Золотое кольцо сказка шергина

• Полный текст
• Данило и Ненила
• Дивный гудочек
• Мартынко
• Пойга и Лиса
• Пронька Грезной
• Шиш Московский
• Судное дело Ерша с Лещом
• Варвара Ивановна
• Волшебное кольцо

Волшебное кольцо

Жили Ванька дво­има с мате­рью. Житьишко было само последно. Ни послать, ни оку­тацца и в рот поло­жить нечего. Однако Ванька каж­ной месяц ходил в город за пен­сией. Всего полу­чал одну копейку. Идет оно­гды с этими день­гами, видит – мужик собаку давит:

– Мужи­чок, вы пошто шшенка мучите?

– А твое како дело? Убью вот, теля­чьих кот­ле­тов наделаю.

– Про­дай мне собачку.

За копейку стор­го­ва­лись. При­вел домой:

– Мама, я шше­ночка купил.

– Што ты, дура­ково поле?! Сами до короба дожили, а он собаку покупат!

Через месяц Ванька пен­сии две копейки полу­чил. Идет домой, а мужик кошку давит.

– Мужи­чок, вы пошто опять живо­тину тираните?

– А тебе-то како дело? Убью вот, в ресто­рант унесу.

– Про­дай мне.

Стор­го­ва­лись за две копейки. Домой явился:

– Мама, я котейка купил.

Мать руга­лась, до вечера гудела.

Опять при­хо­дит время за получ­кой идти. Вышла копейка прибавки.

Идет, а мужик змею давит.

– Мужи­чок, што это вы все с живот­ными балуете?

– Вот змея давим. Купи?

Мужик отдал змея за три копейки. Даже в бумагу завер­нул. Змея и про­ве­щи­лась чело­ве­че­ским голосом:

– Ваня, ты не спо­ка­иссе, што меня выку­пил. Я не про­ста змея, а змея Скарапея.

Ванька с ей поздо­ро­вался. Домой заходит:

– Мама, я змея купил.

Матка язык с пере­пугу заро­нила. На стол забе­жала. Только руками тря­сет. А змея зате­ну­лась под печку и говорит:

– Ваня, я этта буду поме­ш­шатьсе, пока­мес хороша квар­тира не отделана.

Вот и стали жить. Собака бела да кошка сера, Ванька с мамой да змея Скарапея.

Мать этой Ска­ра­пеи не залю­била. К обеду не зовет, по отче­ству не вели­чат, имени не спра­ши­ват, а вый­дет змея на кры­лечке поси­деть, дак матка Вань­кина ей на хвост каж­ной раз насту­пит. Ска­ра­пея не хочет здеся жить:

– Ваня, меня твоя мама очень оби­жат. Веди меня к моему папы!

Змея по дороги – и Ванька за ей. Змея в лес – и Ванька в лес. Ночь сде­ла­лась. В тем­ной дебри стала перед има высока стена горо­дова с воро­тами. Змея говорит:

– Ваня, я зме­и­ного царя дочерь. Возь­мем изво­шыка, поедем во дворец.

Ко крыльцу под­ка­тили, стража честь отдает, а Ска­ра­пея наказыват:

– Ваня, ста­нет тебе мой папа деньги нава­ли­вать, ты ни копейки не беря. Проси кольцо одно – золотно, волшебно.

Зме­и­ной папа не знат, как Ваньку при­неть, куда посадить.

– По-насто­я­ш­шему, – гово­рит, – вас, моло­дой чело­век, нать бы на моей дочери женить, только у нас есь кава­лер сго­во­рен­ной. А мы вас день­гами отдарим.

Наш Иванко ничего не берет. Одно поми­нат кольцо вол­шебно. Кольцо выдали, рас­ска­зали, как с им быть.

Ванька при­шел домой. Ночью пере­ме­нил кольцо в пальца на палец. Выско­чило три молодца:

– Што, новой хозеин, нать?

– Анбар муки нать, сахару-да насыпьте, масла-да…

Утром мати корки мочит водой да сосет, а сын говорит:

– Мама, што печка не затоп­лена? Почему тесто не ока­ты­ваш? До ночи я буду пиро­гов-то ждать?

– Пирого-ов? Да у нас год муки не бывало. Очнись!

– Мама, обуй-ко глаза-те да поди в анбар!

Матка в анбар двери раз­мах­нула, да так голо­вой в муку и ульнула.

– Ваня, откуда?

Пиро­гов напекли, наелись, в город муки про­дали, Ванька купил себе пин­жак с кор­ма­нами, а матера пла­тье модно с шлей­фом, шляпу в цве­тах и в перьях и зонтик.

Ах, они наредны захо­дили: собачку белу да кошку Машку кокле­тами кор­мят. Опять Ванька и говорит:

– Ты што, мамка, думаш, я дома буду сидеть да углы под­пи­рать?… Поди, сва­тай за меня цар­ску дочерь.

– Брось пустеки гово­рить. Разве отда­дут из цар­ского дворца в эдаку избушку?!

– Иди сва­тай, не тол­куй дале.

Ну, Вань­кина матерь в модно пла­тье сре­ди­лась, шляпу широ­ко­перу нало­жила и побрела за реку, ко дворцу. В палату зашла, на шляпы каж­ной цве­ток тря­сется. Царь с цари­цей чай пьют сидят. Тут и дочь-неве­ста при­дано себе трах­ма­лит да гла­дит. Наша сва­тья стала середи избы под матицу:

– Здрасте, ваше велико, гос­по­дин анпе­ра­тор. У вас товар, у нас купец. Не отда­ите ли вашу дочерь за нашего сына взамуж?

– И кто такой ваш жених? Каких он родов, каких горо­дов и какого отца сын?

Мать на ответ:

– Роду кре­сьен­ского, города вашего, по оте­чесьву Егорович.

Царица даже чай в колени пролила:

– Што ты, сва­тья, оди­чала?! Мы в жони­хах, как в сору каком, роемся-выби­раем, дак подет ли наша девка за мужика вза­муж? Пус­кай вот от нашего дворца да до вашего крыльца мост будет хру­сталь­ной. По такому мосту при­е­дем жени­хово житье смотреть.

Матка домой вер­ну­лась неве­села: собаку да кошку на улицу выки­нула. Сына ругат:

– Послу­шала дурака, сама дура стала. Эстолько страму схватила…

– На! Неужели не согласны?

– Обра­до­ва­лись… Только задачку маленьку задали. Пусть, гово­рят, от цар­ского дворца да до жени­хова крыльца мост будет хру­сталь­ной, тогда при­дут жани­хово житье смотреть.

– Мамка, это не служба, а служ­бишка. Служба вся впереди.

Ночью Иванко пере­ме­нил кольцо с пальца на палец. Выско­чило три молодца:

– Што, новой хозеин, нать?!

– Нать, штобы наша избушка овер­ну­лась как бы коро­лев­скими пала­тами. А от нашего крыльца до цар­ского дворца мост хру­сталь­ной и по мосту машина ходит самосильно.

Того разу, со полу­ночи за рекой стук пошел, работа, стро­и­тель­ство. Царь да царица спро­со­нья слы­шат, ругаются:

– Халера бы их взела с ихной непре­рыв­кой… То суб­бот­ник, то вос­крес­ник, то ночесь работа…

А Вань­кина семья с вчера спать вали­лась в избушке: мамка на печки, собака под печ­кой, Ванька на лавки, кошка на шешки. А утром про­хва­ти­лись… На! што слу­чи­лось!… Лежат на золо­чен­ных кро­ва­тях, кошечка да собачка ново поме­ш­ше­нье нюхают. Ванька с мам­кой тоже пошли сво­его дворца смот­рять. Везде зерь­кала, зана­весы, мебель мага­зинна, стены стек­лянны. День, а ланпы горят… Толь богато! На крыльцо выгу­ляли, даже глаза зашшу­рили. От ихного крыльца до цар­ского дворца мост хру­сталь­ной, как колечко све­тит. По мосту машинка сама о себе ходит.

– Ну, мама, – Ванька гово­рит, – обо­ло­кись помодне да поди зови анпе­ра­тора этого дива гле­деть. А я, как жаних, на машинки подкачу.

Мама сара­фа­нишко сдер­нула, бары­ной наре­ди­лась, шлейф рас­пу­стила, зон­тик отво­рила, сту­пила на мост, ей созади вете­рок попут­ной дунул, – она так на чет­ве­рень­ках к цар­скому крыльцу и съе­хала. Царь да царица чай пьют. Мамка захо­дит резво, гля­дит весело:

– Здрасте. Чай да сахар! Вче­рась была у вас со сва­те­ньем. Вы зага­дочку задали: мос состря­пать. Дак пожа­луйте работу принимать.

Царь к окошку, гла­зам не врит:

– Мост?! Усохни моя душенька, мост!…

По ком­наты забегал:

– Карону суда! Пальте суда! Пойду пош­шу­паю, может, ише опти­че­ской омман здренья.

Выка­тил на улицу. Мост руками хло­пат, перила шатат… А тут ново диво. По мосту машина бежит сухо­путно, дым идет и музыка играет. Из каюты Ванька выпал и к анпе­ра­тору с поклоном:

– Ваше высоко, доз­вольте вас и супругу вашу все покор­нейше про­сить про­гу­ляться на дан­ной машинке. Открыть дви­же­ние, так сказать…

Царь не знат, што делать:

– Хы-хы! Я‑то бы ничего, да жона-то как?

Царица руками-ногами машет:

– Не поеду! Стрась эка! Сро­нят в реку, дак што хорошего?!

Тут вся свита зауговаривала:

– Ваше вели­чие, нать про­ехаться, при­мер пока­зать. А то перед Евро­пами будет канфуз!

Рада бы курица не шла, да за крыло воло­кут. Царь да царица вста­ви­лись в каютку. Свита на запят­ках. Машина сосви­стела, зво­нок созво­нил, музыка заиг­рала, пока­ти­лись, значит.

Царя да царицу той же мину­той ука­чало – они бле­вать при­пра­ви­лись. Которы паро­ходы под мостом шли с наро­дом, все обле­ваны сде­ла­лись. К шша­сью, середи моста оста­новка. Тут буфет, про­хла­ди­тельны напитки. Царя да царицу из каюты вынели, слуги под­да­ва­лами машут, их в дей­ство при­во­дят. Ванька с под­но­сом кла­ня­ится. Они, бажоны, ника­ких слов не примают:

– Ох, тош­не­хонько… Ох, ука­чало… Ух, рас­тресло, рас­тре­пало… Моло­дой чело­век, мы на все согласны! Бери девку. Только вези нас обратно. Домой поворачивай.

Сва­дьбу сре­дили хорошу. Пироги из печек летят, вино из бочек льется. Два­дцать гене­ра­лов на этой сва­дьбы с вина сго­рело. Троих сено­то­ров в драки убили. Все тор­же­сво было в газе­тах опи­сано. Моло­дых к Ваньке в дом свезли. А только этой царевны Ванька не надо был. У ей в загра­ницы хахаль был гото­вой. Теперь и запри­па­дала к Ваньки:

– Супруг любез­ной, ну откуда у тебя взе­лось эдако богасьво? Кра­сав­чик мой, скажи!

Скажи да скажи и боле ника­ких дан­ных. Ванька не устоял про­тив этой лас­коты, взял да и рос­ска­зал. Как только он заспал, захра­пел, царевна ста­ш­шила у его с пер­ста кольцо и себе с пальца на палец пере­ме­нила. Выско­чило три молодца:

– Што, нова хозейка, нать!…

– Возь­мите меня в этих хоро­мах, да и с мостом и поставьте среди городу Парижу, где мой милень­кой живет.

Одно­часно эту подлу жен­щину с домом да и с хру­сталь­ным мостом в Париж унесло, а Ванька с мам­кой, с соба­кой да с кош­кой в преж­ной избушке ока­за­лись. Только Иванко и жонат бывал, только Его­ро­вич с жоной сыпал! Все чет­веро сидят да плачут.

А царь собрался после обеда к моло­дым в гости идти, а моста-то и нету, и дому нету. Конешно, оби­делся, и Ваньку поса­дили в казе­матку, в темну. Мамка, да кошечка, да собачка хри­ста-ради забе­гали. Под одным око­шеч­ком выпро­сят, под дру­гим съе­дят. Так пожили, пома­я­лись, эта кошка Машка и гово­рит собаке:

– Вот што, Белой, сам себе на радось нихто не живет. Из-за чего мы бьемся? Давай, побе­жим до города Парижа к той бляди Вань­кино кольцо добывать.

Собачка бела да кошка сера кусоч­ков насу­шили и в дорогу пере­пра­ви­лись через реку быстру и побрели лесами тем­ныма, пошли полями чистыма, полезли горами высокима.

Ска­зы­вать скоро, а идти долго. Вот и город Париж. Вань­кин дом искать не долго. Стоит середи города и мост хру­сталь­ной, как колечко. Собака у ворот спре­та­лась, а кошка заца­ра­па­лась в спальну. Ведь устрой­ство знакомо.

Вань­кина моло­духа со своим при­хо­хо­тьем на кро­вати лежит и вол­шебно кольцо в губах дер­жит. Кошка пой­мала мыша и свист­нула царевны в губы. Царевна запле­ва­лась, кольцо выро­нила. Кошка кольцо схва­тила да в окно да по кры­шам, по забо­рам вон из города! Бежат с собач­кой домой, раде­хоньки. Не спят, не едят, торо­пятся. Горы высоки пере­лезли, чисты поля пере­бе­жали, через часты дебри пере­бра­лись. Перед има река быстра, за рекой свой город. Лодки не при­ве­лось – как попасть? Собака не долго думат:

– Слу­шай, Маха, я вить пла­ваю хорошо, дак ты с коль­цом-то седь ко мне на спину, живе­хонько тебя на ту сто­рону перепяхну.

Кошка гово­рит:

– Кабы ты не собака, дак министр бы была. Ум у тебя осударсьвенной.

– Ладно, бери кольцо в зубы да молчи. Ну, поехали!

Пло­вут. Собака руками, ногами хло­пат, хво­стом пра­вит, кошка у ей на загривки сидит, кольцо в зубах кре­пит. Вот и середка реки. Собака отдувается:

– Ты, Маха, молчи, не говори, не утопи кольца-то!

Кошка отве­тить некак, рот занет…

Берег неда­леко. Собака опеть:

– Ведь, ежели хоть одно слово ска­жешь, дак все про­пало. Не вырони кольца!

Кошка и бякнула:

– Да не уроню!

Колечко в воду и булькнуло…

Вот они на берег выбра­лись, ревут, ругаются.

Собака шумит:

– Зазуба ты наго­во­ри­ста! Кошка ты! Бол­туха ты проклята!

Кошка не отстават:

– Последня тварь – собака! Собака и по писа­нью погана… Кабы не твои раз­го­воры, у меня бы за сто руб­лей слова не купить!

А в сто­ронки мужики рыбину только што сетью выло­вили. Стали чере­вить да солить и говорят:

– Вон где кошка да собака, верно, с голоду ревут. Нать им хоть рыбины черева дать.

Кошка с соба­кой рыбьи внут­рен­но­сти стали ись да свое кольцо и нашли…

Дак уж, андели! От радо­сти мало не уби­лись. Виж­жат, ката­ются по берегу. Нара­до­вав­шись, потре­пали в город.

Собака домой, а кошка к тюрьмы.

По тюрем­ной ограды на виду ходит, хвос кверху! Кур­ня­ук­нула бы, да кольцо в зубах. А Ванька ей из окна и уви­дел. Начал кыскать:

– Кыс-кыс-кыс!!

Машка по трубы до Вань­ки­ной казе­матки доца­па­лась, на плечо ему ско­чила, кольцо подает. Уж как бед­ной Ванька зара­до­вался. Как андела, кота того при­нял. Потом кольцо с пальца на палец пере­ме­нил. Выско­чили три молодца:

– Што, новой хозеин, нать?!

– Нать мой дом стек­лян­ной и мост хру­сталь­ной на старо место поста­вить. И штобы я во своей гор­ницы взелся.

Так все и стало. Дом стек­лян­ной и мост хру­сталь­ной под­нело и на Русь пота­ш­шило. Та царевна со своим дру­жиш­ком в каком-то месте неоку­ратно выпали и про­сели в болото.

А Ванька с мам­кой, собака бела да кошка сера стали поме­ш­шаться во своем доме. И хру­сталь­ной мост отво­ро­тили от цар­ского крыльца и пере­вели на деревню. Из деревни Ванька и взял себе жону, хорошу деушку.

Андрей Платонов

Волшебное кольцо

Жила в деревне крестьянка. При ней жил сын ее Семен, неженатый еще. Жили они бедно: спали на соломе, одежонка у них старая, латаная, и в рот им положить нечего. Жили они давно: тогда земли у крестьян было мало, а что и было, так неродящая была земля: что и посеет крестьянин, то вымерзнет, а не вымерзнет, так от засухи посохнет, а не посохнет, так вымокнет, а не вымокнет, так саранча пожрет.

Получал Семен в городе пенсию за отца – копейку в месяц.

Вот идет Семен однажды с деньгами, с копейкой, и видит: один человек надел собаке веревку на шею и удавливает ее. А собака-то всего маленькая, беленькая, щенок.

Семен к тому человеку:

– Ты пошто щенка мучаешь?

А тот ему:

– А какое тебе дело? Хошь убью, хошь нет – не твое дело.

– А ты продай мне его за копейку!

– Бери!

Отдал Семен последнюю копейку, взял щенка на руки и пошел домой.

– Нет у меня коровы, нет лошади, зато щенок есть.

Принес он щенка домой, а мать бранится:

– Глупый ты у меня! Нам самим есть нечего, а он собак покупает!

– Ничего, мама, – отвечает ей сын, – и щенок скотина: не мычит, так брешет.

Через месяц Семен снова пошел в город за пенсией. Вышла копейка прибавки, получил он две копейки.

Идет он домой, а на дороге тот же человек кошку мучает. Подбежал Семен к нему:

– Пошто ты живую тварь уродуешь?

– А тебе-то что? Чай, кошка-то моя!

– Продай ее мне!

– Купи, да кошка-то, гляди, дороже собаки.

Сторговались за две копейки.

Понес Семен кошку домой. Мать пуще прежнего забранилась на сына – и в тот день до вечера бранилась, и на другой день с утра начала браниться.

Прошел месяц. Пошел Семен опять в город за пенсией. Опять на копейку прибавка вышла: получил Семен три копейки.

Идет Семен из города, а на дороге стоит тот же человек и змею давит. Семен сразу же к нему:

– Не убивай ее, эта змея вишь какая, я и не видал такую – должно, она неядовитая. Лучше продай ее мне.

Купил он змею за все деньги, сколько было у него, за три копейки, положил ее за пазуху и пошел домой.

Змея отогрелась и говорит:

– Не жалей, Семен, что последние деньги за меня потратил. Я не простая змея, а змея Скарапея. Без тебя пришла бы мне смерть, а теперь я жива, и мой отец тебя отблагодарит.

Пришел Семен домой и выпустил змею из-за пазухи. А мать как увидела змею, так на печку залезла и даже побранить сына не может: у нее язык отнялся с испуга. Змея же Скарапея заползла под печку, свернулась там и уснула.

Вот и стали жить – собака белая да кошка серая, Семен с матерью да змея Скарапея, а всего пятеро.

Невзлюбила мать Семена Скарапею-змею: то есть ей не даст и воды не поставит, то на хвост наступит.

Говорит тогда Скарапея Семену:

– Твоя мать обижает меня. Проводи меня к моему отцу.

Поползла змея по дороге, а Семен следом пошел. Долго шел он за змеею – день и ночь. Обступили их темные дебри. Подумал Семен: куда он идет и как назад вернется?

А змея утешает его:

– Не бойся ничего, сейчас доползем, это уж змеиное царство началось, видишь? А я змеиного царя дочь, и сейчас мы увидим моего отца. А теперь слушай. Вот когда я скажу ему, как ты меня спас, он поблагодарит тебя и даст тебе много золота, а ты золота не бери, а попроси одно золотое кольцо, что у отца на пальце. Кольцо это волшебное. Отец для меня его бережет, а я хочу тебе его подарить.

Пришел Семен со змеиной царевной к Змею-царю. Змей обрадовался дочери.

Говорит он Семену:

– Спасибо тебе, Семен, спас ты мне любимую дочь! Выдал бы я ее замуж за тебя, не пожалел бы, да есть у нее сговоренный жених. Бери у меня золота сколько хочешь!

Семен золото не берет, а говорит змеиному царю:

– Дай мне кольцо с твоей руки, оно мне будет в память о твоей дочери. На нем, видишь, на твоем кольце, змеиная головка выдавлена и два зеленых камня, как глаза, горят.

Задумался змеиный царь, а потом снял кольцо с руки и отдал Семену и сказал ему потихоньку на ухо, как надо действовать кольцом, чтобы вызывать волшебную силу.

Попрощался Семен со змеиным царем и с дочерью его Скарапеей, а невдалеке тут стоял еще приемный сын змеиного царя – Аспид; так Семен и с ним попрощался.

Пришел Семен домой, к матери. А ночью, когда мать легла на покой, Семен переместил змеиное кольцо с пальца на палец, и в тот же момент явились перед ним двенадцать молодцев.

– Здравствуй, новый хозяин, – говорят. – Чего тебе надобно?

Семен им в ответ:

– А насыпать, братцы, муки амбар, да сахару, да масла немного.

– Ин ладно, – молодцы говорят.

И пропали.

Проснулся Семен наутро, видит – мать корки сухие мочит да жует их старыми зубами.

– Чего же ты, мать, теста не поставила и не охаживаешь его? Поставила бы тесто и пирогов бы напекла.

– Очнись, сынок! У нас второе лето муки и горсти нету.

– А ты наведайся, мама, в амбар – гляди, и найдешь.

– Да там и мыши с голоду подохли! Чего глядеть в пустое место? Нешто дверь пойти наглухо припереть.

Пошла мать к амбару, тронула дверь, а дверь распахнулась, и мать Семена головой в муку так и упала.

Волшебное кольцо — сказка о добром юноше Мартынке, который место того, чтобы купить хлеб, спас кота и собаку, а топом и красну девицу, получив от её отца в подарок волшебное кольцо. Когда в дом к Мартынке постучалась беда, ему помогли все те, к кому он не остался равнодушен… (А.Н.Афанасьев, т.2, место записи и исполнитель неизвестны)

Волшебное кольцо читать

В некотором царстве, в некотором государстве жил да был старик со старухою, и был у них сын Мартынка. Всю жизнь свою занимался старик охотою, бил зверя и птицу, тем и сам кормился и семью питал. Пришло время — заболел старик и помер. Мартынка с матерью потужили-поплакали, да делать-то нечего: мертвого назад не воротишь. Пожили с неделю и приели весь хлеб, что в запасе был. Видит старуха, что больше есть нечего, надо за денежки приниматься. А старик-то оставил им двести рублей. Больно не хотелось ей починать кубышку, однако, сколько ни крепилась, а начинать нужно — не с голоду ж помирать!
Отсчитала сто рублей и говорит сыну:

— Ну, Мартынка, вот тебе сто рублей; пойди попроси у соседей лошадь, поезжай в город да закупи хлеба; авось как-нибудь зиму проживём, а весной станем работу искать.

Мартынка выпросил телегу с лошадью и поехал в город. Едет он мимо мясных лавок — шум, брань, толпа народу. Что такое?

А то мясники изловили охотничью собаку, привязали к столбу и бьют ее палками; собака рвется, визжит, огрызается… Мартынка подбежал к тем мясникам и спрашивает:

— Братцы! За что вы бедного пса так бьете немилостиво?

— Да как его, проклятого, не бить, — отвечают мясники, — когда он целую тушу говядины испортил!

— Полно, братцы! Не бейте его лучше продайте мне.

— Пожалуй, купи, — говорит один мужик шутя, — давай сто рублей.

Мартынка вытащил из-за пазухи сотню, отдал мясникам, а собаку отвязал и взял с собой.

Пес начал к нему ластиться, хвостом так и вертит: понимает, кто его от смерти спас.

Вот приезжает Мартынка домой, мать тотчас стала спрашивать:

— Что купил, сынок?

— Купил себе первое счастье.

— Что ты завираешься, какое там счастье?

— А вот он — Журка! И показывает ей собаку.

— А больше ничего не купил?

— Коли б деньги остались, может, и купил бы; только вся сотня за собаку пошла.

Старуха заругалась:

— Нам, — говорит, — самим есть нечего: нынче последние поскребушки по закромам собрала да лепешку испекла, а завтра и того не будет!

На другой день вытащила старуха еще сто рублей, отдает Мартынке и наказывает:

— На, сынок! Поезжай в город, купи хлеба, а задаром денег не бросай.

Приехал Мартынка в город, стал ходить по улицам да присматриваться. И попался ему на глаза злой мальчишка: поймал кота, зацепил веревкой за шею и давай тащить на реку.

— Постой! — закричал Мартынка. — Куда Ваську тащишь?

— Хочу его утопить, проклятого!

— За какую провинность?

— Со стола пирог стянул.

— Не топи его, лучше продай мне.

— Пожалуй, купи: давай сто рублей.

Мартынка не стал долго раздумывать, полез за пазуху, вытащил деньги и отдал мальчику, а кота посадил в мешок и повез домой.

— Что купил, сынок? — спрашивает его старуха.

— Кота Ваську.

— А больше ничего не купил?

— Коли б деньги остались, может, и купил бы еще что-нибудь.

— Ах ты, дурак этакий! — закричала на него старуха — Ступай же из дому вон, ищи себе хлеба по чужим людям.

Пошел Мартынка в соседнее село искать работу; идет дорогою, а следом за ним Журка с Васькой бегут.

Навстречу ему поп:

— Куда, свет, идешь?

— Иду в батраки наниматься.

— Ступай ко мне; только я работников без ряды беру: кто у меня прослужит три года, того и так не обижу.

Мартынка согласился и без устали три лета и три зимы на попа работал.

Пришел срок к расплате, зовет его хозяин:

— Ну, Мартынка! Иди — получай за свою службу. Привел его в амбар, показывает два полных мешка и говорит:

— Какой хочешь, тот и бери!

Смотрит Мартынка — в одном мешке серебро, а в другом песок — и задумался: “Эта штука неспроста приготовлена! Пусть лучше мои труды пропадут, а уж я попытаю, возьму песок — что из того будет?”

Говорит он хозяину:

— Я, батюшка, выбираю себе мешок с мелким песочком.

— Ну, свет, твоя добрая воля; бери, коль серебром брезгуешь.

Мартынка взвалил мешок на спину и пошел искать другого места; шел-шел и забрел в темный, дремучий лес. Среди леса поляна, на поляне огонь горит, в огне девица сидит, да такая красавица, что ни вздумать, ни взгадать, только в сказке сказать.

Говорит красная девица:

— Мартын, вдовий сын! Если хочешь добыть себе счастья, избавь меня, засыпь это пламя песком, за который ты три года служил.

“И впрямь, — подумал, Мартынка, — чем таскать с собою этакую тяжесть, лучше человеку пособить. Не велико богатство — песок, этого добра везде много!”

Снял мешок, развязал и давай сыпать: огонь тотчас погас.

Красная девица ударилась оземь, обернулась змеею, вскочила доброму молодцу на грудь и обвилась кольцом вокруг его шеи.

Мартынка испугался.

— Не бойся! — сказала ему змея. — Иди теперь за тридевять земель, в тридесятое государство — в подземельное царство; там мой батюшка царствует. Как придешь к нему на двор, будет он давать тебе много злата, и серебра, и самоцветных камней, ты ничего не бери, а проси у него с мизинного перста колечко. То кольцо не простое: если перекинуть его с руки на руку — тотчас двенадцать молодцев явятся, и что им ни будет приказано, все за единую ночь сделают.

Отправился добрый молодец в путь-дорогу. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, подходит к тридесятому царству и видит огромный камень. Тут соскочила с его шеи змея, ударилась о сырую землю и сделалась по-прежнему красною девицей.

— Ступай за мною! — говорит красная девица и повела его под тот камень. Долго шли они подземным ходом, вдруг забрезжился свет — все светлее да светлей, и вышли они на широкое поле, под ясное небо. На том поле великолепный дворец выстроен, а во дворце живет отец красной девицы, царь той подземельной стороны.

Входят путники в палаты белокаменные, встречает их царь ласково.

— Здравствуй, — говорит, — дочь моя милая, где ты столько лет скрывалась?

— Свет ты мой батюшка! Я бы совсем пропала, если б не этот человек: он меня от злой неминучей смерти освободил и сюда в родные места привел.

— Спасибо тебе, добрый молодец! — сказал царь. — За твою добродетель наградить тебя надо. Бери себе и злата, и серебра, и камней самоцветных, сколько твоей душе хочется.

Отвечает ему Мартын, вдовий сын:

— Ваше царское величество! Не требуется мне ни злата, ни серебра, ни камней самоцветных: коли хочешь жаловать, дай мне колечко со своей царской руки — с мизинного перста. Я человек холостой; стану на колечко почаще посматривать, стану про невесту раздумывать, тем свою скуку разгонять.

Царь тотчас снял кольцо, отдал Мартыну:

— На, владей на здоровье, да смотри: никому про кольцо не рассказывай, не то сам себя в большую беду втянешь!

Мартын, вдовий сын, поблагодарил царя, взял кольцо да малую толику денег на дорогу и пустился обратно тем же путем, каким прежде шел. Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко ли, воротился на родину, разыскал свою мать-старуху, и стали они вместе жить-поживать без всякой нужды и печали.

Захотелось Мартынке жениться, пристал он к матери, посылает ее свахою:

— Ступай к самому королю, высватай за меня прекрасную королевну.

— Эй, сынок, — отвечает старуха, — рубил бы ты дерево по себе — лучше бы вышло. А то, вишь, что выдумал! Ну, зачем я к королю пойду? Известное дело, он осердится и меня и тебя велит казни предать.

— Ничего, матушка! Небось, коли я посылаю, значит, — смело иди. Какой будет ответ от короля, про то мне скажи; а без ответу и домой не ворочайся.

Собралась старуха и поплелась в королевский дворец; пришла на двор и прямо на парадную лестницу, так и прет без всякого докладу.

Ухватили ее часовые:

— Стой, старая ведьма! Куда тебя черти несут? Здесь даже генералы не смеют ходить без доклада…

— Ах, вы такие-сякие, — закричала старуха, — я пришла к королю с добрым делом, хочу высватать его дочь-королевну за моего сынка, а вы хватаете меня за полы.

Такой шум подняла! Король услыхал крики, глянул в окно и велел допустить к себе старушку. Вот вошла она в комнату и поклонилась королю.

— Что скажешь, старушка? — спросил король.

— Да вот пришла к твоей милости; не во гнев тебе сказать: есть у меня купец, у тебя товар. Купец-то — мой сынок Мартынка, пребольшой умница; а товар — твоя дочка, прекрасная королевна. Не отдашь ли ее замуж за моего Мартынку? То-то пара будет!

— Что ты, или с ума сошла? — закричал на нее король.

— Никак нет, ваше королевское величество! Извольте ответ дать.

Король тем же часом собрал к себе всех господ министров, и начали они судить да рядить, какой бы ответ дать этой старухе. И присудили так: пусть-де Мартынка за единые сутки построит богатейший дворец, и чтоб от того дворца до королевского был сделан хрустальный мост, а по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех же деревьях пели бы разные птицы, да еще пусть выстроит пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять.

Если старухин сын все это сделает, тогда можно за него и королевну отдать: значит, больно мудрен; а если не сделает, то и старухе и ему срубить за провинность головы.

С таким-то ответом отпустили старуху; идет она домой — шатается, горючими слезами заливается.

Увидала Мартынку:

— Ну, — говорит, — сказывала я тебе, сынок: не затевай лишнего; а ты все свое. Вот теперь и пропали наши бедные головушки, быть нам завтра казненными.

— Полно, матушка, авось живы останемся; ложись-ка почивать; утро мудренее вечера.

Ровно в полночь встал Мартын с постели, вышел на широкий двор, перекинул кольцо с руки на руку — и тотчас явились перед ним двенадцать молодцев, все на одно лицо, волос в волос, голос в голос.

— Что тебе понадобилось, Мартын, вдовий сын?

— А вот что: сделайте мне к свету на этом месте богатейший дворец, и чтоб от моего дворца до королевского был хрустальный мост, по обеим сторонам моста росли бы деревья с золотыми и серебряными яблоками, на тех деревьях пели бы разные птицы, да еще выстройте пятиглавый собор: было бы где венец принять, было бы где свадьбу справлять.

Отвечали двенадцать молодцев:

— К завтрему все будет готово!

Бросились они по разным местам, согнали со всех сторон мастеров и плотников и принялись за работу: все у них спорится, быстро дело делается. Наутро проснулся Мартынка не в простой избе, а в знатных, роскошных покоях; вышел на высокое крыльцо, смотрит — все как есть готово: и дворец, и собор, и мост хрустальный, и деревья с золотыми и серебряными яблоками. В ту пору и король выступил на балкон, глянул в подзорную трубочку и диву дался: все по приказу сделано! Призывает к себе прекрасную королевну и велит к венцу снаряжаться.

— Ну, — говорит, — не думал я, не гадал отдавать тебя замуж за мужичьего сына, да теперь миновать того нельзя.

Пока королевна умывалась, притиралась, в дорогие уборы рядилась, Мартын, вдовий сын, вышел на широкий двор и перекинул свое колечко с руки на руку — вдруг двенадцать молодцев словно из земли выросли:

— Что угодно, что надобно?

— А вот, братцы, оденьте меня в боярский кафтан да приготовьте расписную коляску и шестерку лошадей.

— Сейчас будет готово!

Не успел Мартынка три раза моргнуть, а уж притащили ему кафтан.

Надел он кафтан — как раз впору, словно по мерке сшит.

Оглянулся — у подъезда коляска стоит, в коляске чудные кони запряжены — одна шерстинка серебряная, а другая золотая. Сел он в коляску и поехал в собор. Там уже давно к обедне звонят, и народу привалило видимо-невидимо.

Вслед за женихом приехала и невеста со своими няньками и мамками, и король со своими министрами.

Отстояли обедню, а потом, как следует, взял Мартын, вдовий сын, прекрасную королевну за руку и принял закон с нею. Король дал за дочкою богатое приданое, наградил зятя большим чином и задал пир на весь мир.

Живут молодые месяц, и два, и три. Мартынка, что ни день, все новые дворцы строит да сады разводит. Только королевне больно не по сердцу, что выдали ее замуж не за царевича, не за королевича, а за простого мужика. Стала думать, как бы его со света сжить; прикинулась такою лисою, что и на поди! Всячески за мужем ухаживает, всячески ему услуживает да все про его мудрость выспрашивает. Мартынка крепится, ничего не рассказывает.

Вот раз как-то был он у короля в гостях, подпил порядком, вернулся домой и лег отдохнуть. Тут королевна и пристала к нему, давай его целовать-миловать, ласковыми словами прельщать и таки умаслила: рассказал ей Мартынка про свое чудодейное колечко.

“Ладно, — думает королевна, — теперь я с тобою разделаюсь!”

Только заснул он крепким сном, королевна хвать его за руку, сняла с мизинного пальца колечко, вышла на широкий двор и перекинула то кольцо с руки на руку.

Тотчас явились перед ней двенадцать молодцев:

— Что угодно, что надобно, прекрасная королевна?

— Слушайте, ребята! Чтоб к утру не было здесь ни дворца, ни собора, ни моста хрустального, а стояла бы по-прежнему старая избушка; пусть мой муж в бедности остается, а меня унесите за тридевять земель, в тридесятое царство, в мышье государство. От одного стыда не хочу здесь жить!

— Рады стараться, все будет исполнено!

В ту же минуту подхватило ее ветром и унесло в тридесятое царство, в мышье государство.

Утром проснулся король, вышел на балкон посмотреть в подзорную трубочку — нет ни дворца с хрустальным мостом, ни собора пятиглавого, а только стоит старая избушка.

“Что бы это значило? — думает король. — Куда все делось?”

И, не мешкая, посылает своего адъютанта разузнать на месте, что такое случилось.

Адъютант поскакал верхом, и, воротясь назад, докладывает государю:

— Ваше величество! Где был богатейший дворец, там стоит по-прежнему худая избушка, в той избушке ваш зять со своей матерью поживает, а прекрасной королевны и духу нет, и неведомо, где она нынче находится.

Король созвал большой совет и велел судить своего зятя, зачем-де обольстил его волшебством и сгубил прекрасную королевну.

Осудили Мартынку посадить в высокий каменный столб и не давать ему ни есть, ни пить: пусть умрет с голоду. Явились каменщики, вывели столб и замуровали Мартынку наглухо, только малое окошечко для света оставили.

Сидит он, бедный, в заключении не ест, не пьёт день, и другой, и третий да слезами обливается.

Узнала про ту напасть собака Журка, прибежала в избушку, а кот Васька на печи лежит, мурлыкает, и напустилась на него ругаться:

— Ах ты, подлец Васька! Только знаешь на печи лежать да потягиваться, а того не ведаешь, что хозяин наш в каменном столбу заточен. Видно, позабыл старое добро, как он сто рублей заплатил да тебя от смерти освободил; кабы не он, давно бы тебя проклятого черви источили! Вставай скорей! Надо помогать ему всеми силами.

Кот Васька соскочил с печки и вместе с Журкою побежал разыскивать хозяина; прибежал к столбу, вскарабкался наверх и влез в окошечко:

— Здравствуй, хозяин! Жив ли ты?

— Еле жив, — отвечает Мартынка, — совсем отощал без еды, приходится умирать голодною смертью.

— Постой, не тужи; мы тебя и накормим и напоим, — сказал Васька, выпрыгнул в окно и спустился на землю.

— Ну, брат Журка, ведь хозяин наш с голоду умирает; как бы нам ухитриться да помочь ему?

— Дурак ты, Васька! И этого не придумаешь! Пойдем-ка по городу; как только встретится булочник с лотком, я живо подкачусь ему под ноги и собью у него лоток с головы; тут ты смотри, не плошай, хватай поскорей калачи да булки и тащи к хозяину.

Вышли они на большую улицу, а навстречу им мужик с лотком. Журка бросился ему под ноги, мужик пошатнулся, выронил лоток, рассыпал все хлебы да с испугу бежать в сторону: боязно ему, что собака, пожалуй, бешеная — долго ли до беды! А кот Васька цап за булку и потащил к Мартынке; отдал одну — побежал за другой, отдал другую — побежал за третьей.

После того вздумали кот Васька да собака Журка идти в тридесятое царство, в мышье государство — добывать чудодейное кольцо: дорога дальняя, много времени утечет…

Натаскали они Мартынке сухарей, калачей и всякой всячины на целый год и говорят:

— Смотри же, хозяин, ешь-пей да оглядывайся, чтобы хватило тебе запасов до нашего возвращения.

Попрощались и отправились в путь-дорогу.

Близко ли, далеко ли, скоро ли, коротко, приходят они к синему морю.

Говорит Журка коту Ваське:

— Я надеюсь переплыть на ту сторону, а ты как думаешь?

Отвечает Васька:

— Я плавать не мастак, сейчас потону!

— Ну, садись ко мне на спину!

Кот Васька сел собаке на спину, уцепился когтями за шерсть, чтобы не свалиться, и поплыли они по морю.

Перебрались на другую сторону и пришли в тридесятое царство, в мышье государство. В том государстве не видать ни души человеческой, зато столько мышей, что и сосчитать нельзя: куда ни сунься, так стаями и ходят!

Говорит Журка коту Ваське:

— Ну-ка, брат, принимайся за охоту, начиная этих мышей душить-давить, а я стану загребать да в кучу складывать.

Васька к той охоте привычен. Как пошел расправляться с мышами по-своему; что ни цапнет — то и дух вон! Журка едва поспевает в кучу складывать. В неделю наклал большую скирду! На все царство налегла кручина великая. Видит мышиный царь, что в народе его недочет оказывается, что много подданных злой смерти предано.

Вылез из норы и взмолился перед Журкою и Ваською:

— Бью челом вам, сильномогучие богатыри! Сжальтесь над моим народишком, не губите до конца; лучше скажите, что вам надобно? Что смогу, все для вас сделаю.

Отвечает ему Журка:

— Стоит в твоем государстве дворец, в том дворце живет прекрасная королевна; унесла она у нашего хозяина чудодейное колечко. Если ты не добудешь нам того колечка, то и сам пропадешь и царство твое сгинет: все как есть опустошим!

— Постойте, — говорит мышиный царь, — я соберу своих подданных и спрошу у них.

Тотчас собрал он мышей, и больших и малых, и стал выспрашивать: не возьмется ли кто из них пробраться во дворец к королевне и достать чудодейное кольцо? Вызвался один мышонок.

— Я, — говорит, — в том дворце часто бываю; днем королевна носит кольцо на мизинном пальце, а на ночь, когда спать ложится, кладет его в рот.

— Ну-ка постарайся добыть его; коли сослужишь эту службу, награжу тебя по-царски.

Мышонок дождался ночи, пробрался во дворец и залез потихоньку в спальню. Смотрит — королевна крепко спит. Он вполз на постель, всунул королевне в нос свой хвостик и давай щекотать в ноздрях. Она чихнула — кольцо изо рта выскочило и упало на ковер.

Мышонок прыг с кровати, схватил кольцо в зубы и отнес к своему царю. Царь мышиный отдал кольцо сильномогучим богатырям коту Ваське да собаке Журке. Они на том царю благодарствовали и стали друг с дружкою совет держать: кто лучше кольцо сбережет?

Кот Васька говорит:

— Давай мне, уж я ни за что не потеряю!

— Ладно, — говорит Журка, — смотри же, береги его пуще своего глаза.

Кот взял кольцо в рот, и пустились они в обратный путь.

Вот дошли до синего моря, Васька вскочил Журке на спину, уцепился лапами как можно крепче, а Журка в воду — и поплыл через море. Плывет час, плывет другой; вдруг откуда ни возьмись — прилетел черный ворон, пристал к Ваське и давай долбить его в голову.

Бедный кот не знает, что ему и делать, как от врага оборониться? Если пустить в дело лапы — чего доброго, опрокинешься в море и на дно пойдешь; если показать ворону зубы, — пожалуй, кольцо выронишь. Беда, да и только! Долго терпел он, да под конец невмоготу стало: продолбил ему ворон буйную голову до крови; озлобился Васька, стал зубами обороняться — и уронил кольцо в синее море. Черный ворон поднялся вверх и улетел в темные леса.

А Журка, как скоро выплыл на берег, тотчас же про кольцо спросил. Васька стоит, голову понуривши.

— Прости, — говорит, — виноват, брат, перед тобою — ведь я кольцо в море уронил.

Напустился на него Журка:

— Ах ты, олух проклятый! Счастлив ты, что я прежде того не узнал; я бы тебя, разиню, в море утопил! Ну с чем мы теперь к хозяину явимся? Сейчас полезай в воду: или кольцо добудь, или сам пропадай!

— Что в том прибыли, коли я пропаду? Лучше давай ухитряться: как прежде мышей ловили, так и теперь станем за раками охотиться; авось, на наше счастье, они нам помогут кольцо найти.

Журка согласился; стали они ходить по морскому берегу, стали раков душить да в кучу складывать. Большой ворох наклали! На ту пору вылез из моря огромный рак, захотел погулять на чистом воздухе.

Журка с Васькой сейчас его слапали и ну тормошить на все стороны.

— Не душите меня, сильномогучие богатыри. Я — царь над всеми раками; что прикажете, то и сделаю.

— Мы уронили кольцо в море; разыщи его и доставь, коли хочешь милости, а без этого все твое царство до конца разорим!

Царь-рак в ту же минуту созвал своих подданных и стал про кольцо расспрашивать.

Вызвался один малый рак.

— Я, — говорит, — знаю, где оно находится: как только упало кольцо в синее море, тотчас подхватила его рыба-белужина и проглотила на моих глазах.

Тут все раки бросились по морю разыскивать рыбу-белужину, зацапали ее, бедную, и давай щипать клешнями. Уж они ее гоняли, гоняли, просто на единый миг покоя не дают; рыба и туда и сюда, вертелась, вертелась и выскочила на берег.

Царь-рак вылез из воды и говорит коту Ваське да собаке Журке:

— Вот вам, сильномогучие богатыри, рыба-белужина. Теребите ее немилостиво, она ваше кольцо проглотила.

Журка бросился на белужину и начал ее с хвоста уписывать. “Ну, — думает, — досыта теперь наемся!”

А шельма-кот знает, где скорее кольцо найти, — принялся за белужье брюхо, прогрыз дыру, повытаскивал кишки и живо на кольцо напал.

Схватил кольцо в зубы и давай бог ноги; что есть силы бежит, а на уме у него такая думка: “Прибегу я к хозяину, отдам ему кольцо и похвалюсь, что один все дело устроил; будет меня хозяин и любить и жаловать больше, чем Журку!”

Тем временем Журка наелся досыта, смотрит — где же Васька? И догадался, что товарищ его себе на уме: хочет неправдой у хозяина выслужиться.

— Так врешь же, плут Васька! Вот я тебя нагоню, в мелкие куски разорву.

Побежал Журка в погоню, долго ли, коротко ли, нагоняет он кота Ваську и грозит ему бедой неминучею. Васька усмотрел в поле березку, вскарабкался на нее и засел на самой верхушке.

— Ладно, — говорит Журка. — Всю жизнь не просидишь на дереве, когда-нибудь и слезть захочешь; а уж я ни шагу отсюда не сделаю.

Три дня сидел кот Васька на березе, три дня караулил его Журка, глаз не спускал; проголодались оба и согласились на мировую.

Помирились и отправились вместе к своему хозяину, прибежали к столбу.

Васька вскочил в окошечко и спрашивает:

— Жив ли, хозяин?

— Здравствуй, Васенька! Я уж думал, вы не воротитесь; три дня как без хлеба сижу.

Кот подал ему чудодейное кольцо. Мартынка дождался глухой полночи, перекинул кольцо с руки на руку — и тотчас явилиь к нему двенадцать молодцев.

— Что угодно, что надобно?

— Поставьте, ребята, мой прежний дворец, и мост хрустальный, и собор пятиглавый и перенесите сюда мою неверную жену; чтобы к утру все было готово.

Сказано — сделано. Поутру проснулся король, вышел на балкон, посмотрел в подзорную трубочку: где избушка стояла, там высокий дворец выстроен, от того дворца до королевского хрустальный мост тянется, по обеим сторонам моста растут деревья с золотыми и серебряными яблоками.

Король приказал заложить коляску и поехал разведать, впрямь ли все стало по-прежнему или только ему это привиделось. Мартынка встречает его у ворот.

— Так и так, — докладывает, — вот что со мной королевна сделала.

Король присудил ее казнить: взяли неверную жену, привязали к хвосту дикого жеребца и пустили в чистое поле. Жеребец полетел стрелою и размыкал ее по яругам, по крутым оврагам.

А Мартынка и теперь живет, хлеб жует.

(Илл. Г.Бедарев, Детгиз)