно не вина
самого Шекспира, а скорее плод коллективного творчества, потому что
пьесы во многом дорабатывались прямо на подмостках, с участием всей
труппы. Многие пьесы с замечательным текстом вообще находятся за
пределами российского внимания: «Генрих V», «Ричард II», «Антоний и
Клеопатра» и др.

Тут я на секунду прерву себя, потому что вспомнил об одном необходимом
условии возможной дискуссии: убедительно прошу ни словом не упоминать о
достижених российского шекспироведения и прочей психиатрической
диагностике и уголовной хронике. Коменты на эту тему будут моментально
удаляться.

Дальше. Шекспировский пятистопный ямб заслуживает, чтобы сказать о нем
несколько слов. Ямбом написана большая часть пьес, кроме речи «низких»
фарсовых персонажей. Ямб, как английский, так и русский — очень
«естественный» размер, то есть такой, в который легко, с минимальным
насилием, укладывается обычная человеческая речь. Есть, однако,
серьезное различие между английским и русским ямбом из-за разницы в
средней длине слов: в русском, где слова длинные, много сверхсхемных
ударений и пиррихиев; в английском, особенно у Шекспира с его
преобладанием односложных англо-саксонских слов, изобилуют спондеи. Ямб
Шекспира исключительно виртуозен, и хотя иногда звучит очень
непринужденно, часто с изломами, в целом производит впечатление мощи,
какого-то вулканического рокота, в нем есть взрывное качество,
подземные толчки. Это очень хорошо заметно, когда Шекспира декламирует
на сцене одаренный актер, но тренированному читателю очевидно и на
бумаге.

Теперь перехожу собственно к анализу. Для наглядности предыдущие куски придется повторить.

Шекспир

To-morrow, and to-morrow, and to-morrow,

Creeps in this petty pace from day to day,

To the last syllable of recorded time;

And all our yesterdays have lighted fools

The way to dusty death. Out, out, brief candle!

Life’s but a walking shadow; a poor player,

That struts and frets his hour upon the stage,

And then is heard no more: it is a tale

Told by an idiot, full of sound and fury,

Signifying nothing.

Пастернак

Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра»

Так тихими шагами жизнь ползет

К последней недописанной странице.

Оказывается, что все «вчера»

Нам сзади освещали путь к могиле.

Конец, конец, огарок догорел!

Жизнь — только тень, она — актер на сцене.

Сыграл свой час, побегал, пошумел —

И был таков. Жизнь — сказка в пересказе

Глупца. Она полна трескучих слов

И ничего не значит.

я

Так завтра, завтра, завтра настает

Шажками шаткими день ото дня

К последней букве летописных лет.

И все «вчера» болванам освещали

Путь к пыльной смерти. Догорай, свеча!

Жизнь только тень, бездарный лицедей,

От силы час на сцене рвет и мечет

И прочь с подмостков. Вся она как повесть

Кретина, как бессвязный гнев и визг

Без тени смысла.

В этих девяти с половиной строчках описана вся история жизни человека,
описана одновременно виртуозно и лаконично, и каждое слово несет
тройной груз. Задача переводчика, который это понимает, — передать все
с максимальной точностью, но не перегнуть палку, потому что идеальная
точность не достижима, а художественный эффект сохранить исключительно
важно.

Первая же строка, To-morrow, and to-morrow, and to-morrow, дает пример
художественного эффекта, который по-русски невоспроизводим. Слово,
повторенное три раза, накатывает как волны, имитируя течение времени.
Как назло, в данном случае английское слово длиннее русского «завтра»,
а заменить его невозможно, потому что в 4-й строке с ним перекликнется
слово «вчера». В общем, надо выпутываться с минимальными потерями.

Пастернак начинает так, что если бы это был урок перевода в школе, надо
сразу ставить двойку и посылать за родителями. «Мы дни за днями шепчем:
«Завтра, завтра». Кто это шепчет, и с какой целью? У Шекспира эти слова
никто не шепчет и не говорит. Это просто метафора.

Во второй строчке сочетание petty paces соблазнительно перевести просто
как «мелкие шаги», но если бы это было так, в оригинале стояло бы
просто small steps. Кроме того, здесь уже видна звуковая структура
стихотворения — понимая, как мастерски Шекспир отбирает слова, здесь
нельзя не заметить аллитерацию, которые дальше следуют чередой — dusty
death, poor player, tale told. Такие фокусы в другом языке в точности передать
трудно, но по крайней мере это сигнал, что отрывок должен иметь
звуковую организацию, что я и попытался изобразить, но Пастернак ничего
не слышит и переходит к нелепому слову «в лоб» — жизнь у него «ползет»
тихими шагами.

Почему недописана страница — тоже пойди пойми. У Шекспира-то она
дописана «до последнего слога записанного времени», то есть до смерти.

И, наконец, момент истины. В то время, как в оригинале темп только
убыстряется, наш гений нашел замечательное слово, чтобы совершенно его
затормозить: оказывается. Заметьте, что он добавляет лишнюю строчку для
своих каденций, для шепота в первой строке и вот этого «оказывается».

И каким образом все «вчера» нам сзади
освещали путь к могиле? Во что они были при этом вставлены и куда
привешены глаза? У Шекспира здесь очень емкий образ, «пыльная смерть»,
то есть именно могила, но ушлый переводчик объяснил так, чтобы не было
сомнений.

Еще метафора «гасни, гасни, короткая свеча». Нет, нам опять объясняют:
конец, дескать, а то подумаем, что просто свет гасят. И без всяких там
повелительных наклонений. И потом все медленно и плавно, пока — жизнь
вдруг оказывается сказкой, вопреки всему, что автор пытался нам
внушить. Правда, сказкой в пересказе глупца, который, наверное, все
перепутал, трескучие слова всякие. В оригинале никто ничего не
пересказывает, говорит идиот, кретин — звук и ярость. Звук в таком виде
по-русски не прозвучит, сам я заменил это на правдоподобный визг и
восполнил звуковую игру русскими средствами.

Вот, собственно, и все. Отрывок загублен полностью, практически от
первого до последнего слова. Что же касается приговора, то я его вынесу
на основании своих общих заключений об отношениях Пастернака с
Шекспиром, которые тут излагать нет времени. Пастернак, судя по всему,
не очень хорошо знал английский, и одно это полностью дисквалифицирует
его. Для того, чтобы переводить Шекспира, надо знать английский по
крайней мере на уровне хорошо образованного носителя языка. Остальные
дефекты вытекают из главного. Пастернак абсолютно не разбирался в
Шекспире и проблемах, связанных с его творчеством. В частности, в
случае «Лира» он, видимо, не врубился, что существуют две версии
трагедии, которые никак не сочетаются друг с другом, и выбрал совсем не
лучший вариант сплава. И главное, плохо понимая текст, лежащий у него
перед глазами, он не соображал, с гением какого калибра имеет дело, и
лепил себе, ничтоже сумняшеся, среднюю поденщину — временами «возвышая»
Шекспира до себя.

Один из комментаторов в предыдущих постах выразил мнение, что
результат, тем не менее, якобы неплох, и что Пастернаку надо было
зарабатывать деньги — все же лучше, чем воровство. Надо сказать, что
меня, всю жизнь махавшего кайлом, денежные проблемы Пастернака волнуют
до смешного мало. А что до воровства в качестве гипотетической
альтернативы: иная простота хуже воровства.

Если Господь по праву претендует на первое место в деле Творения, то Шекспиру по праву принадлежит второе.
— Генрих Гейне

У меня кружится голова после чтения Шекспира. Я как будто смотрю в бездну…
— слова Пушкина, сказанные им у Волконских (из дневника М. П. Погодина)

Слишком было бы смело и странно отдать Шекспиру решительное преимущество пред всеми поэтами человечества, как собственно поэту, но как драматург он и теперь остается без соперника, имя которого можно б было поставить подле его имени.
— В. Белинский

Уильям Шекспир.
Избранные отрывки и цитаты из произведений

Гамлет

---

Когда пылает кровь, как щедр язык на клятвы!
Полоний

Вбирай все мненья, но храни своё.
Полоний

Быть иль не быть — вот в чем вопрос.
Гамлет

Покамест травка подрастёт, лошадка с голоду умрёт.
Гамлет

Doubt thou the stars are fire;
Doubt that the sun doth move;
Doubt truth to be a liar;
But never doubt I love.
Не верь дневному свету,
Не верь звезде ночей,
Не верь, что правда где-то,
Но верь любви моей.
Офелия

Что значит человек,
Когда его заветные желанья –
Еда да сон? Животное – и все.
Гамлет

О женщины, вам имя — вероломство!
Frailty, thy name is woman!
Гамлет

Есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам.
There are more things in heaven and earth, Horatio, than are dreamt of in your philosophy.
Пояснение к цитате:
акт I, сцена IV

Страшится или любит женский пол —
в нем все без меры, всюду пересол.
Равенна

Объявите меня каким угодно инструментом, вы
можете расстроить меня, но играть на мне нельзя.
Гамлет 

Господи, мы знаем, кто мы такие, но не знаем, чем можем стать.
Гамлет

Пока играла кровь,
И я на клятвы не скупился, помню.
Нет, эти вспышки не дают тепла,
Слепят на миг и гаснут в обещанье.
Не принимай их, дочка, за огонь.
Будь поскупей на будущее время.
Пускай твоей беседой дорожат.
Не торопись навстречу, только кликнут.

Мне верится, вы искренни во всем. 
Но мы привязанности сами рвем.
Обеты нам подсказывает страсть:
Остынет жар, они должны отпасть,
Как с ветки падает созревший плод,

Чтоб жить, должны мы клятвы забывать,
Которые торопимся давать.
И мы живем не чем-нибудь одним,
А сменой увлечений жить хотим.
Печаль и радость в дикости причуд
Сметают сами, что произведут.

Макбет

---

Макбет, акт V, сцена 5

Так — в каждом деле. Завтра, завтра, завтра, —
А дни ползут, и вот уж в книге жизни
Читаем мы последний слог и видим,
Что все вчера лишь озаряли путь
К могиле пыльной. Дотлевай, огарок!
Жизнь — это только тень, комедиант,
Паясничавший полчаса на сцене
И тут же позабытый; это повесть,
Которую пересказал дурак:
В ней много слов и страсти,
нет лишь смысла.
-Перевод Ю.Корнеева 

Мы дни за днями шепчем: «Завтра, завтра»
Так тихими шагами жизнь ползет
К последней недописанной странице.
Оказывается, что все «вчера»
Нам сзади освещали путь к могиле.
Конец, конец, огарок догорел!
Жизнь — только тень, она — актер на сцене.
Сыграл свой час, побегал, пошумел –
И был таков. Жизнь — сказка в пересказе
Глупца. Она полна трескучих слов
И ничего не значит.
— Перевод Б.Пастернака 

To-morrow, and to-morrow, and to-morrow,
Creeps in this petty pace from day to day
To the last syllable of recorded time,
And all our yesterdays have lighted fools
The way to dusty death. Out, out, brief candle!
Life’s but a walking shadow, a poor player
That struts and frets his hour upon the stage
And then is heard no more: it is a tale
Told by an idiot, full of sound and fury,
Signifying nothing. 

Я ничего не сделала дурного!
Но я забыла: я ведь на земле,
Где делать нехорошее похвально
И безрассудно совершать добро.

Вымышленный страх всегда сильней, чем подлинный пугает.

Смелей вперёд!
Как ночь ни длится, день опять придёт.

Я жить устал, я жизнью этой сыт
И зол на то, что свет ещё стоит.

Такой мерзкий и прекрасный день я видела впервые.
(Не помню дня суровей и прекрасней.)
So foul and fair a day I have not seen.

Король Лир

---

Совсем не знак бездушья молчаливость.
Гремит лишь то, что пусто изнутри.

Лишь та любовь – любовь,
Которая чуждается расчета.

Стремясь к лучшему, мы часто портим хорошее.

Как мухам дети в шутку,
Нам Боги любят крылья обрывать.
Глостер

We will all laugh at gilded butterflies.
Мы все будем смеяться над позолоченными бабочками.

Правду всегда гонят из дому, как сторожевую собаку, а лесть лежит в комнате и воняет, как левретка.
Шут

— И хуже может стать. Пока мы стонем: «Вытерпеть нет силы»,
Ещё на деле в силах мы терпеть.
Эдгар

Ромео и Джульетта

---

Так сладок мёд, что, наконец, он горек. Избыток вкуса убивает вкус.

What’s in a name? That which we call a rose by any other name would smell as sweet.
Что значит имя? Роза пахнет розой,
Хоть розой назови ее, хоть нет.

Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте.

Искать того напрасно, кто не желает, чтоб его нашли.
(Зачем искать того, кто найден быть не хочет?)

Как можешь ты судить о том, чего
Не знаешь?..
Ромео

Любовь нежна? Она груба и зла.
И колется, и жжётся, как терновник.
Ромео

Зачем любовь, что так красива и нежна на вид,
На деле так жестока и сурова?..
Какой волшебной музыкой звучат
Нам голоса любимых на рассвете!
Ромео

Какое зло
Ещё желало бы со мной знакомства?
Ромео

Да будет свет, когда душа во мраке!
Ромео

В минуты
Отчаянья сойдёт за вечность час…
Ромео

… Быть может, твой единственный алмаз простым стеклом окажется на глаз.
Бенволио

Созрев так рано, раньше увядают.

Какое зло мы добротой творим !

Уж лучше распроститься с жизнью разом,
Чем истощиться, мучаясь отказом.

Много шума из ничего

---

Ведь так всегда бывает;
Не ценим мы того, что мы имеем,
Но стоит только это потерять –
Цены ему не знаем и находим
В нем качества, которых не видали
Мы прежде.
Монах

Благодарю бога и мою холодную кровь за то, что в этом я похожа на вас:
для меня приятнее слушать, как моя собака лает на ворон, чем как мужчина клянется мне в любви.
Беатриче

О Господи! Бородатый мужчина — какой ужас!
Да я лучше соглашусь спать на шерстяных простынях!
Беатриче

Укрощение строптивой

---

Отныне в женщинах ценить начну
Не красоту, а преданное сердце.
Гортензио

Из женщины не трудно сделать дуру,
Когда она боится дать отпор!

В чем нет услады, в том и пользы нет…

Бесплодные усилия любви

---

***
Учиться и от женщин отказаться.
Но это значит молодость предать.
Пост не под силу юным животам,
Грозит им воздержание недугом.
А клятву дав учиться день и ночь,
Мы отреклись от истинного знанья:
Ведь в жизни есть не только созерцанье.
Нельзя ни вам, мой государь, ни нам
К истокам дивным знания подняться
Без лицезренья женской красоты.

Из женских глаз доктрину вывожу я:
Они — тот кладезь, тот первоисточник,
Где Прометей огонь свой почерпнул.

***

Какой философ лучше женских глаз
Сумеет красоту нам преподать?
Наука — добавленье к человеку:
Где человек, там и его познанья,
И, взор вперяя в женские глаза,
Мы всю науку нашу видим в них.

***

Из женских глаз доктрину вывожу я:
Лишь в них сверкает пламя Прометея,
Лишь в них — науки, книги и искусства,
Которыми питается весь мир;
Без них нельзя достигнуть совершенства
(перев. Ю. Корнеева)

Кто грустен сердцем, на слова не щедр.

Любовь порывиста до неприличья,
Капризна, как дитя, тщеславна, вздорна.
Из глаз родясь, она, как и глаза,
Полна страннейших образов и форм,
Меняющихся с той же быстротою,
С какой глаза меняют впечатленья.

Вот так порой, и в этом нет сомненья,
Кичливость порождает преступленья.
Меняем мы на почести и лесть
То лучшее, что в нашем сердце есть.
И лань я из тщеславия убью,
Хоть к ней ни капли злобы не таю.
Перевод Ю.Корнеева

Король Генрих IV

---

Ведь во всяком деле, чтобы добиться успеха, нужна некоторая доля безумия.

Доброе сердце дороже золота.

О дух людской! Что будет иль что было
Желанно всем, а что теперь — не мило.

Опасно жить надеждой. Так весною,
Когда на почки смотрим мы, надежда,
Что принесут они, созрев, плоды,
Нисколько не верней, чем опасенье,
Что их убьет мороз.

Умный человек всё обратит себе на пользу.

Но мысль — рабыня жизни, жизнь — игрушка
Для времени, а время — страж вселенной
Когда-нибудь придет к концу.

Так ты меня не любишь? В самом деле?
Что ж, не люби! Раз ты меня не любишь,
Я разлюблю себя. Не любишь больше?
Нет, в шутку ты сказал или всерьез?
Леди Перси

Что ж, это верно, всё на свете опасно: например, простудиться, спать и даже пить.

Действительность не может быть ужасней
Того, что мне фантазия рисует.

Когда б весь год веселый праздник длился,
Скучней работы стали б развлеченья;
Но редки праздники — и в радость нам.
Лишь необычное бывает мило.

Разное

---

Любовь бежит от тех, кто гонится за нею,
а тем, кто прочь бежит, кидается на шею.
Love like a shadow flies when substance love pursues; Pursuing that that flies, and flying what pursues.
Виндзорские насмешницы

Любовь способна низкое прощать
И в доблести пороки превращать
И не глазами — сердцем выбирает:
За то ее слепой изображают
Сон в летнюю ночь

Быть тем или другим зависит от нас.
Каждый из нас – сад, а садовник в нем – воля.
Расти ли в нас крапиве, салату, исопу, тмину,
чему-нибудь одному или многому,
заглохнуть ли без ухода или пышно разрастись –
всему этому мы сами господа.
Отелло

Ты не найдешь в ней совершенных линий,
Особенного света на челе.
Не знаю я, как шествуют богини,
Но милая ступает по земле.
И все ж она уступит тем едва ли,
Кого в сравненьях пышных оболгали.
Сонеты

Вот так и Время в час черезвычайный
Торжественно вскрывает тот сундук,
Где с гордостью храню я клад мой тайный —
Тебя, единственный и верный друг.
Когда ты здесь, я счастлив наяву,
А если нет — надеждою живу. 
Сонеты

У всякого безумия есть своя логика.

Мои глаза в тебя не влюблены
Твои пороки они видят ясно
Но сердце ни одной твоей вины
Не видит. И с глазами не согласно.
In faith, I do not love thee with mine eyes,
For they in thee a thousand errors note;
But ’tis my heart that loves what they despise,
Who in despite of view is pleased to dote.

Люблю, — но реже говорю об этом,
Люблю нежней, — но не для многих глаз.
Торгует чувством тот, что перед светом
Всю душу выставляет напоказ.
My love is strength’ned, though more weak in seeming;
I love not less, though less the show appear:
That love is merchandised whose rich esteeming
The owner’s tongue doth publish every where.

Нет ничего, что было бы хорошим иль дурным — но делает его сознанье таковым.

Уж если ты разлюбишь — так теперь,
Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
Будь самой горькой из моих потерь,
Но только не последней каплей горя!
И если скорбь дано мне превозмочь,
Не наноси удара из засады.
Пусть бурная не разрешится ночь
Дождливым утром — утром без отрады.

Безумна до того любовь моя,
Что зла в тебе не замечаю я.

«Я ненавижу», — но тотчас
Она добавила: «Не вас!»

Не вечная ли это насмешка любви, что женщина не может любить того, кто любит её?

Самое распространённое желание – отличаться от других.

Ты не со мной — и день покрыла мгла;
придешь во сне — и ночь, как день, светла.

Боязливая и мечтательная нерешительность ползёт за ленью и влечёт за собой бессилие и нищету.

В своём несчастье одному я рад, —
Что ты — мой грех, и ты — мой вечный ад…

Чем страсть сильнее, тем печальней бывает у нее конец.

Где мало слов, там вес они имеют.

Горе налегает сильнее, если заметит, что ему поддаются.

Самолюбие не так заслуживает осуждения, как недостаток самоуважения.

Я всё простил, что испытал когда-то,
И ты прости, – взаимная расплата.

Ад пуст. Все черти здесь.

Большинство людей предпочитают глупость мудрости, ибо глупость смешит, а мудрость печалит.

Ворона грязью перемажет крылья.
Никто и не заметит всё равно.
А лебедь, несмотря на все усилья,
Отмыть не сможет с белизны пятно…

Одним взглядом можно убить любовь, одним же взглядом можно воскресить её.

Трус умирает при каждой опасности, грозящей ему, храброго же смерть настигает только раз.

Клятвы, данные в бурю, забываются в тихую погоду.

Для материнских глаз ты — отраженье
Давно промчавшихся апрельских дней.
И ты найдешь под старость утешенье
В таких же окнах юности твоей. 

Чем меньше слов, тем больше будет чувства.

Тогда лишь двое тайну соблюдают,
Когда один из них ее не знает.

Наши сомнения — это наши предатели. Они заставляют нас терять то, что мы, возможно, могли бы выиграть, если бы не боялись попробовать.

Кто служит только для того, чтоб извлекать доходы,
Тебя оставит одного во время непогоды.

Что тянет неудачников на дно?
Их собственная лень и трусость.

Оденьте преступление в золото — и крепкое копьё правосудия переломится, не поранив.

Что человек, когда он занят только сном и едой? Животное, не больше.

И всё ж рисует глаз лишь то, что видит он, —
А душу познавать возможности лишён!

Чтобы оценить чье-нибудь качество, надо иметь некоторую долю этого качества и в самом себе.

Рыбы в море поступают как люди на земле: большие поедают малых.

Во всяком деле, чтобы добиться успеха, нужна некоторая доля безумия.

Трус и до смерти часто умирает.

Ничто не хорошо, когда некстати.

Тот человек мне гадок, в ком мысли гнусные, язык же льстив и гладок.

Как люди ни хитры, пора приходит —
И все на воду чистую выводит.

Увы, любовь, хотя она слепа,
Без глаз найдёт, какими ей путями
Дойти до нас и властвовать над нами.

Не будь ни расточителем, ни скрягой:
Лишь в чувстве меры истинное благо.

Когда бы мыслью стала эта плоть, —
О, как легко, наперекор судьбе,
Я мог бы расстоянье побороть
И в тот же миг перенестись к тебе.

БИЬЛИОГРАФИЯ. СПИСОК ПРОИЗВЕДЕНИЙ

---

Комедии
Всё хорошо, что хорошо кончается
Как вам это понравится
Комедия ошибок
Бесплодные усилия любви
Мера за меру
Венецианский купец
Виндзорские насмешницы
Сон в летнюю ночь
Много шума из ничего
Перикл
Укрощение строптивой
Буря
Двенадцатая ночь
Два веронца
Два знатных родича
Зимняя сказка

Хроники
Король Иоанн
Ричард II
Генрих IV, часть 1
Генрих IV, часть 2
Генрих V
Генрих VI, часть 1
Генрих VI, часть 2
Генрих VI, часть 3
Ричард III
Генрих VIII

Трагедии
Ромео и Джульетта
Кориолан
Тит Андроник
Тимон Афинский
Юлий Цезарь
Макбет
Гамлет
Троил и Крессида ‡
Король Лир
Отелло
Антоний и Клеопатра
Цимбелин

Поэмы
Сонеты Уильяма Шекспира
Венера и Адонис
Обесчещенная Лукреция
Страстный пилигрим
Феникс и голубка
Жалоба влюблённой

Утраченные работы
Вознаграждённые усилия любви
История Карденио 

---

РЕСУРСЫ