The Golden Arm is a folktale, a story appearing in multiple cultures through oral tradition and folklore, most famously told by Mark Twain and also used by him to instruct others in how to tell a story. The tale begins with a death or a recently deceased victim who has an artificial limb, usually an arm, made of gold. The victim has their limb stolen after their death, most often by a loved one or trusted one in greed. Then the victim comes back from the grave looking to get their golden limb back and scares the robber into giving back their arm.
The Golden Arm is sometimes spoken rather than read and ended with a great shout at the end to scare the listeners.
Origins[edit]
The Golden Arm can be documented at least 200 years back, but it has been told orally for longer. This tale is part of the Aarne–Thompson Type 366 which means that a corpse comes back from the dead to claim what was stolen from them, usually a body part, article of clothing or object. This stems from the belief that “a dead man or animal can find no rest until its physical remains are intact.” [1]
The folktale was created originally to teach the listeners to be respectful to the dead. Because The Golden Arm was passed down orally the story changed to become a story about avarice, teaching the listeners to not be greedy.[1]
It is unsure where exactly the folktale started, but many cultures have a variation of The Golden Arm.
Story[edit]
From Joseph Jacobs’s Collection, English Fairy Tales:
There was once a man who travelled the land all over in search of a wife. He saw young and old, rich and poor, pretty and plain, and could not meet with one to his mind. At last he found a woman, young, fair, and rich, who possessed a right arm of solid gold. He married her at once, and thought no man so fortunate as he was. They lived happily together, but, though he wished people to think otherwise, he was fonder of the golden arm than of all his wife’s gifts besides.
At last she died. The husband put on the blackest black,
and pulled the longest face at the funeral; but for all that he
got up in the middle of the night, dug up the body, and cut
off the golden arm. He hurried home to hide his treasure,
and thought no one would know.The following night he put the golden arm under his pillow, and was just falling asleep, when the ghost of his dead
wife glided into the room. Stalking up to the bedside it drew
the curtain, and looked at him reproachfully.Pretending not to be afraid, he spoke to the ghost, and said: “What hast
thou done with thy cheeks so red?”“All withered and wasted away,” replied the ghost, in a hollow tone.
“What hast thou done with thy red rosy lips?”
“All withered and wasted away.”
“What hast thou done with thy golden hair?”
“All withered and wasted away.”
“What hast thou done with thy Golden Arm?”
“THOU HAST IT!”[2]
Variations[edit]
With The Golden Arm being an orally told folktale, as it was passed down the story changed. The different variations on the story involve usually these three things:
The Limb- Sometimes the limb of the deceased is not an arm (America, England, Tuscany, and Friesland[3] ). On occasion it is a leg (Germany, Schleswig-Holstein, France [3]) or a toe (Texas [3]). Sometimes the origin of how the limb came to be is different. Sometimes the owner is born with the golden limb; sometimes it is an artificial limb to replace an amputation; and sometimes the origin of the limb is left unexplained. The gold limb is sometimes silver.
The Deceased and the Robber- Usually the folktale has the deceased and the robber having a relationship of some sort, either by marriage, friend or doctor. But on occasion the deceased will have no relation to the robber. Also, the deceased is not always a woman. There are many variations where the deceased is a male. This also makes it so the robber isn’t always male, though it usually is, on occasion the robber is female.
The Ending- Much of the American and English versions of the folktale end with the great shout at the end to scare the listener. But some countries give an end to the tale leaving the reader unsettled (Germany and France [3]).
On a 1964 episode of his television series called Back To Nature, Andy Griffith’s character Sheriff Andy Taylor tells the Golden Arm story to Barney, Gomer, and a group of children on a camping trip.[1]
Mark Twain[edit]
Mark Twain went on a reading tour with George Washington Cable in 1884–1885. During this tour he would constantly feature his «Ghost Stories» where he told the story of The Golden Arm. He would get reactions from the audience that involved jumping in their seats and screaming in fear.[1] In his book How to Tell a Story and Other Essays he references The Golden Arm. It is written in that The Golden Arm is a Negro Ghost story, which he learned from his uncle’s slave named Uncle Dan’l,[1] and tells the reader to focus on the pause. He states it is a humorous story, most likely because people’s reaction to it are funny, and explains to the reader how to tell the story to get such reactions. He then tells the reader to practice using «The Golden Arm»:
On the platform I used to tell a negro ghost story that had a pause in front of the snapper on the end, and that pause was the most important thing in the whole story. If I got it the right length precisely, I could spring the finishing ejaculation with effect enough to make some impressible girl deliver a startled little yelp and jump out of her seat—and that was what I was after. This story was called «The Golden Arm,» and was told in this fashion. You can practise with it yourself—and mind you look out for the pause and get it right.[4]
References[edit]
- ^ a b c d e Burrison, John A. (1968). «The Golden Arm» The Folk Tale And Its Literary Use By Mark Twain and Joel C. Harris. Atlanta, Georgia: Georgia State College. pp. 1–23.
- ^ Jacobs, Joseph (2005). English Fairy Tales (PDF). Hazelton, PA: The Pennsylvania State University. p. 88.
- ^ a b c d Hudson, Wilson M. (1953). Folk Travelers: Ballads, Tales and Talk «I Want My Golden Arm». Denton, Texas: UNT Press. pp. 183–188.
- ^ Twain, Mark (2009). Ebook: How to Tell a Story and Others. web: Project Gutenberg License.
The Golden Arm is a folktale, a story appearing in multiple cultures through oral tradition and folklore, most famously told by Mark Twain and also used by him to instruct others in how to tell a story. The tale begins with a death or a recently deceased victim who has an artificial limb, usually an arm, made of gold. The victim has their limb stolen after their death, most often by a loved one or trusted one in greed. Then the victim comes back from the grave looking to get their golden limb back and scares the robber into giving back their arm.
The Golden Arm is sometimes spoken rather than read and ended with a great shout at the end to scare the listeners.
Origins[edit]
The Golden Arm can be documented at least 200 years back, but it has been told orally for longer. This tale is part of the Aarne–Thompson Type 366 which means that a corpse comes back from the dead to claim what was stolen from them, usually a body part, article of clothing or object. This stems from the belief that “a dead man or animal can find no rest until its physical remains are intact.” [1]
The folktale was created originally to teach the listeners to be respectful to the dead. Because The Golden Arm was passed down orally the story changed to become a story about avarice, teaching the listeners to not be greedy.[1]
It is unsure where exactly the folktale started, but many cultures have a variation of The Golden Arm.
Story[edit]
From Joseph Jacobs’s Collection, English Fairy Tales:
There was once a man who travelled the land all over in search of a wife. He saw young and old, rich and poor, pretty and plain, and could not meet with one to his mind. At last he found a woman, young, fair, and rich, who possessed a right arm of solid gold. He married her at once, and thought no man so fortunate as he was. They lived happily together, but, though he wished people to think otherwise, he was fonder of the golden arm than of all his wife’s gifts besides.
At last she died. The husband put on the blackest black,
and pulled the longest face at the funeral; but for all that he
got up in the middle of the night, dug up the body, and cut
off the golden arm. He hurried home to hide his treasure,
and thought no one would know.The following night he put the golden arm under his pillow, and was just falling asleep, when the ghost of his dead
wife glided into the room. Stalking up to the bedside it drew
the curtain, and looked at him reproachfully.Pretending not to be afraid, he spoke to the ghost, and said: “What hast
thou done with thy cheeks so red?”“All withered and wasted away,” replied the ghost, in a hollow tone.
“What hast thou done with thy red rosy lips?”
“All withered and wasted away.”
“What hast thou done with thy golden hair?”
“All withered and wasted away.”
“What hast thou done with thy Golden Arm?”
“THOU HAST IT!”[2]
Variations[edit]
With The Golden Arm being an orally told folktale, as it was passed down the story changed. The different variations on the story involve usually these three things:
The Limb- Sometimes the limb of the deceased is not an arm (America, England, Tuscany, and Friesland[3] ). On occasion it is a leg (Germany, Schleswig-Holstein, France [3]) or a toe (Texas [3]). Sometimes the origin of how the limb came to be is different. Sometimes the owner is born with the golden limb; sometimes it is an artificial limb to replace an amputation; and sometimes the origin of the limb is left unexplained. The gold limb is sometimes silver.
The Deceased and the Robber- Usually the folktale has the deceased and the robber having a relationship of some sort, either by marriage, friend or doctor. But on occasion the deceased will have no relation to the robber. Also, the deceased is not always a woman. There are many variations where the deceased is a male. This also makes it so the robber isn’t always male, though it usually is, on occasion the robber is female.
The Ending- Much of the American and English versions of the folktale end with the great shout at the end to scare the listener. But some countries give an end to the tale leaving the reader unsettled (Germany and France [3]).
On a 1964 episode of his television series called Back To Nature, Andy Griffith’s character Sheriff Andy Taylor tells the Golden Arm story to Barney, Gomer, and a group of children on a camping trip.[1]
Mark Twain[edit]
Mark Twain went on a reading tour with George Washington Cable in 1884–1885. During this tour he would constantly feature his «Ghost Stories» where he told the story of The Golden Arm. He would get reactions from the audience that involved jumping in their seats and screaming in fear.[1] In his book How to Tell a Story and Other Essays he references The Golden Arm. It is written in that The Golden Arm is a Negro Ghost story, which he learned from his uncle’s slave named Uncle Dan’l,[1] and tells the reader to focus on the pause. He states it is a humorous story, most likely because people’s reaction to it are funny, and explains to the reader how to tell the story to get such reactions. He then tells the reader to practice using «The Golden Arm»:
On the platform I used to tell a negro ghost story that had a pause in front of the snapper on the end, and that pause was the most important thing in the whole story. If I got it the right length precisely, I could spring the finishing ejaculation with effect enough to make some impressible girl deliver a startled little yelp and jump out of her seat—and that was what I was after. This story was called «The Golden Arm,» and was told in this fashion. You can practise with it yourself—and mind you look out for the pause and get it right.[4]
References[edit]
- ^ a b c d e Burrison, John A. (1968). «The Golden Arm» The Folk Tale And Its Literary Use By Mark Twain and Joel C. Harris. Atlanta, Georgia: Georgia State College. pp. 1–23.
- ^ Jacobs, Joseph (2005). English Fairy Tales (PDF). Hazelton, PA: The Pennsylvania State University. p. 88.
- ^ a b c d Hudson, Wilson M. (1953). Folk Travelers: Ballads, Tales and Talk «I Want My Golden Arm». Denton, Texas: UNT Press. pp. 183–188.
- ^ Twain, Mark (2009). Ebook: How to Tell a Story and Others. web: Project Gutenberg License.
Как Джек счастья искал. How Jack went to seek his fortune
Жил-был once on a time мальчик по имени Джек, и как-то раз утром решил он пойти seek his fortune.
Не успел далеко отойти — навстречу ему cat.
«Куда идёшь, Джек?» — спросила cat.
«Я иду счастья искать».
«May мне пойти с тобой?»
«Да, — сказал Джек, — the more the merrier».
И они продолжили путь.
Они прошли ещё немного further и встретили dog.
«Куда идёшь, Джек?» — спросила dog.
«Я иду счастья искать».
«May мне пойти с тобой?»
«Да, — сказал Джек, — the more the merrier».
cat — кошка
dog — собака
further — дальше
may — можно
once on a time — однажды
seek his fortune — искать счастья
the more the merrier — чем больше — тем веселее
Once on a time there was a boy named Jack, and one morning he decided to go and seek his fortune.
He did not go very far and he met a cat.
“Where are you going, Jack?” said the cat.
“I am going to seek my fortune.”
“May I go with you?”
“Yes,” said Jack, “the more the merrier.”
So on they went.
They went a little further and they met a dog.
“Where are you going, Jack?” said the dog.
“I am going to seek my fortune.”
“May I go with you?”
“Yes,” said Jack, “the more the merrier.”
* * *
И они продолжили путь.
Они прошли ещё немного further и встретили goat.
«Куда идёшь, Джек?» — спросила goat.
«Я иду счастья искать».
«May мне пойти с тобой?»
«Да, — сказал Джек, — the more the merrier».
И они продолжили путь.
Они прошли ещё немного и встретили bull.
«Куда идёшь, Джек?» — спросил bull.
«Я иду счастья искать».
«May мне пойти с тобой?»
«Да, — сказал Джек, — the more the merrier».
И они продолжили путь.
Они прошли ещё немного further и встретили rooster.
«Куда идёшь, Джек?» — спросил rooster.
«Я иду счастья искать».
«May мне пойти с тобой?»
«Да, — сказал Джек, — the more the merrier».
И они продолжили путь.
bull — бык
further — дальше
goat — коза
may — можно
rooster — петух
the more the merrier — чем больше — тем веселее
So on they went, They went a little further and they met a goat.
“Where are you going, Jack?” said the goat.
“I am going to seek my fortune.”
“May I go with you?”
“Yes,” said Jack, “the more the merrier.”
So on they went.
They went a little further and they met a bull.
“Where are you going, Jack?” said the bull.
“I am going to seek my fortune.”
“May I go with you?”
“Yes,” said Jack, “the more the merrier.”
So on they went.
They went a little further and they met a rooster.
“Where are you going, Jack?” said the rooster.
“I am going to seek my fortune.”
“May I go with you?”
“Yes,” said Jack, “the more the merrier.”
So on they went.
* * *
День подошёл к концу, и они начали to think, где бы им провести the night. Они набрели на дом. Джек сказал своим друзьям to keep still, а сам подкрался и looked in through окно. Там были robbers, которые пересчитывали деньги. Тогда Джек вернулся и велел друзьям ждать, пока he gave the word, а затем make all the noise изо всех сил. Когда все они были готовы, Джек gave the word, и кошка mewed, собака barked, коза bleated, бык bellowed, а петух закукарекал, и все вместе они подняли такой dreadful шум, что это напугало разбойников, и они разбежались.
Затем наши друзья вошли в дом. Джек боялся, что robbers могут come back ночью. И вот, когда настало время ложиться спать, он put кошку на стул, а собаку под стол, козу отправил upstairs, а быка вниз, в подвал, петух же flew up on to the roof, а сам Джек улёгся спать.
bark — лаять
bellow — реветь
bleat — блеять
come back — вернуться
dreadful — ужасный
flew up on to the roof — взлетел на крышу
give the word — дать сигнал
keep still — не шуметь
looked in through — заглянул в
make the noise — шуметь
mew — мяукать
night — ночь
put — положить, посадить
robber — разбойник
think — думать
upstairs — наверх
The day was over, and they began to think of some place where they could spend the night. They found a house, and Jack told his friends to keep still while he went up
and looked in through the window. There were some robbers, they were counting their money. Then Jack went back and told his friends to wait till he gave the word, and then to make all the noise they could. So when they were all ready, Jack gave the word, and the cat mewed, and the dog barked, and the goat bleated, and the bull bellowed, and the rooster crowed, and all together they made such a dreadful noise that it frightened the robbers and they ran away.
And then our friends came in. Jack was afraid that the robbers could come back in the night. So when it came time to go to bed he put the cat in the chair, and he put the dog under the table, and he put the goat upstairs, and he put the bull down cellar, and the rooster flew up on to the roof, and Jack went to bed.
* * *
Грабители увидели, что стало темно, и они послали одного человека в дом to look after деньги. Но он вернулся сильно fright и рассказал им свою story.
«Я вернулся в дом, — сказал он, — вошёл и попытался сесть на стул, а там была старуха, она was knitting, и она воткнула в меня knitting-needles». Это, как вы знаете, была кошка.
«Тогда я пошёл к столу, чтобы поискать деньги, а под столом был shoemaker, и он вонзил в меня awl». Это, как вы знаете, была собака.
«Тогда я пошёл наверх, а там был человек, который was threshing, и он сбил меня с ног цепом». Это, как вы знаете, была коза.
«Тогда я стал спускаться в подвал, а там был человек, который was chopping wood, и он огрел меня with his axe». Это, как вы знаете, был бык.
Конец ознакомительного фрагмента.
Жили-были семь братьев, семь Симеонов – семь работничков.
Ладные да статные, до дела хваткие, руки золотые. Идут как-то раз Симеоны по полю, пашню пашут, хлеб сеют.
В ту пору ехал мимо царь с воеводами, глянул на поле, увидал семь работников, удивился.
– Что, – говорит, – такое? На одном поле семь пахарей росту одинакового и все на одно лицо. Разузнайте, кто такие эти работнички.
Побежали слуги царские, привели к царю семь Симеонов – семь работничков.
– Ну, – говорит царь, – отвечайте: кто вы такие и какое дело делаете?
Отвечают ему молодцы:
– Мы семь братьев, семь Симеонов – семь работничков. Пашем мы землю отцовскую и дедову, и каждый своему ремеслу обучен.
– Ну, – спрашивает царь, – кто какому ремеслу обучен?
Старший говорит:
– Я – Симеон-кузнец, начну ковать – только цветы золотые с наковальни летят, малиновым звоном звенят! Могу сковать и столб – от земли аж… до неба!
– Я, – говорит второй, – Симеон-плотник, неуклюж, но дюж, могу корабль построить.
– А я, – третий говорит, – Симеон-мореход, тот, что по воде корабли ведёт.
– А я, – говорит четвёртый, – Симеон-звездочёт. Звёзды считаю, ни одной не потеряю.
– А я, – пятый говорит, – Симеон-стрелец, на лету и муху из лука бью.
– А я, – говорит шестой, – Симеон-хлебороб, за один день вспашу, и посею, и урожай соберу, и колоска не уроню.
– А я, – говорит седьмой, – Симеон-певец, на дуде игрец, да так сыграю, что всех вас развеселю.
Тут вывернулся воевода царский:
– Ой, царь-батюшка! Работнички нам надобны, а плясуна-игреца вели прочь прогнать! Такие только зря хлеб едят да квас пьют!
– Пожалуй, – говорит, царь.
А Симеон-младшенький, тот, что дудочник да песенник, поклонился царю и говорит:
– Дозволь мне, царь-батюшка, моё дело показать, на дудочке песенку сыграть?
– Что ж, – говорит царь, – сыграй напоследок да и вон из моего царства!
Взял Симеон-младшенький дудочку, из берёсты резанную, поднёс к губам, заиграл плясовую русскую!
Как пошёл тут народ плясать, резвы ножки переставлять! И царь пляшет, и бояре, и стражники. В стойлах лошади в пляс пошли. В хлевах коровушки притоптывают. Петухи да куры приплясывают.
А пуще других царский воевода пляшет. С него пот ручьями катится, он бородой трясёт, слёзы по щекам льются.
Закричал тут царь:
– Перестань играть! Не могу плясать – нет моченьки!
Симеон-младшенький и говорит:
– Отдыхайте, люди добрые, а ты, воевода, за злой язык, за недобрый глаз ещё попляши.
Тут весь народ успокоился – один воевода пляшет. До того плясал, что с ног упал. Лежит на земле, словно рыба на песке. Бросил Симеон-младшенький свою дудочку.
– Вот, – говорит, – моё ремесло.
Царь смеётся, а воевода зло затаил. Тут царь и приказывает:
– Ну, старший Симеон, покажи своё мастерство!
Взял старший Симеон молот в пятнадцать пудов, сковал столб от земли до неба синего.
– Полезай, – говорит царь Симеону-звездочёту, – погляди кругом: что увидишь?
Отвечает Симеон-звездочёт:
– Вижу: на море корабли плавают; вижу: на небе новая звёздочка зажглась; вижу: на море-океане, на острове Буяне в золотом дворце Елена Прекрасная у окошка сидит, шёлковый ковёр ткёт.
– А она какова? – царь спрашивает.
– Такая красавица, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Под косой – месяц, на каждой волосинке – по жемчужине.
Захотел тут царь Елену Прекрасную себе в жёны добыть. Стал за ней сватов посылать. А злой воевода царя подучивает:
– Пошли, царь-батюшка, за Еленой Прекрасной семь братьев, семь Симеонов – они великие искусники. А не привезут Елену Прекрасную – вели их казнью казнить, вели головы рубить.
– Ну что ж, пошлю! – говорит царь.
И велел он семи Симеонам Елену Прекрасную добыть.
– А то, – говорит, – мой меч – ваши головы с плеч!
Что тут делать? Запечалились, задумались братья Симеоны…
Взял Симеон-мореход топор да и смастерил корабль, снарядил, на воду пустил, паруса ветром надул!
Царь повелел злому воеводе с братьями на корабль сесть, за Еленой Прекрасной поплыть, за Симеонами приглядывать. Испугался воевода, побелел, а делать нечего. Не рыл бы другому яму – сам бы в неё не попал.
Долго ли, коротко ли ехали – до чужого царства доехали.
Паруса свернули, вёсла стряхнули, в пояс Елене Прекрасной поклонились:
– Сватает тебя, Елена Прекрасная, наш батюшка-царь! Прими от него подарки драгоценные!
Елена Прекрасная подарки принимает, рассматривает. А злой воевода ей на ухо шепчет:
– Не ходи, Елена Прекрасная, царь стар, не удал! В его царстве волки воют, медведи бродят.
Разгневалась Елена Прекрасная, сватов с глаз прогнала.
– Ну, братцы, – говорит Симеон-младшенький, – вы на корабль идите, паруса поднимите, в путь-дорогу готовьтесь, хлеба запасите, а моё дело – царевну добыть.
Тут Симеон-хлебороб за один час морской песок вспахал, рожь посеял, урожай снял, на всю дорогу хлеб напёк.
Симеоны корабль к дороге изготовили, Симеон-звездочёт по небу путь определил. Стали братья младшенького Симеона поджидать.
А Симеон-младшенький к Елене Прекрасной пошёл.
Сидит Елена Прекрасная у окна, шёлковый ковёр ткёт. Сел Симеон-младшенький под окошком да и говорит:
– Хорошо у тебя, Елена Прекрасная.
А Елена Прекрасная отвечает:
– Да разве есть на свете, что лучше? Ты смотри: небо у меня шёлковое, солнце золотое, во́ды серебряные. Разными цветами мои цветы цветут. Разными голосами мои птицы поют, нет лучше края моего – царства моего! Что молчишь, чужеземный сват?
А Симеон-младшенький в ответ такую речь повёл:
– Хорошо у вас на море-океане, на острове Буяне, а на Руси-матушке во сто крат лучше! У нас луга зелёные, реки синие. У нас поля бескрайние, у заводей берёзки белые, в лугах цветы лазоревые. У нас заря с зарёю сходится, месяц на небе звёзды пасёт. У нас росы медвяные, ручьи серебряные; выйдет пастух на зелёный луг, заиграет на дудочке берестяной – и не хочешь, а за ним пойдёшь!
И заиграл тут Симеон-младшенький на дудочке. Вышла Елена Прекрасная на золотой порог. Симеон играет, а сам по саду идёт, а Елена Прекрасная за ним вослед. Симеон через сад – и она через сад. Симеон через луг – и она через луг. Симеон на песок – и она на песок. Симеон на корабль – и она на корабль. Тут братья быстрёхонько сходни сбросили, корабль повернули, в сине море поплыли.
Перестал Симеон-младшенький на дудочке играть, тут Елена Прекрасная очнулась, огляделась: кругом море-океан, далеко остров Буян.
Грянулась Елена Прекрасная о сосновый пол – полетела в небо голубой звездой, среди других звёзд затерялась. Выбежал Симеон-звездочёт, посчитал на небе звёзды, нашёл звезду новую; Симеон-стрелец пустил в звезду золотую стрелу. Скатилась звезда на сосновый пол, снова стала Еленой Прекрасной.
Говорит ей Симеон-младшенький:
– Не беги от нас, царевна, от нас никуда не спрячешься. Если тебе так тяжко с нами – отвезём тебя домой, пускай нам царь головы рубит! Не хотим силой да хитростью тебя увозить. Лучше уж сами пропадём.
Пожалела Елена Прекрасная Симеонов, а особо Симеона-младшенького, песенника да дудочника.
– Не дам тебе, Симеонушка, за себя голову рубить! Поплыву лучше к старому, негожему царю, будь что будет!
Вот они день плывут и другой плывут, паруса по ветру полощат… Симеон-младшенький ни на шаг от царевны не отходит, а она с него глаз не сводит.
А злой воевода всё примечает, злое дело затевает.
Вот и берег близко. Созвал воевода всех братьев и говорит:
– Выпьем, братцы, за родную сторону!
Выпили братья сладкого вина, полегли на палубе кто куда, заснули крепко-накрепко. Было в то вино сонное зелье злое подмешано. Только Симеон-младшенький да Елена Прекрасная того вина не пили.
Вот доехали-доплыли они до родной стороны. Спят старшие братья непробудным сном. А Симеон-младшенький рыдает, Елену Прекрасную к царю снаряжает.
Оба плачут, расставаться не хотят. Да что поделаешь? Не давши слово – крепись, а давши слово – держись!
А злой воевода тем часом к царю побежал и в ноги пал:
– Царь-батюшка, Симеон-младшенький на тебя зло таит, тебя хочет убить, царевну себе забрать. Вели его казнить!
Только Симеон-младшенький с царевной к царю пришли – Симеона к столбу цепями приковали, стали казнь готовить.
Утром повели Симеона-младшенького на лютую казнь. Царевна плачет, жемчужные слёзы льёт, воевода усмехается, царь радуется.
Говорит Симеон-младшенький:
– Царь немилостивый! По старому обычаю, исполни ты мою последнюю волю, просьбу предсмертную: дозволь последний раз на дудке сыграть?
Царь и отвечает:
– Не нарушу я обычаев дедовских, играй в свой последний час!
Заиграл Симеонушка. Через горы, через долы игра его слышна!
Долетела песня до корабля. Услыхали её братья, пробудились от сна глубокого, встрепенулись и говорят:
– Знать, беда стряслась с нашим младшеньким!
Побежали к царскому дворцу, наступили силой грозной на старого царя:
– Отпусти на волю нашего младшенького и отдай ему Елену Прекрасную!
Испугался царь и говорит:
– Берите, берите братца младшенького, да и царевну в придачу, она мне совсем не нравится. Забирайте скорей!
Ну, и был тут пир на весь мир.
Попили, поели, песен попели. Потом взял Симеон-младшенький свой рожок, плясовую песню завёл.
И царь пляшет, и царевна пляшет, и бояре пляшут, и боярышни. В стойлах лошади в пляс пошли. В хлевах коровушки притоптывают. Петухи, куры приплясывают.
А пуще всех воевода пляшет. До того плясал, что упал – и дух из него вон.
Свадьбу сыграли, за работу принялись: Симеон-хлебороб хлеб сеет; Симеон-мореход по морям плавает; Симеон-звездочёт звёздам счёт ведёт; Симеон-стрелец Русь бережёт… На всех работы на Руси хватит.
А Симеон-младшенький песни поёт, на рожке играет – всем душу веселит, работать помогает.